Три дня Федеральная Служба Безопасности носила это в себе, а после того как взлетел на воздух депутат Государственной Думы, они струхнули и понеслись в городскую прокуратуру, в свой надзорный отдел. Начальник отдела по надзору за органами федеральной безопасности доложил начальнику следственного управления, а тот спустил команду - в районную прокуратуру для неотложных следственных действий.

- Все ясно, - вздохнула я. - А вы мне хоть что-то привезли, хоть какие-то материалы?

- Материалы? Какие?

- Которые дадут мне возможность зарегистрировать их и выехать для обнаружения трупа в Токсове. Вы ведь предполагаете, что там в лесочке остался труп?

Визитеры переглянулись.

- А без этого никак нельзя? - спросил один из них, постарше.

- Никак, - я сочувственно улыбнулась. - Ну хоть рапорт мне напишите.

- Рапорт об оперативных мероприятиях?!

У них на лицах отразился священный ужас. Я начала терять терпение.

- Ну а как я, по-вашему, оформлю обнаружение трупа? На основании чего я потащилась в Токсово и откопала там кого-то?

Им, похоже, такая прозаическая мысль в голову не приходила. С большим трудом я, наконец, втолковала им некоторые процессуальные тонкости, и мы, общими усилиями, с честью вышли из бумажного тупика. Им не терпелось ехать в Токсово, а я задала кощунственный вопрос, не подождет ли это до завтра, а то сегодня уже стемнело. Но я сама сразу отказалась от переноса мероприятия на светлое время дня, вспомнив, что сегодня пятница, а потом два выходных. В таких случаях ждать нельзя, промедление смерти подобно. До тебя может приехать кто угодно и выкопать труп, чтобы, например, перепрятать.

- Только сразу предупреждаю, - решительно заявила я, - своими силами мы не справимся. Вы не хотите объединиться с РУБОПом, например? У них есть хорошие навыки работы по таким сигналам, но ваши заслуги, естественно, забыты не будут.

Они переглянулись с выражением: "Нет! На это я пойти не могу! Мне надо посоветоваться с шефом!"

- Позвоните руководству, - любезно разрешила я.

Двадцать минут ушло на переговоры с начальством, и пока они базарили по телефону, я напряженно пыталась вспомнить, чего же я хотела; но так мне ничего в голову и не пришло. Я зашла к Лешке, рассказала ему вкратце о мероприятии, которое мне предстоит, и спросила, нет ли у него бахил или, на худой конец, солдатских кирзовых сапог.

- А ты угадай с трех раз, - предложил Лешка.

- А что же мне делать? - я с сомнением оглядела туфли на высоком каблуке. - Я же там утону в болоте или туфли потеряю, неизвестно, что хуже.

- Так ты вечно во что-нибудь ввяжешься, все у тебя не как у людей. Может, в РУБОПе найдется для тебя обувка.

- Лешка, что же я хотела, с чего ты меня сбил? Я так и не вспомнила, пожаловалась я, но без толку.

- По работе что-нибудь?

- Вроде бы нет, но точно не помню. Ну ладно.

Когда я вернулась в кабинет, санкции на сотрудничество уже были получены, и я с удовольствием набрала номер Василия Кузьмича, предвкушая его реакцию на то, что я сейчас предложу ему уконтрапупить Вертолета.

- Василий Кузьмич, у вас бахилы есть? - с ходу поставила я вопрос ребром, как только Кузьмич взял трубку.

- Нету, Машечка, а что, на рыбалку собралась?

- И вас приглашаю, можете для Вертолета камеру заказывать. Но только если найдете бахилы для меня.

- Машечка, да я тебе водолазный костюм найду, если хочешь! Тебе Кораблева одного хватит или еще кого-нибудь посылать? - поинтересовался он, как только я ему рассказала суть операции.

- Со мной еще два комитетчика, думаю, что справимся, только медика закажите и транспорт надо обеспечить. И освещение.

- Чего желаете, царица души моей? - пропел Василий Кузьмич. - Тройку вам запрячь или "ягуар" подать к подъезду?

- "Линкольн-навигатор", - ответила я.

Кузьмич радостно захихикал.

А Кораблев примчался за нами так быстро, что мы и оглянуться не успели; предусмотрительный Кузьмич все-таки прислал еще своего водителя на отдельском "форде" вместе с понятыми - двумя солдатиками из военного училища, расположенного в двух домах от РУБОПа.

- А за медиком дежурный просил нас заехать, - передал мне водитель.

Ну заехать так заехать. Когда мы все погрузились и направились в главк за доктором, я вспомнила, наконец, чего же я хотела: поесть. Но было уже поздно. Когда мы подъехали к ГУВД, я вызвалась сходить за медиком, втайне надеясь на то, что у докторов можно будет перехватить чего-нибудь на зуб.

Подходя к дежурному отделению по затихшему уже коридору главка, я остановилась перед самой дверью, достала из сумки косметичку и попудрила нос, а во время этой нехитрой операции, коль скоро мне не мешал стук собственных каблуков, невольно прислушалась к голосам, доносившимся из комнаты медиков.

- Ну что Швецова? - вопрошал такой знакомый мне тенор Левы Задова. - Что вы все так на ней защитились? Что в ней особенного? Ничего особенного, обыкновенная стерва, да еще и с претензиями.

У меня сразу испортилось настроение и даже чувство голода ушло. Расстроенная, я сунула пудреницу обратно в сумку и распахнула дверь.

- А-а, Машенька, - приветливо заулыбался доктор Задов, вставая с дивана и раскрывая мне свои объятия. - Как я рад тебя видеть! Ну что, собираться? Вместе поедем? Люблю с тобой ездить... - болтал он, проверяя комплектность экспертной сумки. - Что нас там ждет?

- Судя по всему, обгоревший труп, - сухо ответила я. - Спускайся, я жду внизу, - и хлопнула дверью.

Когда наша представительная колонна неслась по темной и пустынной трассе, я подумала, что на головной машине не хватает плаката: "Ударим автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!"

По мудрому совету Кузьмича, который я в полной мере оценила лишь потом, мы заехали в местное отделение милиции, с дальним прицелом - в надежде, что наша операция будет не бесцельной, - прихватили там помдежурного и постового с машиной, брезент и огромный кусок полиэтилена.

В лесу ночью - это совсем не то, что в лесу днем. Проваливаясь по колено в болотистую почву, мы кое-как добрели до нужной рощицы, при этом я висела на Кораблеве, боясь отлипнуть от него хоть на секунду. Он мужественно волок меня на себе, приговаривая, что во мне как минимум пятнадцать килограммов лишних и что меня в детстве плохо научили ходить, потому что более неуклюжей женщины он еще не встречал. Я кротко сносила все эти чудовищные упреки, поскольку мне было страшно. И не имело никакого значения то, что путь наш подсвечивался мощной лампой и что меня окружали несколько вооруженных мужчин.