– К экстрасенсу?! – охнула Галя и зажала рот ладонями. – Господи, вот оно!..

– Оно, – закивал Тарас, чувствуя себя полным идиотом. – И теперь понятно, почему Валерка… оказался там. Почему он на нас охотился. Его тоже «заколдовал» этот урод.

– Нет, не сходится, – нахмурилась Галя.

– Почему? Как раз все становится на места! Сначала у него побывал Валерка, ему дали задание привести меня, а потом уже приказали привезти меня на ту дачу и после всего… ну, того самого, – убить.

– Во-первых, зачем? Почему именно тебя? Во-вторых, он бы не стал звонить и спрашивать, как ты сходил. Он ведь и сам бы ничего не помнил.

– Но он же дал мне этот чертов адрес! Зачем я только его взял и вообще пошел туда?.. – Тарас помотал головой. – Ничего не помню…

Поговорить и подумать о том, как могла попасть к таинственному «экстрасенсу» Галя, они не успели – подошли к дому Тараса. Сразу все проблемы отодвинулись на второй план, особенно у Гали; Тарас видел, как вспыхнули ее глаза радостью от скорой встречи с сыном. Да и сам Тарас, к собственному удивлению, почувствовал, как сильно соскучился по Костику и тоже очень хочет его поскорее увидеть.

Костик бросился к ним, едва они успели переступить порог квартиры. Причем сначала он прыгнул к Тарасу, обнял его и прижался, дрожа от восторга всем худеньким тельцем. Тарас ошарашенно гладил мальчика по мягонькой белой макушке и чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы неведомой ранее нежности.

– Костичек, – жалобно позвала Галя, и лишь тогда Костя оторвался от Тараса, метнулся к склонившейся для поцелуев маме и повис на ее шее, счастливо поскуливая.

Мама Тараса тоже вышла в прихожую. Тарас глянул на нее – и оторопел. Что-то было в ней совсем-совсем незнакомое, необычное настолько, что он принял бы ее, пожалуй, за чужую женщину, не знай точно, что это она, его мама. Конечно, она – стройная и худенькая, сложившая, как обычно, на груди тонкие руки. И седые, аккуратно уложенные волосы – тоже ее. И нос, и губы. Вот только глаза… Что-то случилось с мамиными глазами. Они… Боже, понял внезапно Тарас, да они же светятся счастьем! Они горят и сверкают обожанием и любовью, освещая хмурое вечно лицо поистине неземной радостью.

– Мама! – обнял ее Тарас. – Что с тобой?

– Со мной? – тоже совершенно незнакомо – искренне и открыто – улыбнулась мама. – Да со мной-то как раз все в порядке. А вот вам-то чего не гулялось? У тебя же еще три отгула впереди.

– А ты что… мне не рада?

– Чего ж мне тебе радоваться? – по-прежнему незнакомо продолжала улыбаться мама. – Не успела за день соскучиться.

Совсем обалдевший, Тарас обернулся к Гале. Но та была занята сыном.

Мама тоже посмотрела на Галю и Костика, и Тарас заметил в ее глазах совсем уже что-то нелепое – искорки ревности! Сначала он подумал, что она ревнует его к Гале, но вдруг догадался, что она ревнует к ней… Костю!

В подтверждение этой догадки мама позвала мальчика таким медовым голосом, каким не говорила с самим Тарасом даже в его детстве:

– Костичек, кисонька, пойдем доедать творожок! И йогурт сладенький тебя заждался. А мама пусть пока разденется, руки помоет и тоже идет чай пить. – Последние слова уже были сказаны вполне обычным тоном и предназначались Гале. Самому Тарасу от мамы досталось лишь брошенное вскользь: – И ты.

За чаем говорила почти лишь одна мама. И – только о Костике. Какой он послушный, умный, сообразительный, веселый и вообще – самый-самый замечательный ребенок на свете. Тарас уже перестал удивляться произошедшей с мамой метаморфозе, а вот Галя слушала ее, раскрыв рот. К тому же ей наверняка были очень приятны такие слова о сыне.

Сам же Костя сосредоточенно черпал ложечкой клубничный йогурт и делал вид, что происходящее его не касается.

Наконец, устав, видимо, от долгих словоизлияний, мама замолчала, чтобы сделать глоток чая, и Тарас успел задать вопрос:

– Мне никто не звонил?

– Звонил. Валерка твой.

– Что?! – Тарас и Галя подпрыгнули оба.

– Чего это вы? – одарила их мама обалдевшим взглядом. – Ну, позвонил. Не с того света же! У него неприятности, отец пропал. А в милиции заявление раньше трех суток после пропажи не принимают. Вот он и сбился с ног, сам его ищет.

Тарас метнулся из-за стола и бросился к телефону в прихожей. Домашний телефон Валерки отвечал длинными гудками. Мобильный сообщил о нахождении вне зоны действия сети.

Неслышно подошла Галя. Положила ладонь на плечо Тараса, и он вздрогнул от неожиданности.

– Отец, – деревянными губами прошептал Тарас. – Там был его отец, а не Валерка. Какой же я болван!

– Откуда ты мог знать? – провела Галя рукой по его волосам.

– Мог. И должен был догадаться! Я ведь вспомнил потом все-таки, как добирался в тот первый раз на дачу. Меня Валерка вез в поликлинику, когда меня переклинило. Я попросил его отвезти меня в Ряскино. Но он не смог, потому что… обещал на вечер машину отцу. Отцу, понимаешь! Это он приехал на машине туда. Приехал еще раньше нас, пока мы тряслись в электричке! И еще… Теперь я вспомнил, как Валерка рассказывал о причудах отца. Тот развелся недавно с Валеркиной матерью, но мужчина еще нестарый, видный… был. А вот с женщинами ему не везло – ну ни в какую! И он все жаловался Валерке, что это мать ему в отместку порчу навела, к бабкам сходила. Вот он тоже решил к знахарке какой-нибудь или экстрасенсу пойти, чтобы порчу эту снять. Попросил Валерку, чтобы тот поспрашивал, поузнавал – может, кто посоветует… И теперь-то мне все ясно! Узнал Валерка адрес знахаря. И отцу его дал, и мне – тоже…

– А тебе-то зачем? – не сдержавшись, фыркнула Галя. – Обет безбрачия снять?

Тарас ничуть не обиделся на Галю. Ему казалось уже, что он никогда не сможет на нее обижаться. Да и за что? Ведь она, по сути, была права. Поэтому он спокойно, будто и не уловил иронии, ответил:

– Думаю, да. Валерка все приставал ко мне, почему я не женюсь до сих пор, почему у меня девушки нет. И насмехался, и сочувствовал, и помочь рвался – все норовил меня с кем-нибудь познакомить. Но мне это неинтересно было, в тягость даже. А тут как раз отец его с подобной просьбой, вот он и подумал, что на мне, может, тоже сглаз какой…

– Вот теперь действительно все сходится, – прошептала Галя, виноватым взглядом прося у него прощения за неудачную шутку. – И ты знаешь… – тут Галя непонятно напряглась, глянула на Тараса и покраснела вдруг так, что на глазах ее выступили слезы. – Мне кажется, у меня есть адрес этого экстрасенса.

– Мама, мы с Галей убегаем! – ворвавшись на кухню, крикнул Тарас.

– Куда? – насупилась мама и стала почти прежней. – И почему ты, кстати, без очков, Расик? Снова разбил? Возьми другие, так ты налетишь на что-нибудь и расшибешься.

– Мама, не до очков сейчас, – отмахнулся Тарас, решив не рассказывать пока о таинственном исцелении. – Дело очень срочное есть. Мы сначала к ней домой, а потом… Я не знаю пока.

– Костика не пущу! – спохватилась вдруг мама и, растопырив руки, словно наседка, закрыла собой допивающего чай мальчика. – Мы еще с ним аппликацию не доклеили, он мне свою новую сказку не рассказал, и… и еще у нас с ним много дел. Правда, мой сладенький? – растерянно оглянулась она на Костю.

Тот важно кивнул:

– Правильно, бабушка Оля. Пусть они еще без меня походят. Они ведь нечестно так быстро приехали, мы же с тобой не успели все наши дела сделать.

– Вот и хорошо, Ольга Михайловна, – сказала подошедшая Галя. – Я как раз вас хотела попросить еще немного посидеть с Костей. У нас тут дело небольшое появилось. Мы позже вам перезвоним.

Мама облегченно выдохнула, а Тарас, благодаря Галиному замечанию о звонке, вспомнил важное:

– Если мне Валерка еще будет звонить, дай ему номер Галиного мобильника, пусть обязательно нам перезвонит. Все, мы побежали!

– Бегите, бегите, – махнула рукой мама и вновь повернулась к Костику: – Покушал, мой котеночек? Ну, пойдем, расскажешь бабушке Олю свою новую сказочку…