Уж лучше мы сами. Особенно мне моя тройка нравится. Парнишка молоденький и уголовник старый под командой банковского клерка. Надо на полигон чаще ходить, стрелять учиться. Мелькнула мысль гранатомет взять, да прогнал я ее. Подствольников хватит. Хлопнул в ладоши радостно, привлек внимание.

Выход в девять назначил. Как раз в утреннем тумане дверку нашу заветную откроем. Еще два-три раза, и руководство секты весь Радар «секретами» наводнит. Засекут они, откуда мы выходим, и возьмут нашу лазейку под жесткий контроль. У них стволов двести есть, по моим прикидкам. Потери они восстанавливают моментально. Надо развернуть активную компанию по их дискредитации.

- Надо до наемников довести, что заказчик не рассчитается. Кинут их, - предлагаю.

Кабан головой согласно закивал.

- Точно, - говорит. – Наш отряд кроме аванса ничего не получил. Все бесплатно легли, на себя внимание, отвлекая, пока за нашими спинами хитрецы наркотик по всей Зоне таскали с места на место. Вернемся, непременно займусь. И в «Солдатах удачи» надо материалы размещать. Предупредить, чтоб держались от секты подальше.

Овсов молча ухмыльнулся. Понятненько. Не один я такой умный.

Стилет свой фамильный клинок в руках вертит пальцами.

Завтра у нас война.

Глава 2.

К вопросу о чутье и интуиции. Как только я понял, что на дороге нет никого, тревожно мне стало. Если пост убрали, значит, на что-то другое рассчитывают. Мины или ловушка с засадой. А профессиональных военных у меня в группе трое.

- Ярл, - говорю, - ты в минах что-нибудь понимаешь?

- Чуть-чуть, - отвечает он.

Ну, тебе и карты в руки. Иди первым.

- Есть. Прыгающая мина. Пластик, миноискатель не возьмет, - через минуту доложил.

Триста метров до машины радиоактивной на перекрестке час ползли. На два килограмма похудел, клянусь. На проходной усиленный патруль вокруг автобуса ходит. Игла их с одного магазина враз положил, как из пулемета. Пусть руководство секты нервничает. Рывком мы пошли до Припяти. Выскочили на улицу, старые дома пятиэтажки мертвыми окнами чернеют. Наши снайпера цели засекли. Хлопнули выстрелы.

Страшная вещь – винтовка снайперская в умелых руках. Умрешь даже не поняв, откуда тебя убили. От нее одно спасение. Танк. Да вот в Зоне техника работает до первой аномалии. Тут надо ножками все пройти. И еще под огнем. А в «Монолите» такие стрелки есть, что остается только удивляться, как они всех не перестреляли. Меченый их ряды вовремя проредил. Где он сейчас?

Я всех во двор увел. У гаражей аномалии сплошное заграждение создали, даже не подойти. Только был у меня козырь в рукаве. Мне Фома Охотник незадолго до гибели своей накопитель памяти отдал с архивом Стрелка.

Скинул я его всем на тактический экран. По улице десяток позиций снайперов обозначились на крышах и в окнах, на повороте две ударные тройки в экзоскелетах высветились. Здесь оружие у всех серьезное, один раз попадут, сразу ляжешь. Уважают в Мертвом городе патрон винтовочный девять миллиметров. За трубами они укрылись, а фланг им засада в детском саду двухэтажном прикрывала.

Временный лагерь для отдыхающей смены у сектантов недалеко. В подземной стоянке перед гостиницей. Сидят там, у костра, мечтают, как Черный камень все их желания выполнит. Больше всего на свете я не люблю доверчивых лохов, умеющих стрелять. Налетчика могу легко понять. Добыл оружие человек, решил его в дело пустить. Это нормально. Вся Америка своими убогими гангстерами гордится, и в советской империи грабители Красин и Сталин были не последними людьми. А эти, за что они умирают? Непонятно.

В дома не удалось войти. Подъезды мусором строительным завалены вперемешку с обломками пролетов. Придется на улицу выходить без разведки, нагло.

- Крепыш слева, я справа к трубам. Метров с тридцати даем залп из гранатометов и ложимся. Тут на Иглу вся надежда, постарайся их убить раньше, чем они нас.

Распорядился. Метров двадцать мы пробежали спокойно, пока «монолитовцы» не засуетились. Не успели ничего сделать. Только пуля у виска сзади просвистела. Не стали снайпера ждать. Увидели цели открытые и начали на поражение стрелять. Мы до труб добежали, залегли, сзади все остальные подошвами по асфальту шлепают.

- На стоянку, - хриплю, - тройка Стилета замыкает.

Толку от них в темноте никакого, там драка другая будет. Только у нас не армия, приказы выполняют, когда настроение есть. Винтовки за спины закинули, автоматы в руки и за нами, след в след. Спорить некогда.

Двоих у костра сразу срезали, один за машиной укрылся, ее из четырех стволов вскрыли, как консервную банку, только жесть цветком странным развернулась, а последний с Кабаном врукопашную сцепился. Стрелять не будешь, своего бойца заденешь, Стилет старый обломок штыка ему под лопатку загнал.

- Если мимо прошел, то считай, повезло, сеять хаос и смерть – вот мое ремесло, - говорю.

Посмеялись все дружно, а я и не шутил. Быстро с меня Зона шкурку культуры сняла. Я бы сейчас по итогам ревизии работников Борисовского филиала расстрелял бы, глазом не моргнув, и не вспомнил бы никогда. Кажется, мне уже в банке не работать. Придется в разведке карьеру делать.

- Стоять, - говорю. – Изучаем схемы. Старые, но лучше нет.

- Откуда дровишки? – Епископ уточняет.

- Из материала Стрелка, он же Меченый, возможны другие варианты.

Крепыш плечи развернул. Наследник легенды, де-факто. В натуре, если кто не понял. Скинул всю Припять, до стадиона. Там три гранатометчика и снайпер на крыше сбоку. Но нам туда сегодня не надо. Мы уже почти на месте. Проскочить проспект, войти в гостиницу, взять резко влево и в ДК ворваться. Там стволов десять и базовый лагерь в подвале. Сегодня они пополнение ждут из Африки. Придется их расстроить. А потом надо будет красиво уйти.

Выход под прицелом стрелок с гаусс-винтовкой держит. Сбоку на седьмом этаже девятиэтажной «свечки» обязательное прикрытие. Епископ руку поднял.

- У меня в рюкзаке гранаты дымовые, давно таскаю. Давайте защиту поставим, - предлагает он.

Точно, мне бармен говорил про гранаты незнакомой системы. Вот что это было.

- Они на инфракрасные прицелы перейдут, и нам конец, - Ярл усомнился.

- Нет. Умные люди придумывали. Дым теплый. Сорок градусов, человека в нем не увидишь. Если только шальной пулей заденет, а прицелиться у них не получиться.

Игла профессионально высказался.

- Брось одну штучку на подъем, - оживился наш снайпер.

Мысль у него явно есть. Дерзай, парень. Хлопнула граната негромко, половина стоянки дымом наполнилась белесым. Как будто в огонь свежей травы охапку кинули. Исчезли все. Стою один в центре Европы, среди величайшей помойки мира, и лопатки от страха сводит. Дым исчезнет, а я так один и останусь.

Винтовка импульсная завыла знакомо. Разряд по полу ударил. Только «монолитовец» стрелял наугад, а Игла его хорошо видел. Затвор лязгнул громче выстрела. Хороший компенсатор на СВД.

- Вперед! – кричу.

Сейчас по всему Мертвому городу снайперов снимают и сюда перебрасывают. Нам время терять нельзя. Потеря темпа – потеря жизни. Пошли. Кабан с Епископом все впереди огнем сметают. Машины три убили точно. Те не сопротивлялись. Только железо противно скрипело. Пуля рядом чужая взвизгнула противно. Даже зубы заныли. На бег перешли, прямо в фойе гостиницы запрыгнули. Стойка с монументальной табличкой «Мест нет». Здорово люди жили. Не экономили на цветных металлах, много у них было бронзы. Схватил ее, в рюкзак сунул. В жизни никто не поверит, пока своими глазами не увидит. В подвал спустились, туалеты здесь и гардероб. Вода журчит, свет горит. Последняя остановка перед последним отрезком. Дворец Культуры «Энергетик» рядом.

На балконе голова торчит. Снайпер. Ярл на меня смотрит. На крыше подстанции перед стадионом гранатометчик.

- Цели разобрали, - говорю. – По счету три стреляйте. Раз, два, три.

Гильзы по полу покатились, а мы в ДК уже бежим. Из-за каждого поворота я их выковыривать не собираюсь. Ближе к стадиону есть внутренний дворик с колоннами. Оттуда сразу вход за кулисы большого зала. Там жители города кино смотрели, собрания проводили, грамоты за ударный труд получали. Вот он им однажды сдачи и дал.