Но по дороге в Африку лежит широкое Средиземное море. Дергачи, курочки перелетают его через узкий пролив. А перепёлки летят напрямик через всю ширь моря. И по дороге им приходится присаживаться для отдыха прямо на воду. А пловцы они ещё хуже, чем летуны. И хоть нет и бури, сколько гибнет в волнах этих маленьких курочек!

А что это за белые кольца на ногах у некоторых из перелётных? Эти лёгкие металлические кольца надели им на ноги учёные. Поймают птицу, наденут ей кольцо с номером и названием страны, где она поймана, — и выпустят. Птицы летят — и где-нибудь по дороге или на далёкой зимовке её застрелят или поймают другие люди. Они снимут кольцо и отошлют его тем учёным, которые окольцевали птицу. Или напечатают о своей находке в газете.

Так учёные узнают, какими путями и куда летают зимовать перелётные.

Много птиц улетает от нас на зиму за тридевять земель — в другое полушарие Земли.

Иволги, зимородки из Сибири летят в Китай, в Индию. Куличок-краснозобик из далёкой тундры летит через всю нашу страну, через тёплые моря и материки в далёкую Австралию.

Когда у нас зима, в другом полушарии лето. Там земля не покрыта снегом, вода — льдом; там цветут цветы, над ними порхают бабочки — и есть чем поживиться птицам.

Наши перепела, жаворонки, пигалицы, тиркушки кормятся в североафриканских степях. На большой реке Ниле наши утки, водяные и болотные курочки, цапля, кулики смешиваются с африканскими утками, курочками, цаплями и куликами. Там, в стране крокодилов, бегемотов, страусов и львов, собирается в это время тьма-тьмущая птиц. Выстрелит охотник — и не слышно выстрела, такой шум стоит от их криков. Поднимутся все сразу с воды— и солнце затмят. И всё-таки еды на всех там хватает.

Когда прибывают туда наши перелётные, тамошние птицы детей выводят.

И вот, казалось бы, остаться там и нашим птицам навсегда: тепло, солнце светит, еды вволю — можно и за гнёзда приняться.

А вот не поётся нашим птицам на чужбине! Не завивают они там гнёзд, не несут яиц. детей не выводят. Даже если разобьются на парочки, живут все вместе, стаями, дожидаясь, когда можно будет лететь обратно на родину.

И только у нас повернёт солнце к весне — хоть ещё снег и лёд, — заволнуются наши перелётные за тридевять земель, стая за стаей тронутся в путь.

Летят не спеша, с остановками, как осенью, и попадают к нам как раз к весне.

Но не все перелётные улетают от нас на зиму в жаркое полушарие. Есть утки, что выводятся в Сибири, а осенью летят одни — на запад, другие — на восток.

Один только твёрдый закон для всех перелётных: всякая птица зимует там, где зимовали её родители, её деды и прапрапрадеды. И ещё надо сказать: наша Родина так велика, обширна, широка, что прилетит птица зимовать за тридевять земель — из холодной тундры на тёплое, никогда не замерзающее море, — а из нашей страны и не вылетала. Есть и у нас такие места, где не бывает ледяной зимы. Стаи северных птиц зимуют у нас по берегам Каспийского и Чёрного морей. Зимой приедешь на самый юг Закавказья— под Ленкорань, — и покажется, что в Африку попал. Черно там в заливах от уток, лысух, бакланов, бело от лебедей и пеликанов, а по берегу важно расхаживают красивые краснокрылые фламинго, и между их высоких ног семенят всевозможные кулики и курочки.

Тут их места зимовок.

А многие птицы совсем и не улетают от нас на зиму.

Из всех кур одна только перепёлка — перелётная, а рябчики, тетерева, глухари, куропатки, фазаны живут круглый год на одном месте. Из мелких птичек воробьи никуда не улетают от нас, овсянки, синицы, дятлы, сойки, сороки. А где есть незамерзающие воды, на них остаются зимовать даже утки, лебеди.

Тихо в лесу зимним утром. Чернеют стволы и сучья голых деревьев. На зелёных лапах елей и сосен лежат пухлые подушки снега. Ни шелеста, ни звука. И кажется: нет никого во всём лесу.

Вдруг точно живые цветы запорхают между деревьями, мелькнут жёлтым, красным, оранжевым, повиснут на еловых лапах. Лес наполняется звонкой перекличкой тоненьких голосов. И на голову удивлённому путнику посыплются шишки.

Это стайка яркопёрых крестоносых клестов облепила ели, обрывает шишки, лущит из них семечки.

А через несколько минут так же неожиданно вспорхнёт — и дальше.

Краснеет уцелевшая на рябине гроздь ягод. И уж не пропустит её пролетающая стайка красивых хохлуш-свиристелей, всю обдерёт.

С весёлым писком и свистом пролетят синицы, рассыплются по ветвям, начнут вертеться на них, точно крошечные обезьянки. Вниз головой по стволу побежит голубой поползень, поднимаясь ему навстречу вверх по стволу, закружит коричневая пищуха. С ними и пёстрый дятел. Постучит по суку носом, крикнет отрывисто, сорвёт с ветки шишку и понесёт её в свою кузницу. Кузница у него на пне, там щель, дятел сунет в неё шишку и давай долбить, расклёвывать.

А тут ещё над тяжёлой серой тучей поднялось солнце. И вдруг из чащи брызнула, полилась громкая птичья песня. Это обрадовался солнышку крошечный бойкий подкоренник.

Путник вышел из леса в поля. Там тоже птицы: с треском вырвалось из кустов большое стадо серых куропаток. На торчащих из-под снега мохнатых головках чертополоха сидят щеглы. А впереди на дороге перелетает стайка чёрно-белых снежных подорожников — пуночек.

Уж не та ли самая это стайка, что первая прилетела в гости к полярникам на их одинокую льдину под Северным полюсом?

Не только пуночки — и другие полярные птицы прилетают зимовать к нам под Москву, Ленинград, Казань, Киев: чечётки, сокола, белая сова. Там им нечего есть, а у нас хватает.

Много крох перепадает птицам с человеческого стола. Поэтому зимой многие птицы жмутся к человеческому жилью. Зимой среди деревни часто заметишь красивую сойку с ярко-голубыми перьями на крыльях, а летом её и в глаза не увидишь: заберётся в чащу и не показывается.

Голодом страшна зима птицам, а не холодом. Сыта птаха — и тепло ей под пухом и перьями.

Неисчислима армия врагов человека в лесу, в поле, в садах и огородах. Крошечные это враги, но их так много, что людям самим их не перебить, не отбиться от них. И если б не великая армия птиц, погибли бы от них все наши леса, поля, сады и огороды, — настал бы ужасный голод.

Страшные эти враги — гусеницы, бабочки, жуки и множество других насекомых.

Они портят и поедают листья, траву, точат корни, стволы, ветви, кору кустов и деревьев. У всякого растения есть свои страшные враги из насекомых, а особенно много их у хлебных злаков, у огородных овощей, фруктовых деревьев.

Грачи, скворцы, галки, чайки ходят за пахарями и выковыривают из поднятой земли личинок жуков. Пеночки осматривают каждый листик, крошечные корольки — каждую хвоинку, хватают сидящих там гусениц. Стаи синиц, пищух, поползни и дятлы не только летом, но и зимой обшаривают стволы и ветви всех деревьев, заглядывают в каждую щёлочку и скважинку коры — вытаскивают оттуда спрятавшихся личинок, бабочек, жуков-древоточцев, листогрызов, короедов.

Растения не могут сами защищать себя от насекомых, насекомые беззащитны против птиц. Только вот не могут певчие есть волосатых, мохнатых гусениц: волоски набьются им в желудок, в горло и задушат птичку. А мохнатые гусеницы особенно вредны: они часто выходят широким тесным строем, поедают всю зелень на своём пути. К тому же волоски у них обрываются, ветер носит их по воздуху, засоряет ими глаза скоту и людям, скот бесится, люди болеют.

Но есть управа и на волосатых гусениц: с ними справляются иволга и кукушка. Они особенно любят волосатых гусениц и отлично их переваривают. Где только появятся густые полчища волосатых гусениц, сейчас туда слетаются кукушки со всей округи и клюют ненавистных человеку «червяков».