Опять Алисия Фаррел. Это двойной удар для Уоррена. Эта маленькая шлюха опозорила отца и родила ребенка, да еще назвала своего отпрыска этим именем! Итак, она не только ослушалась отца, но еще и унизила его. Ей это так просто не пройдет! Уоррен заставит дочь изменить имя ребенка. Фаррел весь просто кипел от злобы.

— Где она? — резким голосом спросил Уоррен, взяв свою записную книжку и ручку.

— Она живет в Нью-Йорке, Гринвич-Виллидж, и работает в ресторане под названием «Мама Франческа». — Наступила короткая пауза, пока детектив перелистывал страницы своего блокнота. — Она также учится в Манхэттенской актерской школе, на Пятой авеню.

Уоррен записал адрес и повесил трубку, даже не удосужившись попрощаться или поблагодарить детектива. Затем он сразу же связался со своим адвокатом Стью Алденом, работавшим на Уоррена много лет.

— Собери все, что тебе нужно из вещей на пару дней, — сказал мистер Фаррел адвокату, когда секретарша соединила его со Стью. — Я заеду за тобой через полчаса. Мы отправляемся в Нью-Йорк.

— Могу я поинтересоваться, зачем? — спросил Стью, давно привыкший к приказному тону Уоррена.

— Детектив Баллард нашел Стефани. У нее родился ребенок.

— Я думал, тебе наплевать на это.

— Мне это все до лампочки! Меня волнует только то, что она дала ребенку мое имя. — Уоррен сунул в карман записную книжку с адресом Стефани. — Возьми необходимые документы, чтобы обратиться в суд с требованием об изменении имени ребенка. Я хочу закончить это дело без всяких промедлений.

— Уоррен, ведь это имя носит и Стефани. Если она не захочет изменить его, даже ты не сможешь…

— Посмотришь!

Мистер Фаррел бросил трубку и вдруг почувствовал невыносимую боль в груди. Сначала Уоррену было трудно даже пошевельнуться. Он понял, что у него сердечный приступ, и схватился одной рукой за грудь, а другой — за край стола. С перекошенным от боли лицом Фаррел опустился на колени, стащив вниз телефон. Весь покрывшись потом, старик часто и отрывисто дышал. Он уговаривал себя не паниковать, не терять контроля, но совет самому себе не возымел действия. Голова Фаррела кружилась, а сам он испытывал такой страх, которого никогда раньше не ведал. Когда Уоррен почувствовал смертельную тяжесть в груди, он попытался позвать на помощь, но, к своему ужасу, не смог издать ни звука. «Звони по номеру 911, — приказывал себе Фаррел, слабея с каждым мгновением. — Я должен набрать 911. Если мне это не удастся, я умру». Уоррен не сводил глаз с телефона и пытался вытянуть руку, вкладывая в это движение все остатки своих сил. Он почти сумел дотянуться до трубки, но еще более сильная боль пронзила его тело. С криком агонии Фаррел убрал руку со стола и упал навзничь.

Мистер Фаррел умер, не успев коснуться пола при падении.

Стефани никогда столько не трудилась, как в первый месяц учебы в Манхэттенской актерской школе. И все равно это время было самым радостным и плодотворным за всю ее жизнь. Она вставала в шесть утра, кормила и купала дочку, а потом играла с Сарой до тех пор, пока малышку не забирала Анна. В восемь Стефани садилась в автобус и ехала в школу, а к четырем часам дня она уже прибегала в ресторан «У Фрэнки» и работала там до полуночи. Несмотря на изнурительный график, Стефани никогда еще не чувствовала себя так хорошо и не выглядела так здорово. Она постриглась, оставив длину волос до плеч, и зачесывала их назад, открывая лицо и свои огромные серые глаза. Благодаря Перри, который так любил шить одежду для стройной фигуры Стефани, девушка перестала носить свои строгие наряды, предпочитая теперь джемперы, украшенные камнями, короткие платья, не скрывающие ее красивые ноги, и брючные костюмы.

Сара доставляла Стефани столько радости, что она уже не думала о Майке Чендлере с той ненавистью, какую испытывала к нему первые три месяца своей жизни в Нью-Йорке, обвиняя его во всех своих страданиях. Иногда, когда Стефани позволяла себе вспомнить о Майке, она чувствовала больше сожаление, чем обиду. Ей было жаль, что Майк не доверился ей и не сказал правду, что он не верил в силу их любви так, как Стефани. Она сомневалась, что когда-нибудь полюбит другого мужчину так же сильно, как любила Майка Чендлера. Вернее, она даже знала, что никогда не перестанет любить Майка. Через какое-то время, возможно, она встретит прекрасного человека, который ей понравится. Но куда спешить? Теперь Сара заполняла жизнь Стефани и ее сердце. А ей больше ничего и не надо.

Однажды вечером в апреле, когда Анна гуляла с ребенком в парке, Стефани оставалась в квартире одна, собираясь на работу в ресторан «У Фрэнки». Вдруг раздался звонок в дверь.

— Кто там? — спросила Стефани.

— Стюарт Алден, адвокат твоего отца, Стефани.

По спине девушки пробежал мороз. Боже мой, отец нашел ее. И это после стольких месяцев, когда она чувствовала себя в безопасности.

— Стефани? Ты слышишь меня? Мне надо поговорить с тобой, дорогая. Это очень важно.

Стефани передернула плечами. Чего она боится? Отец теперь ничего не сможет ей сделать — она уже совершеннолетняя. Целый полк юристов не заставит ее вернуться назад. Стефани успокоилась и открыла дверь.

— Здравствуйте, мистер Алден.

Адвокат отца, как заметила девушка, еще больше поседел и растолстел. В остальном он совсем не изменился. Принимая молчание Стефани за приглашение, Стюарт вошел в комнату и окинул квартиру быстрым, но внимательным взглядом.

— Столько времени прошло, Стефани. Ты хорошо выглядишь.

— Вас для этого послали сюда, мистер Алден? Выяснить, как я живу?

— Нет. — Стюарт еле сдержал улыбку. Он помнил Стефани маленькой, робкой девочкой, до смерти боящейся отца. Сейчас же перед ним стояла молодая женщина, в которой чувствовалась уверенность в себе и сила характера, что адвокату показалось даже привлекательным. Но Уоррен вряд ли бы согласился с мнением Стью.

— Боюсь, я принес плохие новости.

— Я не вернусь домой, и вы не заставите меня это сделать.

— Знаю.

— Тогда зачем вы приехали сюда?

— Твой отец умер вчера от сердечного приступа, Стефани.

Умер. Это слово эхом отдавалось в голове Стефани, и сначала казалось, она даже до конца не осознавала его значение. Смерть не ассоциировалась с Уорреном Фаррелом. Стефани не могла вспомнить ни одного случая из своей жизни, когда бы отец болел.

— Он умер? — повторила Стефани.

— Это случилось дома, — кивнул головой Стюарт. — Дуглас сразу же позвонил в «скорую помощь», но они не смогли откачать его. — Адвокат подумал, что лучше не рассказывать Стефани, куда и зачем собирался ехать ее отец вчера перед смертью.

— Понятно. — Стефани ничего не чувствовала, даже не испытывала жалости к отцу. Она столько лет его боялась, пыталась угодить, и теперь известие о его кончине оставило ее абсолютно равнодушной.

— Если вы приехали просить меня присутствовать на похоронах, то зря потратили время, — спокойно произнесла Стефани.

— Вообще-то я здесь по другой причине, — ответил Стюарт. Он заранее знал реакцию девушки. — Я приехал, чтобы обсудить завещание твоего отца, — сказал адвокат. Ему самому была противна эта процедура оглашения завещания. Стюарт открыл свой портфель и вытащил копию завещания Уоррена Фаррела. — Несколько месяцев назад твой отец переписал завещание. Боюсь, он ничего тебе не оставил, Стефани. Он вычеркнул тебя из наследников вскоре после того, как ты ушла из дома. Хочу добавить, он поступил так вопреки моему совету. Но ты же знаешь Уоррена, я не смог переубедить его.

— Итак, последнее слово он оставил все-таки за собой, — коротко, с сарказмом рассмеялась Стефани. — Этим он хотел нанести мне удар ниже пояса? — Стюарт промолчал. — Ну, что же. Надежды отца не оправдались, мистер Алден. Можете написать это на его надгробии. Как видите, все эти месяцы я обходилась без отца и без его денег. Проживу без них и дальше.

— Да, я вижу, — кивнул головой Стюарт. — Поздравляю, Стефани. Твоя мать гордилась бы тобой. — Алден закрыл свой портфель. — Думаю, тебе следует знать, что Уоррен все свое состояние, включая поместье, завещал своему брату из Гросс Пойнт. Если ты хочешь оставить себе что-нибудь из дома отца, уверен, Дуглас или я сам…