А в это время через открытые диверсантами Лысто Нагарские ворота в город под красными флагами Великого Хортейма входят конные тысячи лесного генерала Руяна Гвора Бесстрашного.

Речь Нургуша Первого Вонючего, последнего короля Креса, произнесенная с балкона собственного дворца, не сообщает мне ничего нового. Нет, Его Обгадившееся Величество откровенно, как никогда. Попробуйте не быть откровенным, если вас на вытянутой вверх руке держит большой, лохматый, зубастый и когтистый, а главное очень злой и разумный зверь. Двумя словами, разъяренный йети. Просто те, кто участвовал в этой операции, уже и так были в курсе. Зато остальным было крайне интересно.

Нургуш рассказывет долго и подробно. Про то, как решил защититься от Бертайма вхождением в империю на правах автономии. Как уговаривал своих коллег. Говорит, что только под рукой просвещенного басилевса возможно восстановление и процветание Великого Хортейма. Как пришла мысль принести басилевсу головы тех, кто никогда с этим не согласится. То есть, Шебура, Стожара, и Смаги.

Он рассчитывал уничтожить нас на обратном пути. Уже в Нагаре, за пределами Креса планировалась засада из переодетых в бертаймскую форму наемников Нургуша. Полутысячи человек, по его мнению, с головой хватило бы на наши две сотни. А дальше, обвинив бертаймцев в убийстве королей, союзники хотели переманить на свою сторону оставшихся без руководства лесных воинов. Соответственно, на трон Смаги сел бы племянник хитроумного короля, бывший ближайшим родственником бездетного графа. Потом, при сдаче Бертайму, бойцы леса могли бы и возмутиться, но тогда, уже вышедших из леса, их бы просто перевешали на ближайших деревьях.

Но нехорошие люди украли с таким трудом добытое бертаймское обмундирование… Пришлось импровизировать. Нургуш послал полутысячу в чем было, портя игру и потеряв время. Теперь он решил свалить нападение на нагарцев. И опять незадача. Отряд угодил в засаду бойцов Гвора и полег до последнего человека.

Правда, тут он ошибается. Наемники — не идиоты. Оказавшись в окружении пятитысячного отряда, они не стали изображать героев и немедленно сложили оружие. И даже согласились отправить гонца в нужное время с нужным известием. И Нургуш узнал то, что было надо: отряд погиб на триста миль дальше, чем на самом деле, а победители делят трофеи, а не идут ускоренным маршем к столице.

Но Нургуш говорит дальше. Как он решил плюнуть на маскировку, и прикончить своих врагов на пиру…

Нургуш рассказывает. А его слушают. Слушают воины леса и конники Нагары. Гвардейцы Карагана и еще трех королевств. Солдаты Креса.

А потом говорит Руян Гвор. О воссоздании Великого Хортейма. Нет, пока просто Хортейма. И о том, что земли королей-предателей отходят к новой стране. И что короли на это согласны.

А Нургуш это подтверждает. Куда он денется из моей руки? Как миленький подтвердит всё, что его попросят, в обмен на жизнь. Бывший король Креса даже не подозревает, что как раз его жизни угрозы нет.

И тут же проводим церемонию присяги новому государству. Шебур встает на одно колено перед красным знаменем и, взяв в руку полотнище, произносит текст клятвы. Обычной клятвы вассалитета. Только приносится она не суверену, не королю и не басилевсу. Приносится она знамени. Идее. Своей Стране.

Потом клянется Стожар, Руян. Встает на одно колено армия леса. Лишив Нургуша чувств, я складываю его в угол балкона и тоже подхожу к знамени.

— А что будет с моим графством? — тихонько спрашивает меня Смага.

— Это уже тебе решать. — также тихо отвечаю я.

— У меня есть выбор?

— Да!

И Смага выходит к знамени. Вместе с ним принимают новую присягу его гвардейцы. А на смену графу уже идет Ратай, командующий армией Креса…

И еще один совет за этот же день. Устраиваем его снова в пиршественном зале. Куда-то переходить просто лень. Королей на этом собрании нет совсем. Наши мелкие отправляются спать, день начался для них на рассвете, а церемонию заканчивали уже в темноте. Остальных утащили в темницу, с ними можно разобраться и позже. Из коронованных особ присутствует только Смага. Зато военных полно: командиры крупных отрядов трех армий — лесной, нагарской и кресской.

Собственно, вопросов всего два: детализация плана присоединения королевств и судьба пленников. С планом разбираемся неожиданно быстро и легко. Ощущается разница между утренним собранием и этим. План подготовлен заранее. В коротких точных выражениях Руян вводит в курс дела новых союзников. Те задают вопросы, вносят пару предложений. Тоже никаких лишних слов. Короткое обсуждение, корректировка нескольких моментов… Уточняются составы экспедиций. Я надеялся уложиться за два часа? Вполне хватает полутора. После чего большинство вояк отправляется готовиться к завтрашнему дню.

Судьбу пленных решаем в узком кругу, в который теперь входит и Смага.

Все жаждут крови. Руян, Стякуж, Юшман, Лысто, Тикша, Смага… Обсуждаются только способы казни, пока я не беру слово:

— Не стоит их убивать.

— Сэр Йети, — говорит Руян, — всем известно твоё отношение к убийствам. Но это враги. Если оставить их в живых, они будут вредить нам, чем смогут. А держать их до смерти в заточении…

— Подожди, капитан, — называю я его старым званием, которое он очень любит, — я расскажу Вам одну историю. Вы знаете, что там, откуда я пришел, там, где живем мы, йети, никогда не убивают разумных. Не только йети, никаких разумных, — делаю паузу, все кивают, — так вот, шесть тысяч лет назад…

И я им рассказываю про эльфов. Как они пришли, как мы их любили, как они нас предали…

— Нам оставалось научиться убивать или умереть. Мы не хотели ни того, ни другого. И мы нашли выход. Как вы считаете, если бы мы просто уничтожили бы пришедшую армию, что было бы дальше?

— Они бы прислали новую. — единодушный хор. Это бойцы и политики, сомнений у них нет. — Еще больше и лучше вооруженную.

— Мы тоже так решили. И не убили ни одного эльфа, хотя армия существовать перестала. А новая не пришла. Им хватило.

— Но как? — на лицах недоумение.

— Мы сделали следующее…

Они выслушивают молча. И продолжают молчать еще долго после того, как я заканчиваю. Они в шоке. Они, представители расы убийц и сами убийцы, потрясены до глубины души.

— Пекло! — Наконец выдыхает Руян. — Никто не заслуживает такой участи!

— Ты считаешь? — спрашиваю я.

— Не знаю. Но это жестоко. Очень жестоко.

— Но действенно.

— Да, я понимаю, почему не послали новую армию… И ты предлагаешь?..

— Да! Со всеми, кто вытащил меч в пиршественной зале, поступить так же, как с эльфами. Включая монаршие особы. И отправить в Бертайм. К басилевсу.

— Так, вроде, он не был в курсе этого совета.

— Это Нургуш так считал. — говорит Лысто. — Мы успели допросить Ваху. Он человек герцога.

— Ваху? Это кто? — удивляется Руян.

— Тот купчик, которого вы взяли в сотне миль от города.

Настает черед удивляться мне:

— Он успел ускакать за сто миль?

— Ага, — говорит Тикша, — шустрый малый. Его тоже?

— Нет. Он не предавал. Только тех, кто были здесь.

— Я согласен. — решается Лысто. — Это остудит пыл герцога минимум до весны.

— Я тоже, — это Тикша, — жаль, что я не знал об этом раньше. — лицо вора искривляется в хищной ухмылке. — Урлан Темный…

— Мы пошли на такое не ради мести. Ради прекращения войны. И сейчас я предлагаю это по той же причине.

— Ты считаешь, это может прекратить войну?

— Прекратить? Вряд ли. Отсрочить. А пока я что-нибудь придумаю…

— Я против, — произносит Юшман, — войну можно отсрочить другими способами. Это слишком жестоко.

— Они ничтожества, — говорит Смага, — Но не думаю, что людям понравится, если подобное будут творить с хортами.

— Возможно, мы напугаем герцога, — Руян уже оправился от шока. — Но мы напугаем и всю империю. Свои же земляки будут считать нас чудовищами. Я против. Убивать их тоже не надо. Вывалять в перьях и отправить басилевсу. У него большая нужда в клоунах.