— Дай мне хотя бы мою долю!

Макс выполнил ее просьбу, но сначала прильнул к ее губам в долгом, глубоком поцелуе.

— Мой ужин остывает, — слабея, пролепетала Лаура.

— Ничего, подогрею. Лаура, я тебя люблю. Не знаю, что произошло между нами пять лет назад, но я не хочу терять тебя снова. И прыгну головой вниз с обрыва, если это случится...

— Не говори так! Даже в шутку не говори.

— Тогда избавь меня от этой муки. — Макс упал перед ней на коленях, взял ее за руку и проникновенно посмотрел Лауре в глаза.

— Выходи за меня замуж. Выходи, и я обещаю, что мы будем счастливы до конца наших дней.

7

Слишком поздно. Пять лет отчуждения, потерянный ребенок, искалеченная душа. Какой жестокой может быть жизнь, с горечью подумала Лаура.

Макс предлагал ей все, о чем можно было только мечтать, но она вынуждена ответить отказом. Снова те же танталовы муки. Но почему я? — в отчаянии вопрошала неизвестно кого Лаура. Почему именно меня сначала растерзали, потом собрали, чтобы во второй раз снова жестоко ударить по тому же самому больному месту?

— Не расстраивайся, любимая, — нежно улыбнулся Макс. — Лучше думай о том, как нам хорошо будет вместе. Как сейчас, но только в тысячу раз лучше. И это будет продолжаться бесконечно. Мы созданы друг для друга. И понимаем друг друга с полуслова.

— Макс...

— Минуточку. Я еще не закончил акт соблазнения. — Макс расплылся в улыбке, отчего сердце Лауры сжалось. Ей было тяжело видеть его счастливое лицо. — Я хочу тебе признаться кое в чем, — мягко сказала он. — Я обманул тебя при нашей первой встрече.

— Каким образом?

— Я решил немного помучить тебя. Ты задела мою мужскую гордость, и я хотел показать тебе, что чувствует человек, когда его бросают без всяких объяснений. Но... когда я увидел тебя, во мне всколыхнулись прежние чувства. У меня было ощущение, что мы никогда с тобой не расставались, и я снова влюбился в тебя.

Лаура смотрела на него в упор.

— Ты не можешь любить...

— Послушай. Я умею делать очень многое. Я готов убирать дом, готовить обед. Я готов расцеловать тебя, когда ты плачешь над фильмом. Ну ладно, теперь о свадьбе. Ты наденешь пышное кружевное белое платье, и мы пойдем к алтарю. Из церкви мы поедем на слоне...

— Перестань, Макс! Как ты можешь? — в ярости выкрикнула Лаура.

Макс обиженно посмотрел на нее.

— Но почему?..

— У нас есть только несколько дней! И мы могли так хорошо провести их, а ты... Ты все испортил своим предложением!

— Лаура, я думал, что...

— Нет, ты не думал! — крикнула она, топнув ногой. Тарелка с чипсами упала на пол. Макс посмотрел на рассыпавшиеся золотые кружочки пустым взглядом. — Ты сделал мне предложение, — продолжала кричать Лаура, — потому что нам было весело и все эти игры в маму-папу соответствовали твоему представлению об идеальной семье...

— Да! — вспылил Макс, выйдя наконец из оцепенения. — Это мой идеал! И что в этом плохого? Мы могли бы создать такую же семью. Черт возьми, Лаура, эти чипсы должны были растопить твое сердце!

Макс был глубоко оскорблен. Лицо его стало багровым, в темных глазах появилась настороженность. Лаура сразу смягчилась. Ей захотелось поцеловать его, дать ему все, что он хочет, только бы Макс не расстраивался. Но она не могла выйти за него замуж, потому что не могла родить ребенка.

Отчаянно пытаясь как-то смягчить удар, Лаура прошептала:

— Они... очень милые...

— Не надо утешать меня! — резко бросил Макс. — Я прошу тебя выйти за меня замуж, а не требую выдать награду за успехи в кулинарии. Если ты хочешь розы, я засыплю ими всю комнату, шампанское — я наполню им ванну. Я думал, что тебе нравятся сюрпризы, что ты любишь смеяться. Я рассчитывал, что тебя рассмешат эти чипсы.

Лауре очень хотелось ответить: «Да, я согласна». И ей потребовалась вся сила воли, чтобы посмотреть любимому человеку прямо в глаза и сказать:

— Нет, Макс.

Резко поднявшись с колен, он начал нервно ходить по комнате из угла в угол.

— Мы с тобой составляем единое целое. Мы прекрасно ладим друг с другом...

— Макс, в брак вступают не потому...

— Замолчи! — прогремел он. — Дай мне закончить. Потом объяснишь, почему, черт возьми, считаешь, что мы не можем быть счастливы. Я люблю тебя. Мне с тобой очень легко и в то же время я возбуждаюсь при одном прикосновении к тебе. Мне достаточно даже лишь посмотреть на тебя — и я уже готов. Например, как сейчас. Я хочу тебя каждую минуту. Понимаешь? Я бросаю к твоим ногам все — свою мужскую гордость, свои чувства, свои самые сокровенные эмоции...

— Нет! — прошептала Лаура.

— Почему? Я не понимаю тебя! — Макс подошел к ней и рывком поднял ее с кресла. — Или я не так понял тебя? Мне показалось, что ты тоже любишь меня. Ты ведешь себя так со всеми мужчинами? Так открыто, дружелюбно, ласково?.. О черт! — ругнулся Макс, и его лицо перекосилось от страдания. — Может, тебе просто нравится заниматься сексом? Ты, наверное, с одинаковой радостью ложишься в постель со всеми мужчинами подряд?

— Нет, Макс! — воскликнула в ужасе Лаура, пытаясь вырваться из его цепких рук. — Отпусти меня!

— Подожди. Я хочу, чтобы ты объяснила мне кое-что. — Он заставил Лауру смотреть прямо ему в лицо. — Ты мне солгала насчет Люка? Ты носишь с собой его визитку...

— Там его телефон! Я должна позвонить ему...

— И, конечно, домой, а не в пекарню...

— Клянусь тебе, Люк здесь ни при чем! — Лаура почти с мольбой смотрела на Макса, желая, чтобы он оставил ее в покое.

Наконец он отпустил ее. Лаура потерла руки, бросая на Макса укоризненные взгляды. Он, казалось, чувствовал себя неловко. Проведя рукой по волосам, Макс сделал несколько шагов в одну сторону, остановился, потом пошел в другую, будто не знал, что делать дальше.

Лаура с болью наблюдала за его растерянностью, ломая пальцы. Наконец Макс остановился в дверях, ведущих на террасу. Он раздвинул занавески с такой силой, что они едва не слетели с карниза, и распахнул двери.

Лаура, пошатываясь, подошла к террасе. Там гулял ветер, но ей и так уже было холодно и неуютно, словно из нее ушла вся жизнь. Макс стоял к ней спиной, опустив голову. У Лауры возникло желание подойти к нему и обнять. Но она не хотела давать Максу ни малейшей надежды на то, что решение может быть изменено.

Так она и стояла в дверях — замерзшая и несчастная, понимая, что должна убедить Макса в том, что они никогда не смогут соединить свои судьбы. И это при том, что всем своим существом Лаура желала только одного: навсегда соединить свою жизнь с жизнью Макса.

— Люк мне очень нравится, — сказала она надломленным голосом. — Но это не значит, что я бросаюсь в его объятия каждый раз, когда в кондитерской нет посетителей. Если тебе действительно интересно знать, — продолжала она, не желая, чтобы Макс думал о ней, как о дешевой подстилке, — ты первый и единственный мужчина в моей жизни.

Лаура видела, как он вздрогнул и хватился за перила террасы с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Я... единственный?

Лаура уже пожалела о своих словах. Теперь Макс будет думать, что она никогда не забывала его.

— Я считаю, ты должен извиниться за свою грубость.

— Извини, — коротко бросил он, и ей пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. Макс поднял глаза и уставился в темноту. Руки его были крепко сжаты в кулаки.

— Ревновать совсем не в твоем характере, — заметила Лаура, пытаясь разрядить обстановку.

— Нет. — Макс шумно втянул в себя воздух. — Я и сам поражаюсь, как болезненно реагирую, когда подумаю о том, что ты отдаешься другому. Когда я увидел тебя в обнимку с Люком, то хотел избить его до потери сознания. Я понимаю, это глупо и неразумно, и ненавижу себя за это. Но я теряю рассудок, когда дело касается тебя.

— Значит, мне надо уйти с твоей дороги, — через силу сказала Лаура.

— Ты, кажется, не понимаешь, о чем я говорю? Я даже не могу помыслить о том, чтобы жить без тебя!