Что поделать, люблю иногда над ней немного поиздеваться. Особенно в таких случаях, как этот. Местные нормы морали и правила приличия вполне допускают появление полуобнаженной девушки пред очи мужчины, особенно перед господином, и это даже не будет считаться желанием соблазнить. Но я, воспитанный немного в других нормах поведения, реагирую на это, как отреагировал бы любой житель Земли. Вот и разглядывал девушку весьма недвусмысленно.

Первое время, пока Ники не научилась контролировать свои эмоции на должном уровне, до меня всегда доходили отголоски ее раздражения таким бесцеремонным разглядыванием. И ведь не маленькая девочка уже, понимает, что в какой-то момент я могу и воспользоваться таким откровенным, с моей точки зрения, приглашением к постельным отношениям, а выводов не делает. Уже не раз объяснял ей, что появление передо мной в полуобнаженном виде частично сбивает с мысли и ей желательно одеваться скромнее. Однако бесполезно. Ники не понять пропаганду земных церковников о том, что стыдно показывать свое обнаженное и не очень тело посторонним, а мне трудно отбросить вдолбленные с детства стереотипы. Лезть же в глубины своей психики по такому незначительному поводу не хотелось. Вот до конца разберусь со всеми связями в мозгу, тогда и можно будет менять себя по своему усмотрению и в зависимости от ситуации. Сейчас же проще отстраниться от вызывающих раздражение факторов.

Никреосса, пожалуй, философски отнеслась бы к тому, если бы я затащил ее к себе в постель, но ее доверие ко мне пошатнулось бы, а я всю жизнь старался жить по принципу: «Не гадь там, где живешь и работаешь». Да и секс с ней лишь удовлетворил бы физические потребности, что легко получить от любой приходящей служанки. Как вариант, можно было еще воспользоваться одной из городских аристократок, заметивших благоволение ко мне графов Паларских и одолевавших меня. Хотя в этом случае возрастал шанс оказаться втянутым в какую-нибудь ненужную интригу.

Подержав девушку в напряжении еще немного, наконец задал вопрос, из-за которого, собственно, и позвал:

— Ники, обрисуй, как ты понимаешь, взаимоотношения богов и их жрецов на Ойкуме.

— А нельзя ли поконкретнее? — без притворной почтительности и даже с легкой толикой злости спросила она.

Хм… Не надо было ее так недвусмысленно разглядывать. Договорился ведь с некроманткой еще в бытность ее рабыней, что не буду принуждать ее ни к чему и что степень ее свободы зависит от ее полезности лично для меня. Но даже сейчас, являясь, по сути, моим вассалом (клятва именем всех богов кровью и душой, скорее, легкая форма рабства, но по факту именно такие отношения между нами сложились), Ники до конца мне не верит, подспудно ожидая гадости. Ну да с меня достаточно того факта, что она ни при каких обстоятельствах меня не предаст. А доверие… Доверие — штука, конечно, хорошая и повышает слаженность работы, но только до тех пор, пока я не посягаю на ее свободу сверх необходимого, не вызывая желания поквитаться несмотря ни на что. Достаточно моего к ней доверия, обеспеченного клятвой.

— Не знаю. Все-таки ты не только общалась с жрецами, чего я избегаю всеми силами, но и прожила в этом мире всю свою жизнь и знаешь о них гораздо больше, чем я. У меня же пока основной источник информации по взаимоотношениям «бог — жрец — люди» — тем или иным способом добытые книги. А они оставляют много неясных моментов. Да и объективность такой информации и соответствие ее реальности остается под вопросом.

— Господин! — А она сильно не в духе, раз называет господином, а не по имени. — Мое общение с жрецами ограничилось рабством и ничего, кроме негативных эмоций, не вызвало. Больше мне сказать нечего.

— У-у-у… Демоны. Как же иначе сформулировать? — Понятно, что она не торопится угадывать мои желания, отвечая на невысказанные вопросы, но могла бы хоть сыграть… — Хотя бы в общих чертах ты можешь обрисовать, в какой степени, по твоим ощущениям, жрецы самостоятельны, а в какой претворяют в жизнь волю своего бога? Не может быть, чтобы ты не наблюдала их в обычной жизни. Хоть что-то можешь сказать?

— Трим, — в голосе Ники прозвучала озабоченность, — к чему эти вопросы?

— Кое-что случилось, потом объясню, — отмахнулся я. — Так что ты знаешь по существу?

— Да что про этих жрецов говорить? Вполне соответствуют своим божествам, так что очень трудно отделить одних от других. И в жизни, и в служении придерживаются определенных норм поведения, соответствующих общепринятым представлениям. Пожалуй, но это по слухам, только прирожденные маги — жрецы Рагана — не слишком вписываются в эту картину. Но на то он и Верховный бог, чтобы его жрецы совали свои носы куда вздумается. Так что сказать, насколько самостоятельны жрецы, не могу. Для этого надо бы плотно пообщаться хоть с одним.

— Попал. Крупно попал, — выдал я резюме. — Хотя если ты говоришь, что жрецы соответствуют своим богам, то еще не все потеряно. — Последнее пробурчал совсем тихо, так что даже Ники, находящаяся рядом, ничего не расслышала.

«Ну да, такое сходство обусловлено не иначе как тем, что жрецы либо сызмальства воспитываются как адепты конкретного бога, либо приходят в жречество уже в зрелом возрасте и по своим убеждениям. — Мысли в голове лихорадочно заработали, выдавая варианты. — Значит, как минимум по основным психологическим параметрам мы с Ликой должны быть совместимы. Иначе мое жречество будет недолгим и не принесет ей пользы. Вариант, что Кронос просто решил от меня избавиться, отдав внучке на растерзание, отбрасываем, как… Просто отбрасываем».

— Трим! Господин! — слегка повысив голос, вывела меня из задумчивости Никреосса. — Что такого случилось, что ты разбудил меня посреди ночи и с лицом, как будто произошло нечто ужасное, — хм… а я-то думал, что полностью себя контролирую, — начал задавать странные вопросы?

— Понимаешь… Во сне я имел разговор с Ликой… — начал я, отслеживая ее реакцию.

— И? — поторопила некромантка.

— У меня две новости. Первая: ее дедушка подарил меня ей и теперь я жрец Лики. — Не увидев в глазах Ники сочувствия, успокоил свою совесть по поводу следующей фразы. — Вторая: Проказница — богиня очень юная. Почти взрослая, но… еще девочка.

— И в чем проблема? Быть жрецом пусть и юной, но богини очень выгодно и открывает большие перспективы.

«Ну никакого сочувствия, только и думает, что из моего жречества извлечь можно. Вот ведь дитя степного шамана-некрофила», — мысленно выругался я.

— И как любая девочка, — продолжил как ни в чем не бывало, — она наверняка мечтает о большой и чистой любви. Ну или, по крайней мере, желает быть причастной к воссоединению двух любящих сердец. В общем, — я выдержал театральную паузу, — так как теперь я должен предугадывать ее желания, то решил ей в этом помочь. Короче, готовься к свадьбе. С Каимом поговорю с утра, думаю, против он не будет. Поженим вас в ближайшие дни. А детишки у вас пойдут просто загляденье. Оборотни-жабы Смерти — это звучит!

Вот теперь девушку проняло. Такой смеси ужаса, недоверия и обреченности я еще не ощущал. Я уже говорил, что надо будет устроить ей парочку дополнительных уроков по контролю сознания и эмоций? Неделя беспрерывных занятий! Благо полностью перенял опыт Олега в обучении. Ну… то, что смог запомнить, понять, воспроизвести и адаптировать.

Заставив красавицу помариноваться в буре собственных эмоций несколько минут, сжалился и сказал, что пошутил. Ух! Последовавший за этим накал страстей во сто крат превысил первый. Пожалуй, не сдержи девушка клятву — быть мне бестелесным духом в горниле местного ада.

Эта невинная шутка здорово подняла мне настроение, и, отослав Ники, я завалился спать, намереваясь отдохнуть перед грядущим днем. В том, что день будет не из легких, я почему-то не сомневался.

Нет, не стоило так шутить над Никреоссой. Спать по соседству (пусть нас и разделяет несколько комнат) с таким шквалом эмоций — все равно что попытаться заснуть на концерте под крики фанатов. Посетовав на свою непредусмотрительность, решил не терять времени даром, ибо отоспаться сегодня явно не удастся, и погрузился в транс, восстанавливая в памяти все изученные и подсмотренные мною за последнее время заклинания.