Во-вторых, то был один из первых случаев, когда мать и дочь сравнивали между собой, и это сравнение станет для Лайзы проклятием всей ее карьеры. Лайза отлично понимала, что буквально во всем – внешностью, голосом, манерами – походила на мать, и, тем не менее, девушке страстно хотелось, чтобы ее воспринимали именно как «Лайзу Миннелли», а не как дочь Джуди Гарленд. На протяжении последующих тридцати лет она на все лады будет кричать об этой своей потребности быть и оставаться самой собой, и тем не менее это наследство – или проклятье – ей придется нести всю свою жизнь.

Уолтер Керр, один из самых влиятельных нью­-йоркских театральных критиков, увидел в Лайзе как индивидуальность, так и слепок матери: «Лайза Миннелли не оставит вас равнодушными, и дело не в том, что она дочь Джуди Гарленд и в ее голосе слышится хорошо знакомое нам хрипловатое тремоло и приглушенный смешок после каждой строчки. Она забавна, уверена в себе, талантлива, умеет расположить и, главное, как мне кажется, уже состоялась как личность».

Джуди, посмотрев спектакль, прониклась гордостью за дочь, хотя и призадумалась, разглядев в Лайзе потенциал, превосходящий ее собственный. «Знаете, – заявила она, – она первая из нас, кому это по плечу. Мне так и не удалось выступить на Бродвее». Шоу «Лучшая нога» продержалось семь месяцев и сошло с подмостков лишь 13 октября 1963 года, выдержав 244 представления. Цель, о которой мечтали продюсеры, была достигнута, как они и надеялись, спектакль принес колоссальные сборы, а кроме того, помог Лайзе заявить о себе в шоу-бизнесе – правда, она ушла из спектакля за месяц до его закрытия. О ней не только писали на страницах разнообразных изданий. Журнал « Мир Театра» вручил ей специальную награду «Многообещающей актрисе». За несколько недель до последнего представления Лайза подписала контракт с Ассоциацией Творческих Менеджеров и, что самое главное, познакомилась с Фредом Эббом, который в будущем стал неотъемлемым фактором ее успеха – как друг, ментор, профессиональный наставник, частенько и как режиссер и сценарист.

Но неожиданно Лайза оказалась вне шоу, а это значит, не у дел, без каких-либо перспектив на грамзапись или новые контракты, и ей, семнадцатилетней девушке, пришлось испытать все те финансовые трудности, которые выпали на долю ее матери после того, как та рассталась с Винсенте и МГМ. Ее, как когда-то мать, выставляли из отелей, и если верить байкам, однажды ей даже пришлось коротать ночь у фонтана напротив отеля « Плаза».

Правда, на следующий день ее взяла к себе Пола Уэйн, подруга, также занятая в спектакле «Лучшая нога». Лайзе и раньше доводилось ночевать у нее после затянувшихся вечеринок, но на этот раз дела обстояли гораздо серьезнее. А тем временем мать сидела на телефоне, обзванивая всех своих старых знакомых и пытаясь устроить дочери очередной контракт, – правда, той об этом не было ничего известно.

Лайза несколько раз за сущие гроши, а то и вообще за так, приняла участие в популярных радиошоу, таких, как, например, шоу Артура Годфри, однако она позарез нуждалась в настоящей работе.

Надо сказать, что Джуди старалась и ради себя самой – ей хотелось, чтобы Лайза приняла участие в ее новой телепрограмме, выходившей по лос­-анджелесскому ТВ, – «Шоу Джуди Гарленд». До этого Лайзу не особо тянуло в Лос-Анджелес, поскольку у нее отлично шли дела в мюзикле. Кроме того, к этому времени у нее завязался роман с Трейси Эвериттом, приятелем-танцовщиком, который покорил ее сердце, заставив юную актрису трепетать от любви. Когда Джуди поняла, что именно Трейси привязал Лайзу к Нью-Йорку, она и его пригласила принять участие в шоу и таким образом переманила их обоих в Лос-Анджелес. Благодаря этому Лайза получила возможность несколько раз появиться на телеэкране – в шоу «Сегодня Вечером» (3 июня), в «Разведчиках Талантов» (2 июля) и в специальном выпуске Эн-Би-Си «Апрельский бал в Париже» (27 октября).

И наконец 17 ноября 1963 года Лайза появилась в собственном субботнем Шоу Джуди, которое, однако, вскоре приказало долго жить. Сама Джуди была от него в восторге, однако заправилы телекомпании предпочли его зарубить, объясняя свое решение низким рейтингом. Разумеется, Джуди ужасно расстроилась, ведь для нее эта телепередача являлась гарантом финансовой стабильности, которой ей остро недоставало, однако, факт остается фактом, ее детище было не в состоянии тягаться с другими, более популярными программами.

Однако через несколько дней и это событие отошло на задний план перед трагедией, потрясшей всю страну. Из Даласа пришло сообщение, что Президент США – он же старый знакомый Джуди – убит. Весть о его смерти доконала Джуди окончательно, ибо вписывалась в странную чересполосицу радостей и неудач, сменявших друг друга каждую неделю. Джуди попеременно то давала потрясающие концерты, то крайне неудачные шоу; то у нее все самым чудесным образом ладилось в семье и с друзьями, то все летело к чертовой матери. К моменту убийства Кеннеди в 1963 году, жизнь Джуди стала еще более тоскливой и безрадостной. И в ответ она стала отыгрываться на окружающих.

Для Лайзы 1963-й также стал не самым удачным годом. Начался он для нее с перелома стопы, когда она репетировала «Лучшую ногу», а закончился в больнице, куда Лайза попала по причине врожденной болезни почек. Однажды ноябрьским утром она проснулась от страшной боли . Как она сама вспоминает об этом: «У меня подскочила температура, а ноги подкашивались и были похожи на вареные макароны». После трехдневного обследования врачи решили, что, должно быть, это камни. Джуди также в свое время страдала почками и за три года до этого угодила в больницу с острым приступом. Врачи тогда обнаружили у нее гепатит, который она подхватила где-то раньше. Джуди мучилась так сильно, что врачи даже опасались, как бы ей не пришлось поставить крест на исполнительской карьере.

Оправившись после болезни, семнадцатилетняя Лайза согласилась на роль в «Карнавале». 28 января 1964 года мюзикл открылся в театре «Минеола» на Лонг-Айленде, а 11 февраля переехал в театр «Бумажная Мельница» в Милборне, штат Нью-Джерси. Для Лайзы то было первое светлое пятно в ее жизни за много месяцев, и все говорили, что она наконец-то снова вернулась на сцену, столь ею любимую. В основе «Карнавала» лежал сюжет эмгээмовской ленты «Лили», в которой несколько героев-неудачников наконец обретают долгожданное счастье. Несмотря на успех Лайзы в первом мюзикле, Джуди настоятельно рекомендовала дочери не браться за новую роль, говоря, что она-де еще слишком юная, а театральная жизнь – сложная штука (имея в виду, в первую очередь, распущенность нравов). Однако многие подозревали, что матерью двигало эгоистичное желание переманить дочь к себе в Калифорнию, чтобы было кому за ней ухаживать.

Как бы там ни было, Джуди заявила Лайзе, что сделает все возможное, чтобы не допустить ее участия в спектакле. Она даже созвала репортеров и заявила, что запрещает дочери-подростку развлекаться в ночных клубах Манхэттена, так как неожиданно испугалась, что та слишком рано изведает вкус запретных плодов. Напомним себе, что это та самая мать, которая однажды заявила своему ребенку, что тот может идти в шоу-бизнес, но только пусть не ждет от нее никакой помощи. Странная и непоследовательная реакция Джуди буквально всех ставила в тупик.

«Узнав, что я все-таки остаюсь (в спектакле), мама вышла из себя, – вспоминала Лайза. – Я ужасно перепугалась. Я знала, что мама при желании способна ставить мне палки в колеса – ведь, несмотря ни на что, у нее все еще имелись связи».

Пресс-агент проекта, Пэт Хипп, так описывает устроенный Джуди бедлам: «Мы отлично продавали билеты на спектакль на месяц вперед (на тот самый, в котором было объявлено об участии Лайзы). И вдруг ни с того ни сего – нате вам! Звонит адвокат Джуди Гарленд. Она, видите ли, запрещает дочери участие в спектакле, поскольку та слишком юная. Слишком юная для театра. Только не сейчас – а, может быть, и вообще никогда, – заявила нам мисс Гарленд. И тут началось – звонки через всю страну, уговоры, истерики. Мы порой не знали, состоится ли вообще этот спектакль».