- Отвлеки их. Сделай так, чтобы они ушли, нам нужно вывести ее.

- А то я не знаю! И вообще, что я, по-твоему, тут делаю?

- Прости. Но нам действительно нужно, чтобы они ушли. Ее никто не должен видеть.

- Я бы на твоем месте переживал, как бы кто не увидел эту штуку у нее за спиной или лужу крови на полу. Это, пожалуй, поважнее.

- Черт…

Только сейчас Медведь представил себе, как это будет выглядеть. Кто-нибудь открывает дверь, а здесь…

- Нужно это убрать.

- Ну давай, вперед. Лично я – врач, а не уборщица.

- Слушай, перестань! Нам и правда нужно что-то сделать.

- Черт возьми, ну какой же ты мямля! Иди сюда! – Халат заставил Медведя держать дверь, а сам приблизился к кушетке.

- Так, милая, давай, поднимайся, - взяв Ангела за локоть, он помог ей встать. Девушка не сопротивлялась. У нее не осталось сил. Медведю наконец пришло в голову, что она в шоке… А это весьма опасное состояние, ей нужно обезболивающее, ей нужно успокоиться… Но сначала нужно вытащить ее отсюда…

- Эй, Ромео! Ну сколько же можно, это твоя девушка, или как? Я уже две минуты тебя зову, а ты только соизволил сфокусировать на мне взгляд твоих прекрасных остекленевших глаз!

- Хватит язвить, а? – Медведь автоматически протянул руку и взял скомканную простыню, которую протянул ему Халат. – Зачем это?

- Как зачем? За этим, - и Халат картинным жестом обвел рукой помещение, особенно задержавшись на окровавленном полу. – Мы же не можем это так оставить, правда? Все, за работу, а я посторожу дверь.

Халат сжал плечо Медведя и довольно резко толкнул к центру комнаты, заняв его место на наблюдательном посту.

- Ну давай, давай, не мне же все за тебя делать? И поспеши. Не думаю, что у нас много времени, - Халат снова приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу. Когда он обернулся, Медведь по-прежнему стоял на месте с простыней в руках.

- Да что с тобой такое? Ты собираешься сегодня отсюда выбираться, или нет? Ну не смотри на меня так – вытирай! – Халат закатил глаза и отвернулся. Господи, какой же он тупой! Нет, Халат, конечно, всегда подозревал, что особым умом его коллега не блещет, но никогда еще это не проявлялось настолько наглядно.

Медведю совсем не понравилось то, с какой интонацией Халат с ним разговаривал. Но ведь он был прав – нужно действовать! Медведь взглянул на Ангела. Она стояла в углу у двери, обняв себя за плечи и ссутулившись. Какой же хрупкой она выглядела, вся замотанная бинтом, бледная и напуганная… Медведь отвел глаза, опустился на корточки и стал вытирать ее кровь с пола. Черт, нужно было заняться этим раньше… Кровь засыхала, причем очень быстро… Чтобы как следует ее оттереть, не помешала бы швабра, мокрая швабра… Минут пять Медведь ползал по кабинету, пытаясь избавиться от следов трагедии, произошедшей у него на глазах. Нет, не трагедии… Ведь Ангел здесь, она жива, с ней все в порядке… Ну, почти все. Медведь не хотел сейчас думать об этом. Поэтому он с удвоенной яростью принялся скрести пол. Но застывшая кровь просто так не оттиралась. По прошествии десяти минут на полу все еще оставались темно-коричневые разводы, теперь смешавшиеся с пылью и мелким сором, которых всегда полно в общественных местах. Смазанные следы Медведя также никуда не делись. Кровавые брызги на ножках кушетки походили на налет ржавчины.

- Все, больше с этим я ничего не могу сделать. Придется выходить быстро, очень быстро… Нужно будет убраться из больницы до того, как кто-нибудь зайдет в кабинет и поднимет тревогу по вот этому вот поводу, - Медведь подошел к двери, махнув перепачканной простыней в глубь комнаты.

Халат молча проследил взглядом за его жестом и кивнул. Он ужасно вымотался за этот день. Просто сумасшедший день… Но так много сулящий ему… А потому работу нужно закончить. И вот он уже стягивает свой белый медицинский халат и протягивает Медведю:

- Держи, накинь ей на плечи. Уж не знаю, как, но нужно прижать эту штуку ей к спине, чтобы она не слишком выдавалась под халатом.

- Думаешь, такое возможно?

- А у тебя есть другие идеи? Если есть, то поделись – я весь внимание.

- Ладно, сейчас попробую…

Медведь с опаской приблизился к Ангелу. Слегка дрожащей рукой он прикоснулся к Крылу. Ангел дернулась, но не закричала. Похоже, она чувствовала Крыло, но боли оно ей не причиняло. Хоть что-то… Но следовало помнить об истерзанной спине – вот что точно делало ей больно.

Впервые за прошедшие минуты Медведь смог внимательно осмотреть Крыло. А ведь и верно… Это именно оно и есть… По строению очень похоже на обычное птичье крыло, но гораздо больше, пропорционально росту Ангела. Если бы их было два, они, пожалуй, вполне могли бы поднять ее в воздух… Медведь отогнал от себя эту картину и вернулся к своей задаче.

Крыло было сложено, но сильно выдавалось вверх. Сейчас, когда Ангел стояла на ногах, было видно, что нижним своим краем оно едва достает ей до колен. Отлично, по крайней мере, из-под халата оно торчать не будет. Но как же заставить его не топорщиться сверху?

Медведь вынул из кармана последнюю оставшуюся упаковку бинта.

- Солнышко, я попробую привязать это к твоей спине… Если будет больно, скажи, и я сразу перестану.

Медведь вглядывался в ее лицо, но ни одного признака понимания в нем не обнаружил. Ангел даже не кивнула. Он все больше волновался за нее. Тем быстрее он должен был закончить то, что начал…

Уже более решительным движением Медведь прикоснулся к Крылу, осторожно сжал его край и постарался пригнуть к спине Ангела. Ангел даже не поморщилась. А Крыло словно затрепетало под пальцами Медведя. Только сейчас он понял, что Оно было живым – настоящим и живым. Оно было теплым, покрытым тонкой, очень тонкой, просвечивающей розовой кожей, в потеках и разводах запекшейся крови… Очень мягко Медведь подводил Крыло все ближе и ближе к спине Ангела, вот оно уже почти касается плеча, сдвинуть его чуть ниже… надавить на верхний изгиб, чтобы не так сильно выпирал под халатом… Крыло поддавалось на удивление легко. Оно было таким гибким… Медведь ожидал стальной твердости, но никак не тихой покорности.

Однако, Крыло Ангела было под стать ей самой – поддавалось лишь до определенных пределов, прогибалось лишь до тех пор, пока не начинало ощущать излишнее давление. Вот оно начало сопротивляться… Медведь, хорошо знакомый с характером Ангела, предположил, что и у ее Крыла должен быть похожий характер, если уж Оно – доброкачественная ее часть. Он сразу перестал давить. Это был предел, и ни в коем случае нельзя было переходить через эту черту, иначе это могло грозить всем окружающим бурей, настоящим взрывом.

Но чертовски сложно удерживать Крыло на месте и при этом обматывать бинтами девушку. Придется просить помощи Халата.

- Слушай, ты не мог бы?..

- Ну что еще?

- Я один не справлюсь.

- Лааадно, подвинься.

Халат ухватился за край кушетки и подтащил ее к двери. Сомнительная баррикада, но хоть что-то. В дверь уже, конечно, не ломились, но рисковать не стоило.

- Ну давай, подержу.

- Нет, я сам. Возьми бинт.

Почему-то Медведю совсем не хотелось, чтобы Халат касался Крыла Ангела. Он не мог этого объяснить, но и поделать с этим ничего не мог.

Халат начал обматывать девушку бинтом. Сперва он подал один конец марлевой ленты Медведю, чтобы тот прижал его к Крылу, а потом начал обходить Ангела по кругу. Когда уже было сделано четыре полных оборота, Халат начал постепенно стягивать повязку, все туже прижимая Крыло к Ангелу.

- Прости, детка, без обид – ничего личного.

Медведь так и не понял, что его коллега имел в виду – извинялся ли он за боль, которую Ангел, скорее всего, ощущала от давления на истерзанную спину, или за то, что ненароком коснулся ее груди. В любом случае, Ангел больше не кричала. Всего один раз она вздрогнула, но потом снова перестала шевелиться. Возможно, шок лишил ее способности чувствовать боль, пусть даже и на короткий срок. Во всем нужно искать плюсы.

Наконец все закончилось. Крыло было относительно плотно прижато к спине Ангела, и теперь можно было попытаться натянуть на нее белый халат… По сравнению с перевязкой это далось Медведю легко. Из-под халата, как он и ожидал, ничего не торчало, сверху же словно была небольшая ассиметричная сутулость, которую, пожалуй, вполне можно было прикрыть цветным шелковым шарфиком… Да, Ангел выглядела весьма странно в разгар жаркого летнего дня в халате и шарфе, наброшенном на плечи на манер шали и завязанном на груди, но так, во всяком случае, сам халат воспринимался скорее как легкий межсезонный плащ. По крайней мере, так Медведь надеялся.