Но снимать халат она не собиралась. Пусть неудобно, и пусть она под ним одета – сам этот гипотетический жест казался ей каким-то неприличным…

- Ну что ж, давай поговорим.

Ангел постаралась вложить в голос всю уверенность. Крылатый только улыбнулся. Она непроизвольно – или произвольно? – повторила его слова.

- Итак… Что ты хочешь узнать?

«Все!», хотела воскликнуть Ангел, но это бы снова вызвало эту его улыбочку…

- Ну… Я примерно понимаю, как ты постоянно находишь меня. Но… Объясни мне, почему?

- Правильный вопрос. То, что я отвечу на него, отбросит множество других вопросов в сторону. В общем… Мы с тобой связаны. Это ты, вероятно, уже поняла. Связаны мы неразрывно – и притом силами, которые выше обычного человеческого понимания. В том месте, где я сейчас живу, эти силы принято называть Судьбой.

Ангел недоверчиво фыркнула.

Брови Крылатого взметнулись вверх, он подался вперед.

- Не веришь? А зря… Как иначе, по-твоему, можно объяснить это? – Он выразительно кивнул налево и расправил Крыло. – Думаешь, это может быть случайностью? А то, что я слышу тебя, только тебя, из всех людей, что между нами есть некая нить, что Крылья наши симметричны – мое левое, твое – правое? Как бы ты объяснила это все, если не Судьбой?

Ангел задумалась, нахмурилась…

- Поверь, не существует другого объяснения – потому что мое единственно верное. Иначе не может быть. Это – Судьба.

- Но это же смешно!

- Ничуть, - лицо Крылатого странным образом расслабилось, когда он спокойно вновь откинулся на спинку дивана.

- Но как же… Ты приходишь сюда, начинаешь рассказывать мне о Судьбе… А ведь я даже не знаю тебя, я никогда не видела тебя до той ночи!

- Но именно в этом все и дело! Судьба так и действует – сводит двух посторонних, незнакомых друг другу людей, чтобы они стали родными, единственно важными и ценными друг для друга! – Тут Крылатый наклонился к Ангелу и порывисто схватил ее за руки.

- Господи, да я же вижу тебя вообще второй раз в жизни! – Ангел отбросила его руки и вскочила со стула. – Мне не нужна вся эта ерунда, мне просто нужны ответы!

- Именно их я и даю тебе. – Крылатый тоже поднялся. Медленно и величественно. Перья на его Крыле тихонько шуршали, словно по комнате проносился ветер. – Наш ответ – Судьба.

Он снова потянулся к Ангелу, но она отскочила в сторону.

- Не трогай меня! Отойди! Не приближайся, прошу тебя!

Крылатый тут же замер. Он слушался ее. По крайней мере, в этом.

- Как пожелаешь.

- Уходи.

Голос Ангела показался ей самой холодным и суровым. Она не узнала его.

Крылатый не рассердился. Он не обиделся. Во всяком случае, не подал вида.

- Хорошо. Я уйду. Но я вернусь. Запомни, я всегда смогу найти тебя. И вернусь я очень скоро. Подумай о том, что я сказал тебе. Это и правда Судьба.

Крылатый натянул плащ, начал застегиваться.

- Знаешь, там, где я живу, верят в Судьбу. И верят в нас. Нам не случайно даны эти Крылья. Если мы будем вместе – мы сможем летать. Неужели тебе этого не хочется?

Он вышел в коридор и отпер дверь. На пороге обернулся:

- Подумай об этом. А я скоро вернусь к тебе. Вернусь за тобой. Потому что уверен, что ты как следует все обдумаешь.

Он закрыл дверь и вышел. Ангел молчала. Внезапно она дернулась вперед и заперла дверь на все возможные замки.

Сумасшествие…

Что он тут наплел?

Судьба?

Летать?

Быть с ним?

Она и правда видела его всего два раза! Два раза! Это же уму непостижимо! И он ей рассказывает о Судьбе? О Предназначенности? О Крыльях, черт побери?!

Ангел была в ярости.

Она не знала, что и думать.

Она не знала, что ей делать.

Ей хотелось позвонить Медведю и попросить, чтобы он срочно увез ее куда-нибудь подальше.

Но ведь бесполезно? Он найдет… Она и сейчас слышала его… Стук был очень явственным… Он явно хотел, чтобы она его слышала…

Ей не спрятаться… Он найдет… Но что же это такое, он ведь не глава мафиозного клана! Он ведь не президент, не император, чтобы командовать ею!

Она не хочет иметь с ним дела – и не будет!

Ангел перепроверила все замки, стянула халат, повела Крылом, расправляя занывшие, застоявшиеся мышцы – и пошла на кухню. Ей сейчас нужен был мятный чай. А потом она пойдет рисовать. И пусть ставшую привычной цветную ерунду – пусть! Зато она сосредоточится и отвлечется! Она не будет о нем думать. Он просил подумать? А она не станет. Она не хочет. Не нужен он ей.

Судьба, Полеты!

Полный псих!

36

Когда Медведь вернулся вечером, Ангел была какой-то особенно тихой и угрюмой. Но ни словом не обмолвилась о том, что ее тревожит.

У стены появилась очередная абстракция – довольно большой холст, покрытый красно-зелеными мазками. Агрессивные цвета, резкие штрихи, сумбур и водоворот. Неужели это и творилось у нее в душе? Медведь покачал головой…

Его тревожили эти картины. Ангел перестала создавать всех своих прежних забавных персонажей, зверей, людей, перестала ловить их движения, жесты… Теперь все, что она рисовала – было этой сумятицей, вихрем, кипой осенних листьев, брызгами крови на земле…

Ему становилось не по себе от этих картин, но он старался никак этого не показывать – боялся ее расстроить. Она рисовала – и это уже хорошо само по себе. Она выражала себя, выплескивала на полотно свою боль, свои переживания, мысли и эмоции – и это помогало ей. Наверное.

Поэтому он не вмешивался. Хотя его и беспокоили эти картины… Ужасно беспокоили.

И еще у него из головы не шел Крылатый. На каждом перекрестке Медведю мерещился его плащ, и постоянно казалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину, буравит затылок взглядом, пляшущим по нему как алый огонек лазерного прицела.

Медведь не был уверен, что они в безопасности.

Он не хотел признаваться в этом даже себе, но постоянно боялся, что что-то произойдет, что кто-то придет – и одного из этих безличных «кого-то» он уже однажды видел…

Что Медведь будет делать, если он вновь заявится? Ведь он вычислил их прежде, так почему бы ему и не повторить этот свой трюк? И что тогда? Снова бежать? Куда? Им и без того просто несказанно повезло так тихо и быстро устроиться здесь… И крыша, и работа… Все ведь было так хорошо… Так разумно и просто: она дома, он зарабатывает, обеспечивает их обоих… Пусть и на грошовой должности, но им хватит… Им хватит на все необходимое… И они будут тихонько жить себе, радоваться друг другу, держаться друг за друга - а больше ничего ведь и не нужно! Может, их все-таки оставят в покое? Вдруг их все-таки не будут искать?

Но у Медведя не получалось полностью отдаться этой надежде. И когда он видел картины Ангела, он понимал, что и она, скорее всего, думает о том же.

О том, что им никогда больше не жить спокойно.

На улице холодало, и было нужно привезти теплые вещи. Новые покупать сейчас было бы слишком накладно, но и ехать за старыми Медведю не очень хотелось… Ведь ему придется оставить Ангела совсем одну как минимум на три дня… Он боялся рисковать. Но при этом видел, как она ежится в стылой зябкости неотапливаемой квартиры, да и самому рано утром уходить на работу было до крайности свежо. Попросить кого-либо переслать вещи почтой было невозможно – последний, кому они доверились, жестоко предал их. И новый адрес никому знать не нужно. Будет лучше, если они для всех просто исчезнут.

Так что придется ехать самому.

- Милая, я на завтра отпросился с работы, а потом выходные, в которые я там, в общем-то, не нужен, так что я съезжу, пожалуй, за вещами.

- Ты серьезно?

- Ну да. Уже ведь холодает. А мы все теплые вещи оставили… там.

Медведь чуть не сказал «дома». Все же то место, где они обретались сейчас, домом назвать не мог ни один из них.

- А почему так срочно? Почему ты не предупредил меня? Отпросился - значит, уже знал, что поедешь, так почему мне-то не сказал!?