И вот теперь я лежу в широкой постели, в два часа ночи, и не могу заснуть. Все мои вещи упакованы в два огромных чемодана, также есть небольшая сумка, в которой будут оставшиеся вещи. Я не оставляю здесь ничего, словно никогда и не жила здесь. Мне грустно, потому что хоть я и родилась в Майами, Лондон был моим домом. Я никогда не жила в других частях Великобритании, но буду так скучать.

Найл лёг спать давным-давно. Я пыталась уснуть, решив лечь спать в девять вечера, перед тем как он ушёл прогуляться с друзьями, но когда он вернулся, я всё ещё не спала, оставшись в постели. Я слышала, как он включил телевизор, переключая каналы, а затем выключил его, наверное, около одиннадцати, уйдя спать. Знаю, что он сказал Люку, что я нравлюсь ему, и я могла заметить, как он расстроился, когда я сообщила ему, что уезжаю раньше, но он, опять же, ничего не предпринял. Я не должна делать его виноватым, сама не решаясь на первые шаги, не пытаясь зажечь искру между нами, так что, возможно, мой отъезд будет лучшим решением проблемы для нас. Иногда люди не могут быть вместе или же ещё не время для этого.

Наконец, бросив попытки уснуть, я убираю одеяло, более резко, чем обычно, но я просто устала. Очень устала, не в силах перестать думать. Я надеваю тапочки, находящиеся возле кровати, накидывая джемпер, оставаясь в шортах. Я не беру телефон, оставляя его в спальне, пока тихо выхожу в коридор, незаметно проходя по тёмной гостиной, стараясь не разбудить Найла. Он так устаёт в последнее время. Пользуюсь своей бессонницей, беря одеяло с дивана, чтобы посидеть на заднем дворе, глядя на звёзды. Этой ночью так ясно; всё это позволяет мне расслабиться. Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как Найл открыл дверь, выходя ко мне на улицу.

— Хей, — он шепчет, когда я поворачиваю голову в его сторону, он выглядит ещё более сонным в простых домашних шортах и футболке.

— Прости, Найл, я тебя разбудила? — спрашиваю, поджимая колени.

— Нет, я не могу уснуть, а когда услышал, что ты встала, то принял это за прекрасную возможность посидеть вместе. Нервничаешь из-за завтрашнего дня? — быстро киваю, чувствуя, как растёт узел в нижней части живота. — Всё будет хорошо, Эрика. Не против, если я сяду возле? — он спрашивает, стоя возле дверной рамы, прислонившись к ней. Я приподнимая одеяло, пододвигаясь в качестве приглашения, и он садится ко мне на небольшой шезлонг. Наши ступни ног и коленки соприкасаются, и я нервничаю сильнее, буквально чувствуя бабочек в животе. Спасибо господи, что я додумалась побрить ноги сегодня утром. Мне всегда интересно, чувствует ли он то же самое или нечто подобное.

Шезлонг практически полностью раскладывается под нашими спинами, пока мы продолжаем сидеть в тишине, смотря на прекрасное ночное небо. Наши ноги всё ещё слегка соприкасаются, пока я складываю руки на груди, не совсем зная, что нужно делать с ними.

— Найл? Какой твой самый большой страх? — отрываю взгляд от ночного неба, смотря на парня.

— Я думаю, — замечаю, как он делает глубокий вдох, встречаясь с моим взглядом, — что просто боюсь потерять кого-то из моих родных. Мою семью или друзей. Боюсь распада группы, хоть мы и ладим и всё такое, но мы все взрослеем и начинаем думать в разных направлениях. Думаю, что наш распад просто вопрос времени, — он пожимает плечами, и я не знаю, почему задала ему этот вопрос, примерно зная все его ответы. — Какой твой самый большой страх, Эрика?

— Погибнуть в авиакатастрофе во время перелёта через Атлантику, — отвечаю, даже не думая, слегка посмеиваясь, разряжая атмосферу между нами. Я чувствовала его напряжение до того, как ответила. — Но если серьёзно, то думаю, что самый большой — умереть в одиночестве. Или же просто знать, что я никогда не попробовала некоторые упущенные моменты, — говорю, по большей части не понимая, зачем. Мне не нужен брак или дети, но я хочу знать, что, по крайней мере, был какой-то один человек, которого я бы любила всем сердцем.

— Эх, не беспокойся об этом, что ты умрёшь в одиночестве, и тебе пора начать рисковать, — он отвечает. О да, Найл, кто тут говорит о рисках? Я стараюсь сдержать внутреннюю улыбку, готовую вылиться наружу. — Иди сюда, — он раскрывает руки для объятий, и я не удерживаюсь, нетерпеливо попадая в них. Он обнимает меня руками, и я, пользуясь возможностью, закрываю глаза и вдыхаю его аромат. Сохраняю его. Чувствую, как моё тело мгновенно расслабляется, а затем, словно сладкое на конец, Найл начинает проводить пальцами по моим волосам, успокаивая меня так сильнее всего.

Мне нечего сказать, пока он смотрит на небо, а я наблюдаю, как нервно дёргается его кадык вверх-вниз. После того, как, мне кажется, проходит немного времени, мои глаза начинают закрываться, а плечи опускаются.

— Тебе пора спать, — Найл шепчет и слегка трясёт меня. Я только киваю головой, как он помогает мне подняться и зайти в дом, оставляя одеяло на диване.

Мы доходим до конца коридора, останавливаясь возле наших комнат, расположенных друг напротив друга, он снова тянет меня в свои объятия. Когда он отпускает меня, моё тело реагирует быстрее, чем разум приказывает остановиться, и я целую его. Медленный и сладкий поцелуй в губы, окончательно расшатывающий мои нервы. Я отстраняюсь немного, когда Найл подходит ко мне, кладя руки на талию, на этот раз его губы находят мои. Наш поцелуй превращается из медленного и сладкого в быстрый и интенсивный, и нам правда недостаточно друг друга.

К моему ужасы я осознаю, что не готова для дальнейших шагов, отстраняясь.

— Останешься со мной сегодня ночью? — спрашиваю ласково. Найл только кивает, облизывая губы, заводя меня в спальню.

Я снимаю с себя джемпер, когда Найл залазит в кровать первый, ложась на спину, и я просто ложусь рядом. Кладу голову и ладонь на его грудь, слушая спокойное сердцебиение, пока наши ноги спутываются. Я просто всё ещё не могу отойти от этого поцелуя; не могу поверить, что это произошло, и я всё ещё чувствую его губы на своих.

— Ночи, Эрика, — Найл шепчет, напевая мне мелодию, выводя невидимые фигуры на моей спине и целуя меня в волосы.

Я закрываю глаза и засыпаю, слушая его; каждая девушка может привыкнуть к этому.

18.Здесь ничего не выходит/Here goes nothing

Erica’s POV

Как только я просыпаюсь, то сразу понимаю, что одна. Тут же сожаление о случившемся прошлой ночью поселяется во мне. Я не знаю, чем думала, когда мы целовались, но я чувствовала себя хорошо в тот момент, не заботясь о том, что Найл, возможно, не чувствует того же.

Я открываю глаза, лишь убеждаясь, что одна в спальне. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться; я уезжаю в Нью-Йорк сегодня и не позволю себе расстраиваться. Надеваю джемпер и прохожу в спальню Найла, его нет внутри. Паника слегка охватывает меня, пока я стараюсь спокойно идти по коридору в поиске Найла. Его нет ни в другой спальни, ни в гостиной, ни на кухне. Всё внутри меня кричит от паники, ещё больше жалея о поцелуях. Я судорожно открываю дверь в гараж, замечая, что его машины нет. Иисус, он настолько смутился прошлой ночью, что даже не хочет видеть меня.

Чувствую стоящие в глазах слёзы и закрываю боковую дверь. Я так глупа, раз решила, что он всё же хотел отношений со мной; прошло почти два месяца с его слов, когда он сказал Люку, что я нравлюсь ему, я уже давно упустила свой шанс.

Делаю глубокий вдох и собираюсь с мыслями, у меня ещё есть огромное количество дел, которые я должна успеть. Проходя мимо кухни с высоко поднятой, я замечаю листок бумаги со своим именем.

«Эрика,

Прости, мне пришлось отлучиться, одна из наших встреч была перенесена.

Счастливого полёта, я свяжусь с тобой позже!

Хх Найл».

На самом деле, я окончательно сошла с ума, после прочтения этого. Я знаю, что он врёт о встрече, у них три выходных перед следующим шоу, все их встречи, даже когда организуются, проходят целенаправленно во время обеда, чтобы все могли быть в сборе. Он всегда такой.

Он даже не упомянул ничего про прошлую ночь, я не видела его последние месяц-полтора и ещё не скоро встречу, и вот как он прощается со мной? Очевидно, его чувства изменились. Я бросаю записку обратно на стол, возвращаясь в свою комнату, срывая с кровати простыни, чтобы окончательно убрать за собой все возможные следы.