Когда Майк наконец справился с собой и выпустил Стефани из своих объятий, она чуть не вскрикнула от разочарования. Никогда раньше она не знала, что значит желать мужчину и что это желание может быть таким болезненным. Сама мысль о том, что Майк может выпустить ее из своих объятий, была ей невыносима.

Майк глубоко вздохнул, приходя в себя.

— Тебе лучше уйти.

— Я не хочу.

Его взгляд оставался страстным и дерзким. Майку пришлось собрать все остатки силы воли в кулак.

— Мне тоже не хочется, чтобы ты уходила. — Майк наклонился, потянул за ручку и распахнул правую дверцу машины. — Но все равно тебе лучше уйти, пока мы не сделали то, о чем можем потом пожалеть.

— Майк…

— Ш-ш-ш… — Майк дотронулся указательным пальцем до губ Стефани. — Не говори больше ни слова. Увидимся утром.

Он дождался, пока «мерседес» повернет на дорогу, направляясь на юг, и только тогда уехал со стоянки.

Из окна своего кабинета Уоррен Фаррел наблюдал, как его дочь, сидящая на краю бассейна, смеялась над чем-то, что ей рассказывал новый чистильщик.

Уоррен вернулся домой, чтобы забрать предложение по строительству нового комплекса коттеджей на одну семью, и вдруг услышал смех дочери.

С первого взгляда он понял отношения двух молодых людей — по манере их разговора друг с другом, по поцелуям украдкой.

— Как долго это продолжается? — спросил Уоррен, не оборачиваясь, стоящего за его спиной Дугласа.

Небольшого роста, в очках как у Джона Леннона, с зачесанными назад седыми волосами Дуглас с сожалением вздохнул. Когда четыре года назад уехала Анна, он в той или иной степени стал себя считать покровителем Стефани. Сначала это не вызывало сложностей: она была примерным ребенком и боялась ослушаться отца. Но сейчас все изменилось. Стефани стала молодой женщиной с присущими ее возрасту потребностями и фантазиями.

Дуглас не любил обманывать мистера Фаррела. Он мог просто не говорить всю правду до конца.

— Продолжается, сэр?

— Ты нарочно прикидываешься идиотом, Дуглас, или вдруг ослеп? — повернув только голову, спросил Уоррен. — Или ты просто не выполняешь свои обязанности, одна из которых — следить за моей дочерью, когда меня нет дома?

— Это не так, сэр, — поспешил ответить Дуглас. Он-то понимал, что нельзя перехитрить этого старого лиса. — Я и раньше видел мисс Стефани и Майка Чендлера вместе.

— Почему же ты мне ничего не сказал?

— Я не думал, что они занимаются чем-то плохим, сэр.

— Уверен, ты бы не рассуждал так, будь она твоей дочерью, — Уоррен снова стал наблюдать за молодыми людьми. — Что тебе известно о парне?

— Он прекрасный молодой человек, сэр. Только что с отличием окончил Нью-Йоркский университет. — Зная отрицательное отношение своего хозяина ко всем творческим профессиям, Дуглас решил не упоминать о работе Майка в кинокомпании «Амберг».

— Кто его родители?

— Его мать была медсестрой в Бурлингтонской окружной больнице. Она умерла от рака в 1973 году. Ральф Чендлер — слесарь.

Слесарь. Так вот предел амбиций Стефани на сегодняшний день — завести роман с сыном слесаря.

Внутри Уоррена росла злоба. В конце концов Стефани стала такой же, как ее мать. Маленькая дешевка кинулась к первому парню, который похож на ее мечты. Но это и отцовская вина: он вел себя слишком снисходительно, давал ей больше свободы, чем она заслуживала, верил, что дочь не такая, как ее мать. И тут воспоминания об Алисии нахлынули на него, преодолев барьер, так тщательно построенный им, и всколыхнули враждебные чувства, которые, как он думал, навсегда покинули его.

Уоррен познакомился с Алисией, когда той было двадцать три года и она гастролировала с одним из своих нашумевших бродвейских спектаклей. Уоррену, закоренелому холостяку и самому преуспевающему бизнесмену в округе трех штатов, исполнилось пятьдесят. С первого взгляда его сразила нежная красота Алисии, мягкий голос, ее манера дотрагиваться до него во время разговора. Уже через час, после того как Уоррену представили актрису, он знал, что должен обладать ею. Сначала их брак казался раем. Женщина привнесла радость молодости в его жизнь. В свою очередь, Уоррен дарил жене все, что только можно было купить за деньги: летний домик в Ньюпорте, путешествия за границу, меха, драгоценности. Но через некоторое время спокойная, безмятежная, провинциальная жизнь в Нью-Джерси перестала устраивать Алисию. Она тосковала по сцене. Когда Уоррен догадался, что его жена строит планы о возвращении в театр, он пришел в ярость и пригрозил ей единственным своим оружием — Стефани.

— Если ты вернешься на сцену, — сказал он Алисии однажды вечером, когда она просила его понять ее состояние, — я разведусь с тобой, и ты больше никогда не увидишь свою дочь. И не думай, что мне будет трудно это сделать. К тому времени, когда мы окончательно разойдемся, в этом штате не останется ни одного судьи, который разрешил бы тебе опеку над моей дочерью.

Как и ожидал Уоррен, угроза сработала. Брак сохранялся, даже несмотря на то, что потом Алисия влюбилась в другого мужчину, актера, с которым она встречалась время от времени. Но однажды ночью Алисия все-таки решилась уйти от мужа, оставив ему записку о том, что она подала на развод и будет добиваться полной опеки над дочерью. К сожалению, ей так и не удалось покинуть пределы поместья Фаррелов. Шел сильный октябрьский дождь, «корветт» Алисии занесло на мокрой листве на дороге, и она врезалась в старый, двухсотлетний дуб, стоявший около самого выезда. Алисия Карр умерла на месте. К счастью для Фаррела, в это время возвращался в поместье Дуглас и первым увидел аварию. Уоррену не хотелось афишировать, что жена покинула его из-за другого мужчины, и он дал указание дворецкому вытащить из разбитой машины все чемоданы и принести их в дом. Позже, когда приехала полиция, Фаррел объяснил, что его жена направлялась в дежурную аптеку. У полицейских не было причин сомневаться в словах Уоррена.

Прошло 11 лет с той злополучной ночи. Смерть Алисии сильно потрясла Фаррела, но он так и не смог простить ей то, что она променяла его на другого мужчину. Со временем его ненависть к жене перешла на всех женщин, даже на тех, кого он выбирал для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Уоррен был богат и могуществен, поэтому многие женщины, с которыми он встречался, надеялись когда-нибудь стать второй миссис Уоррен Фаррел. Одна из них, молодая женщина по имени Джейн Джилмор, зашла еще дальше: она забеременела. Но Уоррен Фаррел ее проучил: его нельзя заставить жениться. Небольшая сумма денег помогла Уоррену вычеркнуть из жизни и Джейн и ее неродившегося ребенка.

Плеск воды прервал мысли мистера Фаррела. Стефани плавала в бассейне, рассекая воду сильными взмахами рук. Уоррен проследил, как его дочь вылезла из бассейна, подняла голубой халат и накинула его. Боль и ненависть охватили Уоррена, потому что никогда еще Стефани не была так похожа на свою мать.

Ну хорошо, не важно, какие там шуры-муры между его дочерью и этим чистильщиком бассейнов, но их отношения нужно немедленно пресечь. Через год сын Лионела Бергмана закончит Принстон и сможет жениться на Стефани. Уоррен не допустит, чтобы этому что-то помешало. Может, дочери и не нравится договоренность об этой свадьбе, но она все равно сделает то, что прикажет отец: она всегда его слушается.

— Ты еще здесь, Дуглас?

— Да, сэр.

— Иди и скажи моей дочери, что я хочу ее видеть.

Майк с беспокойством смотрел, как Стефании вбежала в дом.

— Что случилось? — спросил он, обернувшись к Дугласу. — Почему он хочет видеть ее?

— Он увидел вас вместе, — в голосе Дугласа явно чувствовалось беспокойство.

— Господи, ей уже почти восемнадцать, Дуглас. Разве ей нельзя разговаривать с юношами?

— Вы не только разговаривали.

Майк провел рукой по волосам и стал ходить взад-вперед по террасе. Это его вина. Ему не следовало целовать ее днем, на виду у всех. Щурясь от яркого утреннего солнца, он взглянул на фасад из красного кирпича.