В тот самый момент, когда она хотела рассказать капитану о существах, оставшихся в Эльрехаре, Грэм противно закашлялся, заставляя сидящего на столе Натана повернуться.

– Дело есть, капитан, – заскрипел он, скривившись так, словно съел на обед гнилое мясо.

– Говори.

– Тут это… – кок потер костлявыми пальцами затылок, пытаясь найти подходящее для обращения к капитану выражение. Вот только на ум Грэма не пришло ничего стоящего, поэтому он сказал как есть: – Жрать больше нечего.

В каюте повисла тишина. Авика посмотрела на лицо капитана, подмечая напряжение. Однако что-то подсказывало ей, что Грэм не мог так поздно сообщить о закончившемся провианте, хоть что-то да должно было остаться. Видимо, Натан Виару рассудил также, потому что после долгой паузы произнес:

– Хоть что-то еще есть?

– Дюжина кусков мяса, – начал перечислять кок, – семь куриц, да мешок пшена. Так что жрать нечего.

– Мне вам сети начать плести, чтобы рыбу ловить? Отправь помощников на шлюпке, пусть ловят на весь экипаж. До ветра протянем.

Грэм помотал головой, собираясь ответить, но пока кок подбирал слова, вместо него заговорила Авика:

– Здесь нет рыбы, – тихо произнесла она, посмотрев в сторону кока. – Я прав?

– Ты забываешься со своими сказками, Ави, – сказал Натан Виару со свойственным только ему негодованием, словно и не слушал несколько минут назад рассказы об Эльрехаре. – Я сам пробовал эту воду, Вольсер, и могу с уверенностью тебе сказать, что она не настолько соленая, чтобы в ней не плавало ни одной знакомой нам рыбешки…

– А сосунок-то прав, – неожиданно остановил его Грэм. – Я ж посылал двоих рыбу ловить. Ни на что не берется. Что с сетью, что с удилищем, все одно – дрянь. Святой Хас говорит, что это проклятье от богов.

– И ты веришь в это?

– Жрать нечего, – только и ответил Грэм.

– Пить есть что? – немного успокоился Натан и потер глаза от усталости. – Вода, ром, вино… Что осталось?

– Воды пять бочек и рома семь, его с запасом брал, да и тот весь выжрали, собаки.

– Сокращай паек, – капитан задумался на минуту, – будем наполнять их желудки ромом. Только сильно не разбавляй, а то поймут. Да и смотри мне, чтоб пока никому ни слова, все в камбуз перенеси и замок повесь, а ключ отдашь Лису, – заметив, что кок недовольно поморщился, Натан объяснил: – Он любого утихомирить сможет и сам ничего брать не станет. Тебе понадобится, ключ у него возьмешь. А людям я сам скажу.

Натан Виару не соврал, через день он сказал людям о заканчивающемся провианте и об уменьшении их обычной нормы. Сначала в два, затем в три раза, а через несколько дней он сообщил о новом пайке. Авика посчитала, то, что осталось от обеда урезали еще в три раза, а спасительный ветер все никак не приходил. Грэм еще несколько раз посылал людей ловить рыбу, но те возвращались с пустыми руками. Впрочем, даже если бы капитан поверил, что они застряли в междумирье, где ничего не может жить, он бы и тогда посылал людей в попытке отыскать хотя бы одну рыбешку.

Тогда и отпустили воронов. В четвертый раз. А когда птицы вернулись, их зажарили и съели. С особым, небывалым удовольствием.

– К-как тебе т-такое начало? – грустно усмехнувшись, обратился к Авике Уайт. Они сидели на передней части палубы, прислонившись к фок-мачте, в надежде отметить хоть какое-нибудь шевеление на горизонте. – Д-дорогой отец, уже два с половиной месяца мы сидим в мертвом штиле. И сегодня я начинаю по-н-овому смотреть на твои слова, которые раньше к-казались мне несправедливыми обвинениями. За эти дни в качестве штурмана я только и делал, что с-смотрел вдаль в надежде увидеть хоть остров, птицу или круги на воде. В-возможно, т-ты был п-полностью прав, когда говорил, что мне никогда не стать капитаном и не ходить на к-корабле, и я д-должен продолжать семейное дело и быть фермером. Я надеялся, что смогу нап-писать тебе письмо, к-которое заставит тебя г-г-гордиться, но гордиться пока нечем. К-капитан и доктор смогли сделать куб по порегонке морской воды, но еды все равно не хватает, поэтому весь экипаж качается от голода, как должен был к-качаться от волн…

– Прекрати, – перебила его Авика, прикрыв глаза от полуденного зноя и уже не чувствуя, как ноет обгоревшее лицо, – скоро должен появиться ветер. Никуда он не денется. И не думай больше об этом, если не хочешь, чтобы тебя отвели в камбуз как Доходягу Эльке. Иногда надо просто уметь ждать, Уайт… просто уметь ждать.

Она повернула голову в сторону и увидела суровое лицо Святого Хаса – широкоплечего пожилого мужчины с жиденькой бороденкой и огромной залысиной. Казалось, что его нисколько не трогает голод и жара, по крайней мере, он был с ясным взглядом и твердой рукой. Единственное, что в нем изменилось, так это то, что он начал больше говорить. Обычно от Хаса и слова нельзя было вытянуть, теперь же – заставить молчать. Внимательно посмотрев на Авику, Святой Хас перестал вязать узлы и многозначительно произнес:

– И замерли небеса, и остановилось время, перестали петь птицы, резвиться звери, множиться рыбы, и увидел я новое небо и новое море, ибо старого моря больше не было. И услышал я глас Архата, будете вы прокляты, сказали они, ибо правит вами демон. И только кровью вы сможете очиститься… – Хаса принялись обступать люди, они садились рядом, внимательно слушая и ловя каждое его слово. Подошло уже треть команды, самые молодые матросы, изнывающие от голода. – И как только кровь прольется в воды мои, будет принята жертва… Мы все прокляты, – почти шепотом завершил он свою речь. – Прокляты, потому что пошли против Богов, по их водам, желая ограбить всесильных и забить свои трюмы их золотом.

Матросы закивали, как в бреду повторяя слова проповедника. А Хас продолжил еще тише, чтобы только до слуха избранных смог донестись его голос:

– Наш капитан – демон. Говорю вам, мы всегда это знали и шли за ним, чувствуя легкую победу. Вспомните только, как быстро мы пересекли море, когда за нами гнался королевский бриг. А как он прошел все банки, где разбились сотни кораблей, да по неполной карте, или войну с китобоями за жир, помните? Мы как бараны шли за ним в самую бездну без всяких вопросов. Нас устраивала большая добыча, и мы не думали, что придется платить. Но вот, час расплаты настал… Демон решил пойти против богов и поплатился, а вместе с ним и все мы.

– Да, – воскликнул кто-то за спиной Авики. – Так и есть.

– И почему мы ничего не делаем? – возмутился матрос рядом. – Почему мы просто ждем? Мы должны были что-то сделать. Почему он не сказал нам, что делать. И Лис ничего не сказал. Посмотрите, – он развел руки в стороны и его старая куртка, сползла с плеч, показывая исхудавшее тело моряка, теперь больше похожее на скелет обтянутый кожей, – мы же могли хоть что-нибудь сделать, он специально не дает нам даже пытаться.

Авика не заметила, как к мачте подошел Дэвери.

– А что ты мог сделать? В воду прыгнуть и толкать в корабль в любую сторону? – пренебрежительно произнес он. – Демона увидели. Да капитану до демонов, как ему до бабы, – ткнул он в сторону Авики. – Ваш капитан самовлюбленный, наивный дурак, который думает только о себе и о собственной наживе. А мы такие же дураки, что пошли за ним.

– Он и твой капитан, – возразила Авика.

Она смотрела на белобрысого Дэвери с неподдельным интересом, все-таки еще совсем недавно он сидел за одним столом с Натаном Виару, общался с ним чрезвычайно учтиво и любезно, и даже слова поперек не мог сказать.

– Я сойду в первом же порту, – громогласно заявил Дэвери. – Не желаю иметь ничего общего с человеком, который мог спасти Сэта, но не сделал этого, а потом еще оказался настолько глуп, чтобы назначить штурманом вот это вот.

– А кого он должен был назначить? Дай угадаю, тебя! Не слушай его, – обратилась Авика к Уайту. – Если капитан назначил тебя штурманом, значит, он верил, что ты еще сможешь всем им доказать на что способен.

Уайт хотел что-то ответить, но слова застряли в его горле и он мог выдавить из себя только нечленораздельное мычание, которое сильно позабавило Дэвери.