Он прекрасно понимал, что ей тяжело. Он видел, как она мучается. Он почти физически это ощущал – такой атмосферы в их доме не было никогда: подобной отчужденности, холодности, напряженности…

Она хотела отрезать Крыло – что ж, он ей поможет. Если так ей станет легче, то он должен сделать все, чтобы помочь. Тогда и только тогда все у них наладится. Когда она станет прежней, тогда прежней станет и их жизнь.

Поэтому вот уже четыре часа кряду Медведь пытался убедить Халата в том, что операция необходима, что Крыло нужно удалять – и как можно скорее.

И уже четыре часа кряду Халат не соглашался.

- Господи, ну как же ты не понимаешь, насколько эта операция будет для нее опасна! Мы ведь еще до сих пор так и не изучили аномалию, все ходим вокруг да около, сюсюкаемся с твоей девчонкой, ждем, пока она успокоится, а дело вперед не продвигается! Ты хоть представляешь, чтоможет случиться, если мы полезем туда безо всякой подготовки? Что, если там сформировались новые артерии, в которые мы по дурости попадем и не сможем остановить кровотечение, потому что попросту будем не готовы к этому? Что, если мы не сможем найти верное место сочленения костей, а то и вовсе ее кости теперь срослись не в традиционном порядке, а каким-то совершенно невообразимым образом, о котором мы совершенно не имеем понятия?

- Да, но все-таки…

- Черт, ну ты совсем идиот, или прикидываешься!? Как ты не понимаешь, что мы запросто можем ее угробить, если станем делать такую операцию!

- Мы все проверим, проведем обследование… И вообще не ори на меня! Ты в моем доме, и я имею право тебя выставить!

- Прости…

Халат уже взрывался, у него не хватало никаких сил увещевать этого тупицу… Он потратил целый вечер на то, чтобы успокоить Медведя, чтобы не дать ему самому прямо там же, на месте, отрезать девушке Крыло. Он чокнутый… совершенно чокнутый… Но Халату было очень важно обыграть ситуацию так, как он запланировал… Он не может допустить, чтобы все пошло крахом именно сейчас.

- Ладно, прости еще раз, - сказал он дующемуся у окна Медведю. – Просто ты должен понять, что это опасно. Действительно опасно. А полноценного обследования мы не сможем провести. Не возражай, помолчи, прошу тебя! Послушай меня хоть немного! Так вот… Мы не сможем провести обследования, потому что нужно будет отвезти ее в больницу. Ты помнишь, с каким трудом мы оттуда выбрались?

Кошмарные образы тут же закружились в голове Медведя… Да, он помнил, и нет, он не хотел об этом вспоминать.

- А теперь представь себе, что будет, если ты надумаешь провести ее обратно. Ты только подумай, что начнется, если ты в открытуюприведешь в больницу девушку с Крылом. Неужели ты не понимаешь, какой поднимется шум? Фотографы, репортеры, телекамеры, местные и центральные новости… Да скоро это прозвучит на всю страну! Она же станет очередной темой номер один в прессе! Только подумай о сотнях роликов в Контакте, которые будут обсуждать все, кому не лень? И ведь это только одна сторона… Что будет, если этим случаем заинтересуются всерьез? Ты хоть представляешь, что с ней могут сделать? С твоейдевушкой?? Ее истыкают иголками, ее будут непрерывно таскать на анализы и томографии, ее будут фактически пытать, выискивая ген Крыла, в конце концов! Ты понимаешь, что значит это для человечества?? Обрести Крылья? Да очень многие, пусть никто и не признается, мечтают о Крыльях! Это мечта с добиблейских времен, с первых минут, когда люди увидели птиц! Почему ангелов на картинах, по-твоему, всегда изображают с Крыльями? Да потому что люди хотятКрылья, и они пойдут на что угодно, если узнают, что их получить можно.

Медведь пораженно молчал. Он думал, много думал о том, что будет с ними… Но такого сценария его воображение еще не подкидывало. Он не ожидал, что Халат окажется таким глубоким человеком, способном с такой легкостью, с таким знанием дела рассуждать об Ангелах и Крыльях. Не ожидал, что тот настолько четко может представить себе варианты развития ситуации. Халат прав… Теперь, как никогда ясно увидев все те ужасы, через которые Ангелу придется пройти, Медведь и правда понимал, что в больницу им никак нельзя…

- Но что же нам делать? В таком случае тем более никак нельзя оставлять Крыло при ней. Она ведь не сможет так жить. Она никогда не выйдет из дома, она никогда не встретится с друзьями и родными… Господи… Что же я скажу ее родителям? У нас ведь скоро свадьба и они должны будут приехать…

- Вот насчет свадьбы, на твоем месте, я бы тоже подумал. И очень хорошо подумал… Нет, нет, я вовсе не имею в виду, что нужно бросать девушку в такой ситуации, но ведь выйти на улицу, как ты сам сказал, она не может. А там будут гости, фотографы, зеваки…

- Боже мой…

Медведь снова сел к столу, поставив на него локти и зажав голову руками. – И что же мне делать?

Он не то, чтобы ждал ответа на свой вопрос. Он надеялся, но ничего не ждал.

Тем отчетливее в тишине кухни прозвучал ответ Халата.

- Мы удалим Крыло, но сами. И обследование проведем сами. Потребуется гораздо больше времени, потому как работать будем здесь, можно сказать, в полевых условиях… Но доверься мне. Я сам все организую, я все это возьму на себя. От тебя потребуется лишь делать то, что я скажу, и вести себя, как ни в чем не бывало. Главное, постарайся больше ничем не выдавать своего состояния на работе. Сегодня вот ты забыл надеть повязку. Я еле убедил особо наблюдательную медсестру, что ты просто перешел на пластырь с подложенным марлевым тампоном... Помни, что тебя – по легенде – довольно серьезно ранили, и что ты – по легенде – вполне в норме морально. Так что должен работать, и работать хорошо, чтобы тебя не выгнали, или, что того хуже, не начали копать глубже и не нашли бы Ее. Ладно… Я пойду, пожалуй. Увидимся завтра.

Халат потрепал Медведя по плечу и вышел с кухни. Через минуту Медведь услышал, как с щелчком захлопнулась входная дверь.

Он так и не осознал, что в описании кошмарной сцены опытов над Ангелом Халат рассказал ему именно о том, чем собирался заняться сам.

Халат был для него другом.

13

Лето не становилось прохладнее. У всех складывалось ощущение, что по мере приближения осени воздух лишь все сильнее раскалялся. Телепрогнозы погоды не обещали никаких осадков еще ближайшие две недели, как минимум. Конечно, их предсказания сбывались крайне редко, но в этот раз все почему-то верили. Достаточно было просто выглянуть в окно, чтобы понять – мир превращается в пустыню.

Осенью еще даже не пахло. Буквально. Ангел очень ждала ее запаха… Аромата влажной земли, начинающих гнить листьев, отсыревающего дерева скамеек во дворе… А еще очень не хватало плеска капель непрерывного дождя по асфальту. Все это мелочи, но ей их отчаянно не доставало…

Сейчас же единственным, что хоть отдаленно, но напоминало осень, была пожухшая листва. Но увы, вовсе не ярких теплых расцветок. Все листья были бурыми и свернувшимися в трубочку. Наверное, если к ним прикоснуться, они тут же рассыплются в пыль. В прах. В песок. Она не знала наверняка. Она не могла к ним прикоснуться. Она не могла выйти из дома.

Уже начинался август… И все эти дни она просидела в четырех стенах, слыша только мерное тиканье часов днем и дыхание Медведя ночью. По вечерам он порой включал новости, но телевизор по-прежнему раздражал ее. На самом деле, он раздражал ее все сильнее.

Время шло, но лучше Ангелу не становилось. Ничего не менялось: Крыло не исчезало, даже не уменьшалось, а ведь она так надеялась, что оно ссохнется и отпадет… Легко и быстро – как хвост ящерицы… Но тогда бы оно могло вырасти вновь… А это ей вовсе не было нужно. Пусть уж все будет так, как есть. И со временем Халат найдет выход. Вот только времени у нее не было…

Единственное, что вернулось к ней за месяц – это способность более менее здраво мыслить. Она теперь прекрасно понимала, что никогда не сможет объяснить произошедшее с ней даже самым близким и родным людям – маме с папой. Она не могла допустить, чтобы они видели ее. А бабушка со слабым сердцем? Нет, такого удара она не перенесет… Так пусть лучше считает, что у внучки проблемы в личной жизни, чем проблемы с Крылом. Да, это даже звучит глупо… Она никак не сможет сказать им, что с ней на самом деле не так – и это было даже страшнее самого наличия дурацкого отростка.