Бедняжка явно не в своем уме, если не желает даже разговаривать с ним. И единственное объяснение тому — ее прошлое и сумасшедший город, в котором она живет. Она одержима воспоминаниями о смерти отца, у нее нет времени заняться чем-то действительно полезным. Она лишь нежится на скалах у моря, выполняя некий загадочный ритуал и наложив на себя бессмысленную епитимью за смерть, в которой абсолютно не виновата. Маньячка, вот кто она такая. Так Пирс временно освободился от вызываемого ею любовного томления.
Он оделся и сошел вниз — почитать «Блэквуд-Бич интеллидженсер» и позавтракать, — думая о том, что нужно выбросить из головы все мысли об этой безумной женщине.
Принятого им торжественного обещания хватило до третьей чашки кофе. Затем, ненавидя самого себя, Пирс поплелся к майору Флудду.
Молодой человек не стал стучать, поскольку майор никогда не реагировал на стук в дверь. Он просто вошел в дом и, миновав несколько огромных, похожих на пещеры комнат, оказался в помещении, в котором майор развлекал своих бесплотных противников.
Здесь его взгляду предстала уже ставшая привычной физиономия Флудда, который сидел напротив какого-то извивающегося туманного облачка.
— Вис-с-ски! — шипящим шепотом умолял призрак.
— Нет, никакого виски! — кипятился Флудд. — Пока не закончим игру, никакого виски не будет!
— Ш-ш-што з-за в-в-война? — бессвязно поинтересовался призрак.
— Мид против Ли. Сражение при Геттисберге. Вам нужно выступить в роли одного из ваших собственных генералов. Так что никаких проблем не возникнет. Ваш ход.
Без всякого материального вмешательства фишки заскользили по доске. Лицо Флудда приняло выражение мрачной сосредоточенности.
Пирс не стал мешать игре.
Прикоснувшись к телескопу, он почувствовал, что старинный оптический инструмент все еще хранит тепло человеческих рук. Молодой человек направил объектив на север, в уже ставшем привычным направлении. Через несколько секунд в объективе возникла Энди.
Каждый раз, когда день за днем он наблюдал за ней с расстояния и без ее ведома, Пирсу без всякой причины становилось жарко. Он не стал искать с ней встреч на скалах у моря. Причиной тому была его уверенность, что если бы такая встреча состоялась, то Энди возненавидела бы его еще больше. Но действительно ли она его ненавидит? Ведь тогда на рынке она улыбнулась. Если она его действительно ненавидит, то какой смысл жить дальше! Гранитное ложе, на котором сейчас возлежит Энди, выбьет из него мозги, когда он камнем бросится вниз на скалы. Что ж, каков отец, таков и поклонник.
Безумные мысли Пирса внезапно отделились от потока сознания, как будто их только что отсекла незримая гильотина. Что это она там делает? Энди выпрямилась, села и вытащила что-то из вороха одежды. Пирсу показалось, будто ее рука держит что-то невидимое глазу. Нет, это прозрачная бутылочка с прозрачным содержимым. О боже! Не может быть… Может. Она не посмеет… Еще как посмеет. Уже посмела…
Энди принялась покрывать свое тело медового оттенка кремом для загара.
Чувствуя себя гадким извращенцем, предающимся гнусному подглядыванию за ничего не подозревающей жертвой, Пирс не мог оторвать глаз от процесса превращения верхней части тела — рук, груди, живота — в сверкающий рай. Когда же ее рука скользнула ниже пояса, Пирс так возбудился, что сбил фокус, и изображение тут же утратило резкость.
Он выпрямился и отошел от телескопа. В воспаленном воображении начал формироваться отчаянный план.
Рэнди Броудбент выглядел как человек без возраста. Хотя ему предположительно было лет двенадцать, его мясистое лицо излучало присущую Будде вневременную безмятежность. Даже заляпанная остатками еды футболка и мешковатый комбинезон были не способны умалить его ауру вечного самосозерцания.
Пирс сидел рядом с мальчиком» подвале дома Броудбентов. Родители Рэнди были в данный момент на работе.
Подвал служил Рэнди мастерской. За исключением одного угла, отданного стиральной машине и сушилке, почти все пространство занимал верстак, заставленный всевозможными химикатами и лабораторной посудой. Здесь же находился комплект энциклопедии «Британника», выпущенной до 1900 года, и другие тому подобные вещи, которые когда-то привлекли внимание Рэнди.
— Давайте проверим, правильно ли я вас понял. — Мальчик сидел на высокой табуретке за лабораторным столом, и его глаза находились на одном уровне с глазами Пирса. — Вы даете мне костюм для подводного плавания и хотите, чтобы я превратил его в нечто такое, что по виду напоминает морское чудовище.
— Все верно, — испытывая неловкость, подтвердил Пирс. — И не забудь, пожалуйста, про маску.
— Конечно. И маску тоже. И все это нужно вам для Хэллоуина, до которого еще два месяца.
— Точно. Но он нужен мне как можно скорее.
Рэнди флегматично посмотрел на Пирса, и тому показалось, что мальчишка как будто видит его насквозь, читает историю его души, причем предпочтительно в кратком изложении. Пирс подумал, что мальчишка сейчас откажется, когда тот неожиданно спросил:
— Неделя вас устроит? Подождете неделю?
— Разумеется. Отлично, — пролепетал Пирс. — Что это? — спросил он, указывая на какой-то аппарат, похожий на огромную клетку.
— Передатчик материи, — устало ответил Рэнди. — Пока недоделан.
Пирс понимающе хихикнул. Ох уж эта молодежь! Что за безумные полеты фантазии!.. Однако следует признать, что у мальчишки золотые руки. Пирс как-то раз видел вылепленную им скульптуру Александра Великого, Рэнди сделал это шедевр по заказу майора Флудда.
— Ага, я вижу, у тебя тут компьютер. Я тоже раньше пользовался компьютером, когда работал на фондовой бирже.
Пирс потянулся к знакомым клавишам.
— Осторожно! — предостерег его Рэнди. — Это не совсем обычная машина. Я ввел в нее несколько очень сложных прогностических программ.
Пирс заулыбался. Он еще не успел пробежать пальцами по клавиатуре, а по экрану, появившись сами собой, уже поползли слова предостережения:
Пирс испуганно отпрянул, как будто по клавиатуре неожиданно прошел разряд электрического тока.
— Ха-ха, — неестественно рассмеялся он, чувствуя, как на верхней губе выступили бисеринки нота. — Хорошая шутка.
— Я не шучу, — произнес Рэнди. — И она тоже никогда не шутит.
Для выполнения задуманного нужен был ясный, безветренный день, когда море спокойно. После всех ухищрений Пирсу меньше всего хотелось, чтобы сильный прилив выбросил его на огромный плоский валун, на котором загорала Энди.
Наконец такой день настал. Пирс выехал из города незадолго до рассвета. В его вещевом мешке лежали костюм для подводного плавания и маска.
Он забрал их у Рэнди несколько дней назад, заплатив мальчишке кругленькую сумму. Увы, юному дарованию, видимо, больше никогда не представится возможность потратить свой гонорар. Однажды утром Пирс, подобно остальным жителям городка, с великим удивлением узнал, что дом Броудбентов загадочным образом исчез. Осталась лишь пустая яма, где некогда находился также бесследно исчезнувший фундамент, из которой торчали гладко обрезанные водопроводные трубы. Пирсу вспомнился передатчик материи, и он невольно вздрогнул, представив себе, что едва не зашел по неосторожности в эту невинную с виду клетку.
Пирсу не очень-то хотелось выполнять задуманное. Он чувствовал себя истинным ничтожеством. Но разве у него остается выбор? Он обязан привлечь к себе внимание Энди. Наверное, поступить по-другому просто нельзя. А вдруг, подумалось ему, он сможет — если употребить лексику из арсенала популярной психологии — помочь ей избавиться от навязчивой идефикс, актуализировав эту самую идею, воплотив ее в жизнь?
На общественном пляже в тот ранний час было почти пусто, если не считать облупленных скамеек и шаткой беседки. Неподалеку Пирс обнаружил чахлую рощицу вечно кривых сосен, где можно было переодеться. Он разоблачился до трусов и выложил на песок костюм для подводного плавания и маску. Рэнди прекрасно справился с поставленной задачей — при помощи эпоксидного клея, резины и пластмассы придал костюму вид безобразной, бородавчатой шкуры омерзительного подводного монстра с зазубренными плавниками на локтях и лодыжках. Он даже оснастил наряд перчатками. Маска — открытая сзади и там же крепящаяся эластичными ремешками — напоминала отвратительную рожу чудовища из «Черной лагуны».