— Как вам угодно.

— Если бы… — проговорила Эшривель — так тихо, что он еле расслышал.

— Ладно, я тебя покидаю, — она внезапно поднялась. — И прости… за мою слабость. — И, прежде чем он успел ответить, сестра королевы выскользнула из палаты и закрыла за собой дверь. Кедрин остался один. Его душа была охвачена смятением… а тело — голодом. Последнее было куда более существенно, и Кедрин с удовольствием управился с яйцом, а потом принялся и за все остальное. Он допивал последние капли из кубка, когда дверь вновь отворилась, и в палату вошла Герат с маленьким саше из голубой кожи в руках. Вслед за Старшей Сестрой появились Тепшен Лал и Браннок. Кьо больше не хромал, но Браннок поддерживал руку на весу, словно она все еще была на перевязи. Герат заняла стул, а ее спутники присели на край постели.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Старшая Сестра.

— Я отдохнул, — ответил Кедрин. — Правда, ребра пока немного ноют.

Герат кивнула.

— Это продлится еще несколько дней, — она непринужденно откинула покрывало и осмотрела его пострадавший бок. Когда ее пальцы коснулись повязки, Кедрина передернуло от боли. Но Сестра, похоже, осталась довольна.

— Все идет хорошо. Скоро ты сможешь сесть в седло.

— А они? — Кедрин кивнул в сторону своих спутников.

— Выздоравливают прямо на глазах, — ответила Герат.

— Так что без сопровождающих ты не останешься, — ухмыльнулся Браннок.

— Тогда — до Высокой Крепости…

— До Белтревана, — уточнил полукровка. — А потом и дальше.

Кедрин покачал головой, но Тепшен жестом остановил юношу.

— Мы поклялись защищать тебя, — торжественно произнес он. — И мы едем с тобой.

— Они под защитой заклинаний, — добавила Герат, не дав юноше возразить. — К тому же оба настроены весьма решительно. Думаю, тебе не стоит отказываться от таких славных спутников.

— К тому же не думаю, — подхватил Браннок, — что ты так хорошо знаешь леса, что сам найдешь курган Друла. И я тебе уже говорил: Дротт не больно жалует расхитителей гробниц.

— Расхитителей? — переспросил Кедрин, нахмурившись. — А разве мы собрались грабить могилы?

Герат положила саше на колени, извлекла из него свиток и расправила.

— Вот, — она строгим взглядом обвела молодых людей, — это рукопись, о которой я говорила. С вами, — она кивнула Бранноку и кьо, — мы уже ее обсуждали. Слушай внимательно. «И я видела, как то, что он воплотил во имя гибельной цели, привело его к гибели. Ибо то, что он воплотил, было насыщено его силой. Так что сам смерть окажется истреблен, если жизнь и смерть объединятся».

— Это и есть речи Сестры, о которой ты говорила — кажется, ее звали Квалле? — спросил Кедрин. — Что они означают? Я ничего не понимаю.

— И я не понимала, — сказала Герат, — пока не прочла это Бранноку, — она обернулась к полукровке, пальцы которого непроизвольно сложились в жесте, охраняющем от темных сил. Он прочистил горло; темные глаза пристально смотрели в лицо Кедрина.

— У Дротта есть предание, — медленно проговорил он. — Когда Друл первый раз поднял Орду, Ашар дал ему меч.

В глазах Кедрина мелькнуло смятение, тут же сменившееся любопытством.

— Клинок Нилока Яррума был заговорен, — перебил он Браннока. — Когда мы сражались, я это почувствовал.

Браннок кивнул.

— И клинок Тоза — тоже. А меч Друла, по преданию, ковал сам Ашар.

«То, что он воплотил во имя гибельной цели, он насытил своей силой», — повторила Герат.

— А меч Друла, говорят, погребен в кургане вместе с его останками, — добавил Браннок.

— «То, что он воплотил, привело его к истреблению… Так что сам смерть окажется истреблен, если жизнь и смерть объединятся».

— Для моего разумения это слишком, — жалобно проговорил Кедрин, окончательно сбитый с толку.

— Меч — это смерть, а смерть — орудие Ашара, — пояснила Герат. — А талисман, который ты носишь — жизнь. Думаю, это значит, что их соединение приведет к падению Ашара.

Кедрин поглядел на нее. В карих глазах юноши застыло странное спокойствие.

— Ты хочешь сказать, я должен пойти к кургану Друла, чтобы меч и талисман соединились?

— Полагаю, именно это и нужно сделать, если ты хочешь спасти Уинетт, — Герат кивнула. — Я не говорю «должен».

— А шаманы согласятся? — эти слова сами сорвались у него с губ, словно он не слышал последнего замечания Сестры. — Ты думаешь, у кого-нибудь из них хватит решимости — хотя бы у самого Корда?

— Вряд ли, — усмехнулся Браннок. — Так что, похоже, придется стать гробокопателями.

— Итак, мне придется откапывать ржавый кусок железа. И после этого как-то спускаться в Нижние пределы.

— Нам, — поправил его Тепшен. — И не вздумай отговаривать кого-нибудь из нас. Мы последуем за тобой.

— Хорошо, — согласился Кедрин, — но я задал вопрос…

Герат вновь посмотрела в свиток.

— «И я видела, как он, кто был вознесен, ушел в недра земные, где обитают черви, творящие разложение, и все же они не могли одолеть его, ибо цель его была высока. И я видела, как любовь его друзей укрепила его, чтобы не был забыт ни он, ни те, кого он любил», — она подняла глаза и пристально посмотрела в лицо Кедрину. — Я верю, Квалле провидела это и указала тебе путь. И еще я верю: когда ты вступишь в курган Друла — помогут ли тебе своими чарами шаманы лесного народа или ты справишься своими силами, — путь в преисподнюю снова откроется перед тобой.

— И меч Друла в соединении с талисманом поможет мне сокрушить Ашара? — от волнения голос Кедрина охрип, в глазах горело нетерпение.

— Да, — произнесла Герат, — полагаю, таково значение пророчества.

Кедрин задумчиво кивнул.

— Но если Дротт откажет в помощи — как нам добыть меч? И как проникнуть в курган?

Герат поглядела на Браннока. Тот по-прежнему ухмылялся, но ухмылка стала несколько беспокойной.

— До Летнего Сбора Дротт рассеян по северным окраинам лесов, — подумав немного, проговорил Кедрин. — К кургану никто и близко не подойдет. Так что у нас будет достаточно времени, чтобы добраться туда и приступить к делу.

— А в случае чего, — вставил Тепшен, — втроем будет справиться легче, чем в одиночку.

— Тогда, — сказал Кедрин, — надо отправляться, и чем скорее, тем лучше.

— Но не раньше, чем у тебя срастутся ребра, — твердо произнесла Герат. — За такие дела надо браться в добром здравии.

— Медлить нельзя, — возразил молодой человек.

— Нет, — Кедрин так и не понял, что выражает это отрицание — согласна ли с ним Старшая Сестра или возражает. — Но пока у тебя переломаны кости, тебе не справиться с этой задачей. А верховая езда не способствует срастанию переломов. Обуздай свое нетерпение. Не то ради нескольких дней ты все погубишь.

— Сестра говорит правду, — сказал Тешпен.

Скрепя сердце, Кедрин испустил вздох, полный досады, и кивнул.

— Да будет так.

— Еще несколько дней, — примирительно проговорила Герат, утешая его, — и ты сможешь ехать еще быстрее.

— Эшривель говорила, что вы собираетесь в Высокую Крепость, — сказал юноша, меняя тему разговора. — Это действительно так?

— Да, — подтвердила Старшая Сестра. — Мы вместе отправимся на север, следом за тобой, в моей повозке. В Белтреван я не поеду, чтобы не замедлять твоего продвижения. Но кое-чем я все же надеюсь тебе помочь, — ее лицо, не тронутое ни одной морщинкой, приобрело отстраненное выражение, взгляд голубых глаз скользил, не задерживаясь ни на одним из присутствующих, пока вновь не сфокусировался на Кедрине.

— Ваш путь будет полон опасностей, — казалось, она говорила лишь с молодым королем, хотя ее слова были обращены ко всем троим. — Не стану утверждать, что мне ведомо, с чем вы можете столкнуться в Нижних пределах. Ясно лишь одно: Ашар будет пытаться уничтожить вас или по крайней мере поймать в ловушку. Такие задачи не решаются на скорую руку. Хорошо подумайте, прежде чем примете окончательное решение.

— Здесь не о чем раздумывать. Вы верите, что Уинетт жива, а я, судя по словам Квалле, в состоянии одолеть Ашара.