И снова Ангел рванулась в другую сторону. Теперь она точно знала, куда ей нужно. И собиралась попасть туда, чего бы ей это ни стоило. Пусть даже придется тащить Крылатого за собой всю дорогу.

Но тащить не пришлось. Крылатый не ожидал этого ее последнего финта, он продолжал лететь в свою сторону, в своем ритме. И почти не держал ее.

Его пальцы соскользнули с ее талии, и на какой-то миг связь разорвалась.

Но этого мига оказалось довольно.

Оба в ужасе открыли глаза. Полет закончился. Началось Падение.

Зеленая кровля леса стремительно приближалась, острые голые ветви сухих деревьев угрожающе протянулись к ним, мечтая поиграть в шашлык.

Крылья впустую били по воздуху. Одному Крылу было не под силу восстановить равновесие, выровнять Падение, хотя бы направить его к открытой поляне всего в каких-то пятидесяти метрах от них…

В последний момент Крылатый все же смог схватить Ангела в охапку и отчаянно забил Крылом. Она была жутко напугана, но тоже стала стараться изо всех сил.

Было поздно. Все, чего они добились – это смогли увернуться от особо угрожающей ветки и нырнуть под свод листвы, продолжая падать. Отсюда, из-под тесного переплетения лиан и ветвей, взлететь было уже невозможно. Как невозможно было и вовремя затормозить.

Удар был очень болезненным. Практически вся его сила пришлась Ангелу на правый бок, не защищенный Крылатым, открытый для любой атаки. На бок, плечо и Крыло. Резкая вспышка боли ослепила Ангела, и она потеряла сознание.

В себя Ангела привела новая боль – нестерпимо горела щека, а перед тем звенящую тишину бессознательности прорезал хлопок.

Когда Ангел с трудом открыла глаза, Крылатый стоял над ней, отведя руку для повторной пощечины. Да как он посмел!.. Но Ангел тут же сама поперхнулась своим возмущением. А в чем он, собственно, виноват? Они просто упали… Ну… Может, не совсем просто… Может, доля ее вины в этом и была…

Но как только Крылатый заговорил, ее раскаяние как рукой сняло.

- Дура, ты о чем только думала! – он орал на нее. Не кричал, не вопил, а именно орал. Она не терпела, когда на нее орут.

- Ты вообще понимаешь, что мы могли разбиться насмерть из-за тебя ?!

Ангел молчала.

- Да как тебе вообще в голову пришло тянуть меня в другую сторону? Ты ведь прекрасно знала, куда мы летим, что нашло на тебя вообще??

- Я хотела домой…

Она произнесла это едва слышно, но он уловил.

- Домой?.. Да пойми ты наконец, теперь здесь твой дом! Это – то место, где ты теперь обязана жить.

Ангел вскочила на ноги и скорчилась от резкой боли в плече.

- Я ничем никому не обязана! А тебе я в первую очередь ничего не должна!

В ее голосе прозвучали слезы. От боли. Только от боли. Она бы не дала ему видеть ее чувства, ни за что.

Крылатый же принял ее слабость за очередной женский каприз. Он презрительно фыркнул.

- Как же ты мне уже надоела…

Он отвернулся и стал яростно продираться сквозь кустарник. И как он еще не потерял чувство направления?

Ангел попыталась идти за ним, но всего через пару метров рухнула на колени – слишком гулко отдавался в плече каждый ее шаг. Правда, резко опустившись на землю, она вовсе не почувствовала себя лучше. Толчок, удар, новая волна боли… Да что же с ней?..

Крылатый рядом. Он вернулся. В его лице мешались презрение и беспокойство. Она не могла бы сказать, какое из двух чувств сильнее.

- Что с тобой?

- Я не могу идти…

- Нога?

- Нет, здесь…

Ангел попыталась поднять правую руку, чтобы показать, но… Но лишь скорчилась в безмолвном крике, и очередная пелена слез закрыла от нее шелестящий прохладой утренний лес.

- Подними левую руку.

Ангел не могла его послушаться. Она его не слышала. Ей было слишком больно.

Не слишком церемонясь, Крылатый сам ухватил ее за запястье и потянул руку вверх. Ангел на это отозвалась лишь легким стоном, когда рука уже практически полностью вытянулась вверх, поравнявшись запястьем чуть не с самым носом Крылатого.

- Все ясно. Ты что-то сломала. Черт. Хоть левая сторона цела…

- И… И что мне теперь делать? – Ангел все всхлипывала, она не могла остановиться. Еще никогда в жизни она себе ничего не ломала… И ей совсем не хотелось сейчас начинать… А такую боль она в первый и последний раз испытывала, когда… Нет, тогда было больнее…

- Ничего, тащиться в деревню, - огрызнулся Крылатый. – Я же не знаю, что именно ты там себе повредила, и куда делать тебе примочку или шину накладывать, вообще-то, тоже. Так что терпи и пойдем. Поднимайся.

Крылатый резко рванул ее вверх, ухватив за неповрежденное плечо, слегка встряхнул и поставил на ноги.

- Скажи спасибо, что мы вообще уцелели. Перелом можно пережить. А представь, что было бы, если бы ты сломала Крыло? Как мне быть тогда? И чем ты думала, я ума не приложу…

Всю дорогу до деревни Крылатый поддерживал Ангела за талию, стараясь не причинять боль, но и не слишком нежно. Всю дорогу до деревни он продолжал читать ей нотации, о том, что все произошло по ее вине, и пусть она будет рада, что все обошлось еще малыми жертвами.

Но всю дорогу до деревни Ангел держала в уме ту его фразу: «А представь, что было бы, если бы ты сломала Крыло?» О-о-о, она это себе очень даже ясно представляла. Она бы наконец освободилась. Было бы даже неплохо, если бы Крыло сразу оторвало с мясом. Пусть кровь, пусть боль, и все прилагающееся. Ангел сейчас совсем не возражала. Крыло больше не казалось белым и пушистым. Оно было обузой, цепляясь за каждую ветку и причиняя неимоверную тянущую боль. Как бы все упростилось… Как бы все стало ясно… Как бы… Но этого не случилось. Крыло все еще было при ней. И никуда деваться не собиралось.

39.18

Проснувшись, Ангел далеко не сразу сообразила, почему не может пошевелить рукой. Накануне местные знахарки накрепко примотали ее от запястья и до локтя к телу, чтобы она не сдвинула кости ключицы. Да, на данный момент у нее в роли правой ключицы именно две кости. А значит, Полеты в ближайшее время ей не светят. Не то, чтобы она очень и рвалась, на самом деле… После того случая она стала как-то опасаться летать. Летать с Крылатым. Не то, чтобы у нее были варианты. Просто один раз это уже закончилось провалом. Причем в самом буквальном смысле этого слова. Не то, чтобы она боялась, что эмоции снова подведут ее. Просто они ведь вполне могли подвести и его, разве нет?

А он ей теперь явно не станет доверять. Он теперь к ней, очевидно, не столь хорошо расположен, как раньше. Если все, что было раньше, конечно, можно назвать хорошим расположением. Хотя… Он ведь мечтал, что они будут парой. Ну, насколько она поняла… Не просто напарниками по небу, а парой. Возможно, со временем, как фигуристы влюбляются в своих партнеров, они тоже могли бы стать чем-то серьезным и совместным… Ангел не была уверена, что он действительно этого хотел. Но в том, что он намекал на это, она не сомневалась.

Все утро Ангел прослонялась по деревне, ловя на себе сочувственные взгляды. Не обеспокоенные, нет, просто сочувствующие… Если бы она была так важна для этих людей, то они ведь волновались бы за нее, разве нет? А они просто жалеют… Так может?..

В любом случае сейчас Ангел ничего не могла сделать. Ей и бродить-то меж домишек было тяжело. В итоге ее утро прошло на четырех камнях и двух пнях – она приземлялась на них, временами переходя на новый насест, меняя точку обзора. Но интересней не становилось.

Индийцы жили своей жизнью. Снова плели циновки, пекли лепешки, латали крыши… Для них ничего не случилось, ничего не сломалось прошлым днем. А вот внутри Ангела треснули последние опоры. Она не могла больше здесь оставаться. Не за что было держаться. Она уже была готова на любые унижения, лишь бы отсюда вырваться… И вечером она отправилась к Крылатому.

Перетерпев дневную духоту в сомнительной прохладе своего шалаша, Ангел собралась с духом и пришла прямо к нему на порог. Да, ей ведь нечего было стыдиться. Пришла и пришла.