— Я не идеальна, — признаю это.

— Я никогда не говорила этого, Эрика. Я просто пытаюсь показать тебе его сторону. Он не избегает тебя или ситуацию, он только пытается отвлечься и получать удовольствие. Избежать и забыть о проблемах хотя бы на минуту.

— Это не оправдывает того, что он сказал мне, — я пытаюсь оправдать свои действия.

— Я не знаю. Я никогда не говорила такого. Вы двое должны сесть лицом к лицу и обговорить всё. Ты должна сказать ему, как тебе больно. Он должен сказать, что происходит с ним. Вот в чём проблема между вами. Только из-за того, что он уезжает на некоторое время, это не означает, что ты должна использовать этот факт как оправдание. Вам двоим придётся пройти через это. Ты ведь всё ещё хочешь быть с ним? — она спрашивает, и я смотрю вверх, обращая внимания на прохожих. Пытаюсь сосредоточиться на их счастливых лицах, кто-то роется в сумке в поиске чего-то, кто-то спешит, кто-то смеётся.

— Да, — набираюсь смелости, чтобы сказать это.

— Это не делает тебя слабой, Эрика, — моя лучшая подруга знает меня слишком хорошо. — Ты знаешь, чего хочешь, и это хорошо. Теперь вы должны исправить это и научиться расти вместе, а не врозь. Потому что то, как ты поступаешь сейчас, только рознит вас.

— Знаешь, тот факт, что твоя мама психолог, очень полезен, — подталкиваю её локтём, и мы обе смеёмся, забывая о напряжённости между нами.

— Что могу сказать, я училась у лучших, — я люблю улыбку Эллисон. Она одна из тех людей, что когда она улыбаются, то заставляет улыбаться всех. Это заразно.

— Спасибо, Эллисон, — я искренне благодарна. Я не знаю, что бы делала без неё. Вижу, как она смотрит на экран телефона, скорее всего, переписываясь с Кайлом. Они всё ещё постоянно вместе, так что я не удивлюсь, если она поженятся в следующем году; они влюблены.

— Вот для чего нужны друзья! — она весело кричит. — Прости, но мне нужно идти. Мой обеденный перерыв закончился пять минут назад, — она смотрит на свои воображаемые часы и смеётся. — Люблю тебя, подружка, — она быстро обнимает меня и встаёт, уходя. Приятно, что её работа находится всего в нескольких кварталах, мы не часто встречаемся во время обеда, но она, заметив моё замкнутое состояние, пришла; ей это не нравится.

У меня есть час до следующих занятий. Погода на улице наконец-то становится теплее, так что я могу сидеть и наслаждаться ей, а не торчать в помещении, защищённом от ветра, дождя и снега. У меня нет больше дел, чем бы можно было заняться, я уже поела вместе с Эллисон, поэтому достаю из сумки тетради к следующей паре, — к курсу о ранней современной Европе. Хотя, думаю, это не сильно поможет.

— Эрика, — слышу шёпот. Голос низкий и тихий, но сильно ударяет по мне, почти сбивает с ног. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Найл. Я боялась этого, но и одновременно желала. Принимаю всё, что в моих силах, чтобы не побежать к нему, не обнять его и не зацеловать.

Я откладываю тетради и смотрю через плечо.

— Найл, — заставляю себя не улыбаться. Боже, я скучала по нему.

— Я могу присесть? — он спрашивает, и я киваю, быстро хватая тетради и книги, освобождая для него место. До этого я сидела на середине скамейки, чтобы не позволить сесть рядом кому-то ещё, поэтому пересаживаюсь на одну сторону. — Это для тебя, — протягивает мне тюльпаны. Иисус, тюльпаны — мои любимые цветы. Они простые, элегантные и нежные. Я не беру букет, когда он протягивает мне его. Не знаю, почему. — Пожалуйста, возьми их. Я знаю, что это звучит эгоистично, но всё-таки люди смотрят на нас, подумают, что что-то не так, — я всё же забираю их и нюхаю.

— Что-то не так, Найл? Может ты тоже должен поцеловать меня в щёку? Убедиться, что каждый увидит? — хамлю, это не самое лучшее, что я могла сказать; он хочет наладить отношения, но и не хочет отходить от образа.

— Пожалуйста, не надо, — он шепчет. У нас словно две разные жизни, наша личная жизнь и наша общественная жизнь, где мы должны быть осторожны, настолько осторожны, что каждый наш шаг может быть неверно истолкован.

— Как ты узнал, что я здесь? — снова вдыхаю запах цветов. Я не могу устоять перед тюльпанами.

— Я писал Эллисон, — ухмыляюсь и закатываю глаза, конечно Эллисон действует за моей спиной; я не возражаю, потому что знаю, что она с наилучшими намерениями, но надеялась, что она хотя бы заранее мне расскажет обо всём. Но, естественно, я бы сбежала отсюда как от чумы. Тем более здесь, где полно студентов.

— Ну, как прошёл твой полёт? — мне кажется, что если кто-то сейчас смотрит на нас, даже не слушая наш неловкий разговор, то мгновенно увидит напряжение между нами.

— Прекрасно, — он смотрит перед собой. Никогда не было столько неловкости между нами. — Я хочу дать тебе кое-что, — поворачиваюсь к нему лицом, чувствуя между нами невидимый барьер. Осматриваю его, замечая рюкзак. Он оборачивает ко мне, держа книгу в руках. — Знаю, что не всё хорошо между нами, знаю, что это моя вина. Сейчас не время и не место, чтобы говорить об этом. Но я просто хотел дать тебе вот это, — он протягивает мне вещь; это не книга, больше похоже на какой-то ежедневник, замечаю, что он немного изношен, некоторые страницы загнуты. Смотрю на парня в замешательстве. — Это мой дневник с песнями. Всё, что я думал, все мысли, выражения, все они здесь, — я никогда не видела этого коричневого кожаного дневника раньше.

— Но почему ты даёшь его мне? — не хочу портить этот момент, но его слова не имеют смысла.

— Потому что ты самое важное в моей жизни. В нём мои личные мысли, страхи, просто всё. И, честно говоря, уже с первой страницы всё начинается с тебя.

60.Я открыл своё сердце/I leave my heart open…

Erica’s POV

Все сказанные Найлом слова сбили меня словно грузовик. Как удар под колени. Я не ожидала, что он даст мне нечто такое личное. Слёзы стояли на глазах, настолько я была тронута его словами и жестами.

Мы быстро разошлись, мне нужно было идти на занятия и мне не хотелось обсуждать наши отношения на публике. Этот дневник будто прожигал дыру в моей сумке. Мне так хотелось открыть его, но я не могла, потому что знала, что общественное место — не то, где я могла бы узнать личные мысли Найла, да и я бы никогда не простила себе, если бы оставила дневник где-нибудь или потеряла его.

Я направилась в аудиторию на занятия, остановившись в офисе моего куратора и попросив женщину подержать цветы у себя, пока я буду на занятиях. Я не хотела брать их с собой, букет мог бы завянуть. С моей удачей это бы точно произошло. Думаю, что была самой последней, кто зашёл в аудиторию, и самой первой, кто вышел из неё. Даже не могу точно сказать, что именно мы проходили, я буквально только выполняла задания, не думая.

К счастью, моей мамы не будет дома. Я не знаю, какие эмоции буду испытывать во время прочтения его дневника, поэтому хочу сделать это дома. Красный сигнал светофора заставляет меня постукивать пальцами по рулю, нервы на взводе. Я ненавижу это чувство.

Когда я наконец вернулась домой, то была настолько взволнована, что оставила ключи от дома в машине, из-за чего пришлось возвращаться. Снимаю обувь, желая уже начать, но постепенно, я не хочу торопиться с чтением. Бегу на кухню, чтобы попить воды и убрать цветы, по-прежнему смотря на свою чёрную сумку. Я наливаю в стакан достаточно воды, выпивая, затем отодвигая его в сторону, не здесь.

Слепо достаю дневник, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Я захожу в ванную, захватив из неё коробку бумажных платочков, я не знаю, сколько времени у меня уйдёт на чтение и что именно будет внутри, поэтому мне нужно подготовиться.

Забираюсь под одеяло, удобно устраиваясь, и открываю дневник, переплёт слегка похрустывает, и я убеждаюсь, что ничего не порвала. Найл не говорил, что я должна буду вернуть ежедневник, но содержимое явно важно для него.

«Декабрь, 2010. Рождественская вечеринка, зелёное платье, прекрасная улыбка, отсутствие неловкости. Её смех был заразителен. Иногда лучи прожекторов падали на её лицо, создавая ангельское свечение. Когда мы впервые встретились, я, честно говоря, не представлял, что ты будешь так важна для меня».