Нет, это вовсе ни к чему.

Как только достаточно стемнело, Медведь выписался из номера и вновь усадил Ангела в машину.

Дорога ждала их.

Дорога вела их в ночь.

И ни один из них не знал, чем эта ночь закончится. Да, утро настанет. Обязательно настанет. Но вот что оно может им принести, кроме новых разочарований?

Всю дорогу Ангел молчала и думала. Это плохой знак.

Когда на очередной заправке Ангел пошла в туалет, Медведь стал изучать карту автодорог – вот оно!

Теперь он знал, куда они направляются. Да, пусть это еще лишних три дня пути, но теперь у него есть цель. А завтра, когда Ангел будет спать, он обзвонит несколько объявлений о сдаче жилья – благо, с интернетом найти такие объявления не составит никакого труда. А может, заодно и договорится о каком-нибудь собеседовании. И когда они приедут, им уже будет, за что уцепиться.

Именно так он и сделает. А по приезде первым делом купит ей краски и холст. Она отвлечется и не будет вспоминать о Крылатом. Не будет думать о Крыле. Не будет думать о Полете.

И останется с ним.

И все будет как раньше.

35

Ей здесь не то, чтобы не нравилось… Но все было как-то не так.

Уже четыре дня они жили в маленькой съемной квартирке. Ангел до сих пор не могла понять, как Медведь сумел так быстро все организовать – и с жильем, и с работой… Он ведь куда-то устроился… Правда, то ли санитаром, то ли просто уборщиком – она так и не поняла. Они не слишком много обсуждали это. Они не слишком много разговаривали.

Медведь купил ей краски – и она часами сидела перед холстом. Ей не хотелось рисовать. Ближе к вечеру она автоматическими, механическими движениями начала заполнять полотно пестрыми геометрическими фигурами. Просто так, чтобы не оставалось пустого пространства. Как будто она трудилась весь день. Чтобы он ничего такого не подумал… Но ей это не нравилось. Ей не хотелось рисовать. А потому все, выходящее здесь из-под ее кисти, было вымученным и ненастоящим. И это было хуже всего…

Все было картонным. Все было пресным. Все было таким серым и чужим… Да, она пыталась привыкнуть к новому месту, к новой жизни, и времени ведь прошло немного… Может, ей именно это и нужно – больше времени… Но пока что она смотрела в окно – и видела только унылый двор, невыразительные дома и мрачное небо.

Погода испортилась. Как и вся ее прежняя жизнь, солнце померкло и забылось. Всего за пару дней изменилось все – небо стало сумрачным, все чаще затянутым облаками и тучами, листва окончательно пожухла и обесцветилась. В воздухе пахло дождем. Но Ангела больше не радовал этот запах. Почему-то приход осени опечалил Ангела.

То ли оттого, сколько счастья эта осень должна была принести… Но так и не принесет. Ангел не знала.

Но приход осени совершенно ничего ей не сулил. Теперь она точно не сможет выйти на воздух, вырваться, просто пройтись и подышать. Ей было холодно даже в квартирке. Конечно, дело было в том, что еще не дали отопление, но и одеть ей было нечего. Ни один свитер не налезал на Крыло так, чтобы не сдавливать его. А Ангел вовсе не хотела, чтобы Крыло что-то ограничивало и сдерживало. Хватит ограничений и с нее одной. Пусть хотя бы Крыло будет свободным. Ну, насколько это возможно…

Но не только это не давало ей покоя.

Гнетущее чувство одиночества лишь усиливал непрерывный стук в ушах.

Она пыталась объяснить это Медведю, но он не хотел прислушиваться. Может, не думал, что она серьезно. Может, не хотел забивать себе голову очередными проблемами.

Но она знала, что означает этот стук. Разгадки. Ответы. И она сидела целыми днями с кисточкой в руке перед пустым холстом – и силилась понять, приближается Он или удаляется, усиливается ли стук или затихает?

Однако пока стук был – она могла быть уверена, что где-то есть Он, тот, кто знает все ответы, тот, кто нужен ей до умопомрачения, тот, о ком она совершенно ничего не знает, кроме того, что Он такой же, как она сама…

Она ждала, отчаянно ждала, когда стук начнет оглушать ее. Это будет означать, что он нашел ее. Вновь нашел. И они встретятся. И он расскажет ей все, что знает. И, возможно, тогда она сможет жить дальше. Если поймет, для чего, поймет и как.

Медведь приходил по вечерам с работы и лишь мельком смотрел на ее работы. Заметил ли он, как они изменились? Или его устраивает уже просто то, что они есть? Что она не сидит без дела целыми днями?

А она ведь сидит. Догадывается ли он, что она это все малюет исключительно для отмазки? Что абсолютно никакой мысли и ценности эти пестрые краски не несут? Что их яркость вовсе не означает, будто ей полегчало и стало веселее жить?

Кем бы Медведь ни устроился, но он больше не работал по ночам. Он уходил утром и приходил в шесть.

А однажды в пять в дверь позвонили.

Ангел встрепенулась. Кто это может быть? Медведь всегда сам открывал дверь. Да, у нее были свои ключи, но она никогда ими не пользовалась. Ей вообще порой казалось, что Медведь предоставил ей запасную связку ключей лишь затем, чтобы она не чувствовала себя пленницей. Ну, не так сильно, как могла бы.

А тут в дверь позвонили… Даже если это Медведь пришел раньше с работы…

Ангел испугалась. Она вцепилась в синий халатик и стала натягивать его поверх Крыла и разрезанного и благополучно завязанного у шеи топика.

Звонок повторился. Ангел на цыпочках подошла к двери, едва дыша, боясь, что наткнется на что-нибудь, уронит с диким грохотом и выдаст себя… Ну а вдруг это воры? И тогда если они решат, что дома никого нет, обязательно вломятся… Но что, если это именно за ней?

Ангел боялась. Но звонок повторился. Здесь, у двери, он звучал гораздо громче. И почему-то это придало ей решимости. Ангел глубоко вдохнула и открыла дверь, проклиная тех, кто не предусмотрел в ней глазка.

На пороге стоял Крылатый.

- Э-э-э, милая, как же ты неумело маскируешь Крыло. Тебя еще о-о-очень многому учить, - с первого же слова он улыбался этой своей очаровательной улыбкой, доверительно и дружески глядя на Ангела. Будто знал ее всю жизнь.

- Ты?..

- Я.

- Но… Как?... То есть... Почему я не слышала тебя?

- Я отключился. Может, я войду?

- Ой, да, конечно…

Ангел сама не понимала, что с ней творится. И почему она сразу не впустила его? Она ведь ждала, что он придет, она ведь жаждала его появления… И при этом начала обсуждать с ним Стук прямо в подъезде…

Крылатый вновь дружелюбно усмехнулся, проходя мимо Ангела в квартиру.

Он огляделся.

- Скромненько тут у вас… И не обижайся, но как-то не очень уютно.

- Мы всего несколько дней как переехали… Обживаться времени не было.

- М, ясно… Не от меня бежали, надеюсь?

- Ну-у-у…

- Хотя нет, что же это я, ведь когда я пришел, вы уже были на чемоданах.

Какой наблюдательный…

Крылатый размеренным шагом прошел прямо в комнату. Да… Наглости ему тоже не занимать.

Уселся на диванчик. Продавленный серый пылесборник протяжно застонал под ним.

- Ну что же… Давай поговорим?

Он мягко похлопал по дивану рядом с собой. Ангел села на стул напротив.

Слишком уж доверительный жест… Слишком уж возмутительный для чужого…

Хотя она и ощущала в нем какое-то родство… Хотя почему какое-то? Вполне очевидное. Крылатый усмехнулся, привстал и снял свой плащ, уже ставший для Ангела привычным – настолько часто за последние дни возникала перед ее глазами картинка того эпизода, когда он сбрасывает серо-коричневую ткань и освобождает Крыло, и как проворно вновь прячет его под плащ в конце. Она даже стала подумывать о том, не купить ли ей самой такой же – раз под ним так ловко получается скрывать новоприобретенную конечность.

И вот теперь они сидели друг напротив друга. Крылатый откинулся на спинку дивана, насколько позволяло Крыло. Ангелу было менее комфортно – халатик прижимал ее собственное Крыло к телу, и сидеть было ужасно неудобно – слишком сильно приходилось изгибать Его.