Я делаю небольшой шаг от двери. Почему тогда я сомневаюсь? Если бы это был другой любой парень, я бы уже бежала от двери как сумасшедшая. Разве это и не есть любой другой парень? Это Луи Томлинсон. Парень, которого я встретила почти неделю назад, но почему тогда я здесь? Почему со мной что-то происходит, чего я не замечала раньше? Это ненормально для меня. Я не должна что-то чувствовать к нему или кому-то ещё. Голос моей мамы появляется в голове. Она заставила меня дать обещание влюбиться, но это не любовь. Любви не существует. Все только пострадают в итоге.

Я автоматически делаю ещё один шаг от двери, но у меня такое чувство, что я должна постучаться ещё один раз. Зачем? Не знаю.

Я делаю два шага к двери, поднимая руку и стуча снова, но ещё громче. Мои глаза расширяются, когда я осознаю, что действительно постучала, делая пару шагов назад. Зачем я это сделала? Луи явно не внутри. И мне пора идти. Резко разворачиваюсь, слыша скрип двери.

Нет-нет-нет. Этого не должно быть.

— Ария? — голос заставляет меня остановиться, прекратив идти. Луи точно здесь. Могу сказать, у него прекрасный британский акцент. Мысленно прикрываю лицо ладонью. Я была уверена, что его нет внутри. — Ария?

Я медленно поворачиваюсь, становясь напротив британского парня. Не осознанно рассматриваю его. На нём пара чёрных спортивных штанов и мешковатая белая футболка с V-образным вырезом. Его голые ступни стоят на ковре гостиничного номера. Мои глаза скользят вверх к его лицу, то же самое делает и он, создав зрительный контакт. Мои щёки мгновенно становятся ярко-красными.

— Привет, — мне удаётся выговорить после нескольких неловких секунд.

— Привет, — Луи отвечает.

Что-то не так. Он не выглядит беспечным и счастливым как обычно. И мне это вообще не нравится. Это я сделала с ним? Нет, не возможно.

— Я просто хотела извиниться за прошлый вечер, — неуклюже мнусь с ноги на ногу. — Я…

— Хочешь зайти? — Луи отходит в сторону, чтобы я могла войти.

Я открываю рот, чтобы хоть что-то сказать, но тут же закрываю его. Ещё раз киваю, проходя в номер. Луи закрывает за мной дверь. Безусловно, нет никакого пути назад. Я должна извиниться, что была полной дурой прошлым вечером. Луи ведёт меня на кухню, молча указывая на барную стойку, за которую я сажусь. Это место даже не похоже на гостиничный номер, а, скорее, на целую квартиру.

— Как я сказала, мне жаль за вчерашний вечер, — быстро говорю, уставившись на свои руки на столе.

— Зачем ты это сделала? — Луи шепчет с нотками печали в голосе.

Я нервно прикусываю губу. Может быть, я просто должна рассказать ему всё. В конце концов, он узнает. Если не от меня, то от Зейна. Что, если он думает, что я неудачница?

— Это сложно, — вздыхаю, приподнимая глаза, чтобы посмотреть на него.

— У меня есть время, — Луи начинает заваривать две чашки чая. Наблюдаю, как он передвигается по маленькой кухне. Луи — хороший парень. Ну, не считая его приставаний на улице на прошлой неделе.

— Ты уверен, что хочешь услышать всю историю? — беру фиолетовую кружку из протянутой руки Луи. — Она долгая и печальная.

— Я никуда не сбегу, — он только кивает, — даже если ты заплачешь на моём плече. Я хочу услышать это, — он произносит, звуча искренне.

Я встаю, идя в направлении, как я надеюсь, гостиной.

— Это может произойти, — вспоминаю о его словах про слёзы, садясь на диване бордового цвета. Скрещиваю ноги, наблюдая, как он садится прямо напротив меня.

— Я слушаю, — брюнет делает небольшой глоток своего чая. Делаю глубокий вдох, смотря на горячую жидкость в кружке в моей руке.

— Два года назад моя мама начала часто и сильно болеть. Мы сильно не задумывались об этом, предположив, что это просто простуды и инфекции. Через шесть месяцев состояние мамы начало ухудшаться. Я и мой папа хотели отвезти её в больницу, но она всегда отказывалась. Год назад у нас был семейный вечер, — поворачиваю голову, смотря в дальнюю белую стену. — В тот вечер мама говорила, что у неё сильно кружится голова и… следующее, что я увидела, она уже лежала без сознания на полу.

Мои руки начинают трястись от воспоминаний того вечера и ночи. Мы втроём сидели за обеденным столом и играли в монополию, а моя мама пошла на кухню за закусками. Я помню, что передвигала фишку, когда приподняла взгляд, увидев, что мама начала падать. Я не знаю, как отец среагировал настолько быстро, но он вскочил со своего места возле меня и поймал её, прежде чем она полностью оказалась на полу.

— В тот год ей диагностировали четвёртую стадию рака поджелудочной железы. Большинство больных в её случае проживают только в течение трёх-шести месяцев. Это чудо, что она держится так долго, — шепчу, слёзы льются из моих глаз.

Луи пододвигается ко мне, притягивая к своей груди. Его голова покоится на моей макушке, и я утыкаюсь лицом в его плечо. Я так и знала, что буду плакать на его плече. Руки Луи обнимают меня, пока я продолжаю рыдать. Смотрю в сторону, пытаясь успокоиться и отдышаться, чтобы закончить историю.

— Моя мама заставила меня пообещать ей некоторые вещи несколько дней назад, — выговариваю, обнимая Луи.

— Ты не обязана говорить мне, — он успокаивающе потирает мою спину.

— Нет, ты должен знать, — качаю головой. — Это объяснит, почему я сбежала вчера. Первое, что она заставила меня пообещать — она не будет больше делать никаких операций. Она сказала, что умрёт рано или поздно. Я не готова к этому. Она также заставила меня пообещать… больше не грустить из-за этого. Она хочет, чтобы я путешествовала, о чём я и мечтала. Последнее обещание — самое важное.

— Не торопись, — голубоглазый шепчет мне.

— Моя мама знает, что я с трудом верю в настоящие отношения, так что заставила пообещать, что я влюблюсь, — начинаю шмыгать, потому что поток слёз уменьшился. — Я просто боюсь, что влюблюсь в парня, который потом бросит меня. Я уже знаю, что мама уйдёт скоро. Я не могу справиться с собой, зная, что человек, которого я полюблю, сделает то же самое.

— Если какой-то парень бросит тебя, он просто полный идиот. Любой парень может только мечтать о тебе, — Луи продолжает прижимать меня к своей груди.

Я отрываюсь от его груди, увидев огромное мокрое пятно на его футболке.

— Я всё же порыдала на твоём плече, — указываю на его мокрую футболку. Луи смотрит на пятно, посмеиваясь.

— Всё хорошо. Это стоит того, — он отвечает, пока я вытираю мокрые щёки тыльными сторонами ладоней.

— Это так унизительно, — бормочу. Луи нагибается, чтобы я полностью видела его лицо.

— Не смущайся. Я рад, что ты рассказала мне. Все всегда чувствуют себя лучше, когда узнают чей-то секрет. Я всегда готов, если тебе захочется поговорить.

— Спасибо, — ещё раз обнимаю Луи. — Я не знаю точно, что чувствую к тебе, но хочу узнать, если ты обещаешь мне не торопиться. Я никогда не делала этого раньше, так что напугана до смерти.

— Я обещаю, — чувствую растущую улыбку Луи. Моя мама будет в огромном шоке, когда узнает об этом. Она будет очень гордиться мной и обязательно захочет встретиться с Луи, но ей придётся подождать несколько дней. — Так… — я отстраняюсь от Луи, пока он говорит. — Могу ли я позвать тебя на второе первое свидание? Мы можем пойти туда, куда ты захочешь.

— Я задолжала тебе встречу, — слабо улыбаюсь.

— Найл, тише, — громкий шёпот слышится возле входной двери в номер.

— Это не моя вина! Ты заставил меня пропустить обед, — ирландец отвечает. Я смотрю сначала на дверь, а затем на Луи. Парни действительно подслушивают? Луи ухмыляется, тихо встав. Он аккуратно пересаживает меня, но встаю за ним. Мы на цыпочках идём к двери.

— Я ничего не слышу, — я могу различить шёпот Лиама.

— Двадцать долларов, что они целовались, — Гарри вставляет своё.

— Ни в коем случае. Я знаю, что Ария не сделает этого, — Зейн отвечает кудрявому. Я закрываю один глаз, другим смотря в глазок. Часть кудрявой головы Гарри закрывает половину обзора. Вау. Они правда подслушивают. Интересно, сколько они слышали? Они слышали про мою маму?