Последний раз окинув комнату взглядом и убедившись, что больше им уже здесь ничего не изменить, Халат и Медведь вернули кушетку на место и приоткрыли дверь. За ней никого не было. Коридор был практически пуст. Только у пары кабинетов сидело, в общей сложности, шесть пациентов. Это было не так страшно.

Группа покинула свое убежище.

Халат шел впереди, стремясь, вероятно, своим уверенным видом отклонять любые вопросы, которые могли возникнуть у тех немногих людей, которые встречались им по дороге.

Медведь и Ангел держались сзади, буквально в двух шагах от Халата, стараясь не отставать ни на секунду. Точнее, старался Медведь. Ангел, хоть и шагала рядом с ним, все еще казалась отстраненной и не замечающей ничего вокруг.

Спустившись на первый этаж, Халат ускорил шаг. Толчок в створки двери – и яркий солнечный свет на миг ослепил его. Вот его непутевые спутники уже стоят рядом.

Медведь и Ангел остановились рядом с Халатом на крыльце. Они выбрались. Они свободны. Остался последний рывок – добраться до машины и скорее домой… Медведь чувствовал, что только дома они оба смогут вновь почувствовать себя в безопасности. И только там он сможет придумать, как быть дальше…

Ноги сами понесли его к парковке. Вот и его машина… Открываем дверцы…

- Родная, придется поехать сзади… Вот так, давай, осторожно…

Он уложил Ангела на заднее сидение, на левый бок… Медведь понятия не имел, можно ли так согнуть Крыло, чтобы она могла сидеть спереди. И потом, после всего пережитого, наверное, ей лучше полежать…

Медведь сел за руль и медленно выдохнул. Господи, ему и самому не помешал бы отдых… Но что-то подсказывало, что расслабиться он еще очень долго не сможет. До тех самых пор, пока с Ней все снова не будет в порядке.

Очнулся от своих мыслей Медведь при звуке громко захлопнувшейся дверцы – Халат уселся рядом с водительским сидением и с нескрываемым презрением вынул из-под футболки ком грязной простыни, которую прихватил с собой из палаты.

- А ты…

- Ну естественно, я еду с вами! Ты сейчас не в состоянии оказывать квалифицированную врачебную помощь, а ей она понадобится… Да и находиться там, - неопределенным жестом Халат махнул в сторону больницы, - когда поднимется шумиха, я как-то тоже не горю желанием.

Медведь посмотрел на своего коллегу. Он никак не ожидал найти в нем друга. Но друг ему сейчас был очень нужен.

- Ну поехали! Нам еще нужно будет избавиться от этой мерзости, и к тому же я очень и очень хочу в душ, - теребя испачканную футболку проворчал Халат.

Медведь кивнул и завел мотор.

9

Ангел едва ли могла вспомнить, как оказалась дома.

Последнее, что она помнила – дикая боль, пронзившая ее насквозь, словно вырывавшая из нее душу. Ангел помнила кровь, красное пятно, окутывавшее ее со всех сторон. И еще она помнила странное ощущение облегчения. Словно наконец свершилось что-то, что давным-давно должно было свершиться. Словно что-то внутри нее самой наконец обрело свободу – и покой.

Она совершенно не помнила, как добралась домой.

Она не могла вспомнить, был ли рядом Медведь. Хотя, наверное, был… Еще не бывало случая, когда он не оказывался рядом в тяжелую минуту. Но она не помнила.

После накатившей в больнице волны боли она ничего не видела, кроме темноты. Теперь же Ангел открыла глаза и увидела спальню. Ее щека покоилась на белой подушке. На ее собственной белой подушке. Ангел вытянула перед собой руку и в спине неприятно заныло. Она оглядела себя и обнаружила бинт. Харакири. Почему-то ей подумалось, что если бы она попыталась покончить с собой, выпустив кишки наружу, то ее бы перевязали именно так. Основательно и плотно. Чтобы не развалилась.

Ей это не нравилось, бинт давил. Это было неправильно.

Она осторожно села, прислушиваясь к каждому своему мельчайшему ощущению. Нет, ей определенно было не по себе…

Все ее тело ныло, отзываясь на движения, даже сесть оказалось очень сложно. Нужно снять бинт, это все он, он слишком давит. И зачем вообще ее так замотали? Кто это придумал летом играть в мумию?

Ангел завела правую руку за спину – в области лопатки ее пронзила резкая боль. Ангел чуть не вскрикнула, но сдержалась. Она ведь сильная, смелая, она никогда ничего не боялась. Разве что только боли… Но ведь когда-то нужно начинать бороться со своими страхами?

Ангел завела за спину левую руку – да, так легче… Гораздо легче.

И зачем столько бинта? Она была им обмотана чуть ли не от самой шеи и вниз до талии. Она не понимала, почему. Ага, вот она нащупала узелок… Край бинта точно здесь, вот только как бы развязать его одной-то рукой…

Узел поддался на удивление легко. Несмотря на тугость повязки, сам узел был очень слабый. Тот, кто его завязывал, явно не служил во флоте. И огромное ему за это спасибо…

Она смогла подцепить кончик бинта, зажав его двумя пальцами, и потянула вверх. Какое же счастье, что он поддался! Сейчас она избавится от марли, и все будет замечательно, ей не будет больше так жарко и неуютно. И вообще, кто додумался обматывать ее бинтом поверх топика? Это ведь нелогично. Это ведь попросту глупо…

Черт, но почему же ей больно? Отчего так ноет спина? Она совершенно никак не могла взять этого в толк…

Бинт разворачивался, давление спадало, горка белой марли у нее на коленях росла. Ей становилось все легче и легче. Пока марля не окрасилась в розовый цвет.

Ангел испугалась. Эта марля касалась ее. Это ее кровь… Но этого же не может быть… Просто никак не может быть… Она поднесла бинт к глазам – да, так и есть… мелкие розово-красные чешуйки, хлопья, ошметки… Нет, нет, это не ее… это не она…

Ангел ничего уже не понимала, она ошарашено поднесла руку к плечу и… Нет… этого не может быть… Только не с ней…

Ангел вскочила и, не обращая внимания на боль, рванулась к туалетному столику. Жаль, как же чертовски жаль, что они так и не купили зеркало в полный рост… Споткнувшись о валявшееся на полу покрывало, ударившись коленкой о столбик кровати, она спешила к зеркалу. И на ходу остервенело стягивала с себя все новые и новые слои бинта. Ей было плевать на боль, она не хотела ее замечать. Она старалась игнорировать мерзкое ощущение, с которым бинт отлеплялся от спины, словно сдирая кожу, словно там и не было кожи… Она боялась, что ее ждет кое-что пострашнее боли, что-то, что…

- Неееееет!!!

Ангел упала на колени перед зеркалом. Она не верила тому, что видела. Она отказывалась в это верить. Она не заметила, как в комнату вбежал Медведь. Она замечала только Крыло. Омерзительный вырост, торчащий из спины. Она не замечала, что из вновь открывшихся ран на зеленый ковер начала капать кровь Она видела только Крыло…

Слезы покатились из глаз Ангела.

- Нет, нет, нет, нет, нет! – она рыдала, она тряслась и больше не сдерживалась. Да, ей было страшно. Да, ей было больно. Да, она слабая! Да, она монстр!... Она отвратительный урод, она не человек, как ей теперь жить? Что случилось с ней, почему, за что?...

Ангел не понимала. Она рыдала. Она отталкивала Медведя, который пытался прижать ее к себе и утешить. Она не хотела его видеть. Она не могла его видеть. Она никого не могла и не хотела видеть. И не хотела, чтобы кто-то видел ее!

Ангел уронила руки на пол и опустила на них голову. Если бы ее плечи так судорожно не содрогались, можно было бы подумать, что она молится.

На самом же деле она проклинала тот день, когда все это началось. Она проклинала все высшие силы, которые могли сотворить с ней подобное. Она проклинала саму свою жизнь, которой сейчас пришел конец… Она не будет больше жить…

Она не сможет жить такой.

10

Прошло несколько дней.

Эти несколько дней казались Медведю Адом.

Ангел постоянно плакала, куталась в халатик, пытаясь прикрыть Крыло, пытаясь, вероятно, выглядеть нормальной, казаться нормальной, чувствовать себя нормальной… Но все вовсе не было нормальным. Все было отвратительным. Все было неправильным…