Она бережно листала древние страницы, разглаживая каждую. Солнечный свет вновь наполнил ее комнату. Слабый затхлый запах пергамента терялся в благоухании послегрозового воздуха, напоенного влагой и свежестью. Старые чернила поблескивали, отражая полуденный свет. На лбу Герат собрались тонкие морщинки. Губы ее шевелились, повторяя слова устаревшего наречия, которым уже давно не пользовались, голубые глаза потемнели. Она снова нашла место, которое искала… и надеялась не найти. Кто знает…

Она снова прочла текст. Пробежала его глазами. Потом перечитала медленно, вникая в каждое слово. Он не допускал иного толкования. Сестра Герат нахмурилась сильнее, отложила том в сторону и потянулась за книгой Аларии. Ведя длинным указательным пальцем вдоль строки, уже отмеченной ногтем, она прочла отрывок, затем снова придвинула к себе книгу Квалле.

Солнце все еще сияло, и небо оставалось голубым, когда она, наконец, оторвалась от книг. Лицо Старшей Сестры было мрачно, она словно не замечала радостных красок дня. Слова Квалле пылали у нее в мозгу. Долго сидела она, устремив невидящие глаза в светлый прямоугольник балконной двери. Затем она поднялась, решительно пересекла комнату и, распахнув дверь, позвала Послушницу.

Долговязая девушка в голубом платье, явившаяся на зов Герат, выслушала ее с серьезным видом, но в глазах плясали смешинки. Едва Старшая Сестра умолкла, Послушница вскочила и помчалась выполнять указания. Герат посмотрела ей вслед. В девушке было что-то от игривого щенка. Вернувшись к столу, Герат снова перечитала слова Квалле. Потом захлопнула обе книги, прижала их к груди и покинула комнату. Она долго петляла по многочисленным переходам, пока не оказалась в угловой палате, где стоял большой стол в окружении пяти простых стульев. Из окон бил свет, и дубовая столешница сияла так, что слепило глаза. Лучи солнца, казалось, запутались в соломенных волосах молодой женщины, которая сидела лицом к двери. Ласковый взгляд ее медовых глаз был устремлен на соседку — простоватую женщину с неопрятными русыми волосами, чья кожа казалась выдубленной ветром и солнцем.

Герат приветствовала их, склонив голову.

— Порелле, Рина? Спасибо, что так быстро пришли.

— Мы сразу поняли, что дело срочное, — ответила Порелле. Ее светло-карие глаза лучились любопытством.

Рина кивком указала на книги в руках Герат.

— Ты снова изучала Писание, Сестра?

— Да. А также Пророчества Квалле. Но, может, стоит дождаться Лавию и Яру? Я бы хотела, чтобы они услышали, что я расскажу.

Рина переглянулась с Порелле и кивнула. Розовые губы ее соседки скривила недовольная гримаска, в глазах мелькнуло сомнение. Рина выпрямилась и оправила подол голубого платья. Ждать пришлось недолго. Дверь отворилась, впуская двух немолодых женщин. Одна была совсем седая, с лицом сморщенным, как сушеное яблоко, годы ссутулили ей плечи. Другая держалась почти прямо, но обилие серебра в ее некогда темных волосах указывало, что она лишь немногим моложе своей спутницы.

— Что случилось? — спросила она без предисловий, усевшись за стол напротив.

Герат дождалась, пока старшая из Сестер сядет, и лишь тогда заняла место во главе стола.

— Мы, совет Эстревана… — начала она, и тут седая женщина, не сводившая с книг взгляда своих выцветших от возраста глаз, спросила:

— Это Книга Квалле?

— Да, Сестра Яра, — кивнула Герат. — Я изучаю ее.

— В ней мало интересного, разве что в историческом отношении, — снисходительно произнесла Яра. — Возможно, когда-то она несла определенный смысл, но давно устарела.

— Может быть, — уступчиво проговорила Герат.

— Не «может быть», а точно, — отрезала Яра.

— Позволим Сестре договорить, — проговорила Лавия. — Я вижу в ее глазах тревогу. Она созвала нас так спешно — должно быть, хочет сообщить что-то важное.

Герат с благодарностью улыбнулась и открыла книгу на той странице, которую только что читала.

— Я прошу вас всех прочесть этот отрывок, — сказала она. — Или… Может быть, прочтешь ты, Лавия? Вдруг кто-нибудь не в ладах с древним языком.

Сестра Лавия кивнула, взяла книгу и стала читать вслух.

— Ничего не понимаю, — сказала Порелле, когда Лавия умолкла. — К чему была вся эта спешка?

— Неужели не ясно, что это значит? — удивилась Герат.

— Этот отрывок можно соотнести со словами Аларии, — признала Порелле, — но тогда получается, что пророчества, которые здесь записаны, уже сбылись, не так ли?

— Посланец сокрушен, Кедрин Кейтин скоро взойдет на Высокий Престол, — пробормотала Рина. — К чему эти слова? Яра, может, ты уловила что-нибудь?

Глаза Яры увлажнились. Она опустила веки.

— «Избранный займет свое место, его королева рядом с ним, и воцарится мир», — процитировала она.

— «Я видела захватчика сокрушенным», — подхватила Лавия, — «И загнали его в огонь, и больше я его не видела».

— Читай дальше, — сказала Герат.

Лавия, пристально глядя на страницу, нахмурила лоб.

«И я видела, как тот, кто был вознесен, ушел в недра земные, где обитают черви, творящие разложение, и все же они не могли одолеть его, ибо цель его была высока. И я видела, как любовь его друзей укрепила его, чтобы не был забыт ни он, ни те, кого он любил. И я видела, как он привел их к любви, ибо такова была сила, какой она его облекла, что ни сама смерть не могла одолеть его, ни черви, ни бесчисленные слуги его, обитающие внизу».

— Теперь ясно? — настойчиво спросила Герат.

Порелле покачала головой. На ее лице было смятение.

— Безусловно, здесь речь о Кедрине и его смерти, — сказала Рина. — Но, я надеюсь, до этого еще далеко.

— Прекрасный поэтический образ, — парировала Яра. — Но я не думаю, что это как-то соотносится с трудами Аларии. К тому же Порелле совершенно права: все ее пророчества уже сбылись.

— Это еще не все, — Герат потянулась через весь стол и, пододвинув к себе книгу, пробежала глазами страницу, исписанную хитрой вязью. — Слушайте внимательно. «И я видела, как то, что он воплотил во имя гибельной цели, привело его к гибели. Ибо то, что он воплотил, было насыщено его силой. Так что сама смерть будет побеждена, если жизнь и смерть объединятся».

— Весьма туманно, — проговорила Лавия, разглядывая лицо Герат. — Исследователи не пришли к единому мнению относительно душевного здоровья Квалле.

— Проще говоря, она была безумна, — напрямик заявила Яра.

— Разумеется, это поэтические красоты, — сказала Рина, вдохновленная кивком Порелле. — Я, конечно, не такая ученая, как уважаемые Сестры, но, по-моему, здесь речь о том, что Госпожа всем дарует спасение.

— О смерти Квалле говорит в мужском роде, — озабоченно заметила Герат. — Нигде больше я подобного не встречала.

— Просто архаизм, — ответила Яра. — Лавия, твое мнение?

— Так действительно было принято, — согласилась Лавия. — А как еще это можно понимать, Герат?

— Я считаю, что Квалле использовала мужской род, потому что говорила об Ашаре.

Это заявление вызвало у Сестер недоумение, граничащее с раздражением. Яра с сомнением покачала головой.

— Чушь, — изрекла она.

— Боюсь, что нет, — и в голосе, и на лице Лавии отражалась неуверенность.

— Поделись своими сомнениями, Сестра, — попросила Порелле.

— Я считаю, что Квалле предупреждает нас о кознях Ашара, — медленно произнесла Герат. — И Кедрину, Избранному, предстоит новое испытание, прежде чем он выполнит свою миссию.

— Но какое? Писание Аларии весьма туманно, а это… — Рина замолчала, помотала головой, и ее волосы окончательно растрепались.

— Это вообще не поддается истолкованию, — со вздохом закончила она.

— Возможно, ты права, — устало заметила Герат. — Но я чувствую: здесь что-то есть. И не могу избавиться от этого чувства.

— Помнится, ты почти достигла ясновидения, — проговорила Лавия. — Ты уверена, что твои сомнения не напрасны?

— Не уверена, — Герат покачала головой. — Я просто сомневаюсь, и все.

— Тогда чего ты хочешь от нас? — Порелле обвела взглядом собеседниц. — Кто-нибудь здесь возьмет на себя смелость сказать, что понимает слова Квалле?