— Скажи им, что никто не сможет выйти, — заявил Дьявол, — двери заговорены.

Встал человек со звездами в петлицах. Его гневный рев заполнил комнату:

— Что это все значит?

— Генерал, — проговорил Дьявол, — садитесь и докажите, что вы не только офицер, но и джентльмен. Никто не пострадает. — Он яростно взмахнул хвостом, чтобы подчеркнуть свои слова.

Я быстро посмотрел по сторонам, чтобы уточнить свое первое впечатление, и увидел, что оно было правильным. Мы находились в зале совещаний. Здесь были директор ФБР, глава ЦРУ, несколько высших военных и еще люди с серьезными лицами, которых я не узнал. Вдоль стен стояли ряды кресел, в которых сидели очень торжественные и, очевидно, очень ученые люди.

— Хортон, — произнес Государственный секретарь очень медленно, вежливо и не волнуясь (он никогда не волновался), — что ВЫ здесь делаете? Я думал, вы уехали.

— Я уезжал, — ответил я, — кажется, это было так давно…

— Вы, конечно, слышали о Филиппе?

— Да, слышал.

Генерал снова вскочил. В отличие от Государственного секретаря он был очень вспыльчивым человеком.

— Если Государственный секретарь объяснит мне, — взревел он, — что происходит…

Стук в дверь продолжался, он становился все громче. Похоже, парни из секретной службы пустили в ход столы и стулья, пытаясь открыть ее.

— Это не совсем обычно, — спокойно сказал президент, — но, поскольку джентльмены уже здесь, я полагаю, что у них есть для этого какая-то причина. Думаю, нам следует выслушать их, а потом вернуться к своим делам.

Конечно, все это было нелепо, и мной овладело такое чувство, будто я не покидал Землю Воображения, будто я все еще там и что этот кабинет с президентом и другими людьми — не более чем сцена из представления.

— Вероятно, вы — мистер Хортон Смит, — обратился ко мне президент, — хотя вначале я не узнал вас.

— Я уезжал рыбачить, мистер президент, — объяснил я, — и мне некогда было даже переодеться.

— О, мы здесь не очень придерживаемся церемоний, — ободрил президент. — Но я не знаю вашего друга….

— Не уверен, сэр, что он мой друг. Он утверждает, что он — Дьявол.

Президент серьезно кивнул:

— Я так и думал, хотя это кажется невероятным. Но что ему здесь нужно?

— Я пришел, чтобы поговорить о деле, — пробасил Дьявол.

Министр торговли спросил:

— Об этих неполадках с машинами?..

— Но это недоразумение! — возразил министр здравоохранения, образования и социального обеспечения. — Я сижу здесь, вижу все и говорю себе, что это невозможно. Даже если Дьявол бы и существовал в действительности… — Он повернулся ко мне. — Знаете ли, мистер Смит, так нельзя.

— Я знаю, — согласился я.

— Я согласен, что все это происшествие очень необычно, — заявил министр торговли, — но мы находимся в необычной ситуации. Если у мистера Смита и его верного друга есть какая-то информация, мы обязаны их выслушать. Мы выслушали уже множество людей, включая каких-то друзей-ученых, — он жестом указал на сидящих вдоль стены. — И все, что мы услышали, сводилось к тому, что происходящее совершенно невозможно. Научная общественность заверила нас, что все это нарушает законы и что ученые сбиты с толку. А инженеры утверждают…

— Но Дьявол! — взревел звездный генерал.

— Если он Дьявол, — уточнил министр внутренних дел.

— Друзья, — устало прервал их президент, — некогда глава государства во время войны, когда его упрекнули, что он ведет переговоры с иностранцами, ответил: «Если понадобится, я буду иметь дело с Дьяволом». А сейчас другой президент не откажется от разговора с Дьяволом, если это поможет решить проблему. — Президент взглянул на меня: — Мистер Смит, можете ли вы объяснить, что происходит?

— Мистер президент, — возразил министр здравоохранения, — это просто трата нашего времени. Если пресса узнает хоть что-нибудь о том, что происходит здесь…

Государственный секретарь фыркнул:

— Им от этого будет мало толку. Что они могут сделать? Все коммуникации прерваны. И во всяком случае, мистер Смит — представитель прессы, и если он захочет, нам удастся сохранить тайну.

— Напрасно тратим время, — оборвал его генерал.

— Мы все утро напрасно тратим время, — согласился министр торговли.

— Я потратил его больше, — уточнил я. — И могу объяснить, что происходит, но вы не поверите ни одному моему слову.

— Мистер Смит, — вступил в разговор президент, — мне не хотелось бы вас упрашивать…

— Меня и не нужно упрашивать, сэр! — выпалил я.

— Тогда, может быть, вы и ваш друг присядете к столу и расскажете нам, для чего вы пришли сюда?

Я прошел через комнату к столу.

Дьявол, возбужденно размахивая хвостом, побрел за мной. Стук в дверь прекратился.

Шествуя к столу, я чувствовал, что в спине у меня скоро появятся дыры от испепеляющих взглядов сидящих за столом.

«Боже, — подумал я, — что за положение — оказаться в комнате вместе с президентом, его кабинетом, боссами из Пентагона, многочисленными учеными и советниками…»

Раньше я думал, как мне отыскать в Белом Доме человека, который согласился бы выслушать меня. И вот они все согласны внимать мне — не один человек, а полная комната, — я испугался до смерти. Министр здравоохранения и генерал уже высказали свое отношение, остальные пока молчали, но я был уверен, что вскоре и они присоединятся к ним.

Я придвинул к столу стул, и президент попросил:

— Расскажите нам все, что знаете. Я видел вас несколько раз по телевидению и думаю, что вы сумеете сделать ясное и, несомненно, интересное сообщение.

Я колебался, не зная, с чего начать, как в кратчайшее время рассказать им о том, что случилось со мной за последние дни? И вдруг неожиданно понял — мне нужно представить себе, что я стою перед микрофоном, перед камерой и что занимаюсь тем же, чем занимался последние годы. Да и так мне придется нелегко. В студии у меня всегда было время приготовиться, а в трудных случаях мне бы помог сценарий. Здесь же я предоставлен себе, и мне это не понравилось. Но ничего не оставалось делать.

Все смотрели на меня, и я знал, что большинство из них очень разгневаны. Многие раздражены, а некоторые испуганы.

— Кое-что из моего рассказа, — начал я, — можно доказать и проверить. — Я взглянул на Государственного секретаря. — Например, смерть Филиппа. — Я увидел, что Госсекретарь не удивился, но, не давая ему возможности что-либо произнести, я продолжил: — Однако большую часть моего рассказа проверить нельзя. Я расскажу вам правду. А уж вы решите, верить мне или нет…

Теперь, когда я уже начал, продолжать стало легко. Я представил, что нахожусь не в кабинете президента, а в студии и что, когда я закончу рассказ, аппаратуру выключат — и я освобожусь.

Все сидели и слушали, хотя иногда начинали беспокойно ерзать на стульях, будто собирались прервать меня. Но президент поднимал руку, успокаивал их, и я продолжал говорить. Я не следил за временем, но думаю, что мой доклад занял не более пятнадцати минут. Я излагал самую суть, отбросив все, кроме основного.

Когда я закончил, некоторое время все молчали, а я следил за ними глазами.

Наконец зашевелился директор ФБР:

— Очень интересно…

— Да уж, — ядовито согласился генерал.

— Я понял, что ваш друг протестует против того, — сказал министр торговли, — что мы ввели в его мифический мир множество помех. Эти помехи помешают им устанавливать стабильное правление.

— Не правление, — быстро, возразил я, пораженный тем, что даже в данном случае можно мыслить привычными категориями. — Вероятно, это следует назвать образом жизни или цели его жизни. Похоже, в их мире нет такой цели. Каждый идет своим сумбурным путем. Нет никакого руководства. Вы понимаете, конечно, что я провел там всего несколько часов и…

Министр финансов бросил испуганный взгляд на министра торговли:

— Неужели вы сколько-нибудь верите в это… в эту сказку… в эту…

— Не знаю, верю ли я, — проворчал министр торговли. — У нас есть достойный доверия свидетель.