— Ладно, проходи, что застрял? — рявкнул тот. — Задница в дверь не проходит?

Сережа скорчил недовольную рожу, но предусмотрительно отвернувшись, чтобы отец не увидел. Нет, будь другой случай, он мог бы и съязвить в ответ. Папаша теперь часто ругался, что в последнее время сынок стал что-то слишком борзым. Но только не сейчас, когда наступало время Еженедельной Подачки. Илья Всеволодович выдавал ему карманные, как школьнику, мелкими порциями, справедливо считая, что сколько-нибудь крупной суммы неудавшемуся отпрыску в руки выдавать нельзя. Этот спор тянулся уже не первый год, повторяясь слово в слово и понемногу превращаясь в еженедельный ритуал.

— На, — с отвращением сказал папаша, отсчитывая пятисотки и кидая их на стол.

— Но, папа, тут же мало! Мне даже на еду не хватит!

— А ты не ходи по пивнякам, а питайся в студенческой столовке.

— Но там только гнилые сосиски и бочковой кофе…

— Другие ели, и ничего — выросли, сделали карьеру, людьми стали. Ничего, жри, что дают, — может, похудеешь.

— А на учебные пособия?

— Ха-ха! Это какие? Пиво и сигареты? Не смеши меня. Всё, иди отсюда, не до тебя.

Илья Всеволодович отвернулся и снова уставился на рыбку, давая сыну понять, что разговор закончен.

Но Сережа, протомившийся час в приемной, тоже был зол и настойчив.

— Почему ты не выдашь мне деньги сразу на месяц? — обиженно спросил он, переминаясь с ноги на ногу перед отцовским столом. — Тебе же проще, не надо тратить на меня драгоценное рабочее время…

— Не дам!

— Мне очень надо! Понимаешь — вот как!

Сережа провел рукой по горлу.

— Не дам! — сердито повторил Илья Всеволодович, демонстративно пялясь в монитор, а не на одутловатую ряшку сынка. Тот корчил умильные гримасы, тщетно пытаясь вызвать к себе жалость, но вызывал только желание дать затрещину. — Спустишь их в клубе за ночь, а потом будешь таскаться сюда и клянчить по сто рублей на метро! Проваливай, бездельник. И скажи там, пусть мне еще кофе принесут.

Сережа гордо поднял голову.

— Я тебе не секретарша! Что ты на меня все время орешь? Разве я много прошу?

— Вы со своей мамашей меня достали! Только и талдычите как попугаи: дай денег! Дай денег! Вы другие слова-то знаете?

— Возьму и устроюсь на работу! — припугнул Сережа отца.

Илья Всеволодович разразился язвительным смехом.

— Вот и отлично. С сегодняшнего дня чаевых больше не получаешь.

— Почему это с сегодняшнего? — растерялся Сережа. — Я же еще не устроился…

— Так беги скорее! Такой ценный кадр везде с руками оторвут!

— Пап, но ты же сам всегда говорил, что сейчас моя работа — нормально учиться…

— Я в твоем возрасте успевал и учиться, и работать.

— Как ты можешь так поступать с родным сыном? — взвыл Сережа. — Ты обрекаешь меня на голодную смерть!

— Иди, пожалуйся мамаше. Пошел!

Сережа припал к столу и вцепился в него мертвой хваткой.

— Нет! Я отсюда не уйду!

Илья Всеволодович вскочил на ноги и треснул кулаком по столу.

— Ах ты слизняк!

Сережа шарахнулся прочь и вылетел из кабинета, едва не сбив в дверях секретаршу. Илья Всеволодович бросил взгляд на стол и ухмыльнулся — пятисоток там уже не было.

— В карманники иди! — крикнул он вслед сыну. — Или в домушники! У тебя хорошо получается!

— Я обдумаю! — донеслось из приемной.

Глава десятая

ИНТИМНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ТЕЛЕЖУРНАЛИСТИКИ

Встречаются два тролля. Один — худой, другой — толстый.

— Слышь, поделись, как тебе удается так хорошо питаться, — спрашивает худой.

— А я ловушку на человечков придумал, — хвастается толстый.

— Сложно сделать?

— Ерунда. Берешь скалу, вешаешь табличку: «Не влезай — убьет!» И ждешь.

— Чего?

— Как чего? Пока влезет!

— Я клиента нам добыла! — похвасталась Лейка, врываясь в офис. — Из Интернета. Классная тетка!

— И чё? — лениво поинтересовался Чара. — Наехал на нее кто?

— Не-а! Муж у нее любовницу завел.

— Нормальная тема! — Чара ухмыльнулся и пихнул дрыхнувшего в кресле Барана, но тот не проснулся, только всхрапнул. — Так это, она ему чё, отомстить хочет? Если симпатичная, то я всегда пожалуйста! — и ухмыльнулся еще шире.

— Дурак, — беззлобно сказала Лейка. — Она его любит!

— Можно так не орать? — попросила Катя. — Я вообще-то курсовую готовлю.

— Да ну ее, твою курсовую! — воскликнула Лейка. — Тут реально можно заработать! Тетка при деньгах, а дел-то всего ничего. Припугнуть этого кота, чтоб на сторону не бегал. Да он Хищника раз увидит — и навсегда о любовницах забудет!

— Эт точно! — подтвердил Чара. — Импотенция гарантирована!

— Я сказала, чтобы она сегодня к пяти подошла.

— Очень вовремя, — мрачно проговорила Катя, откладывая конспект.

— Что вовремя? — переспросила Лейка. — Деньги?

— Нет, ты. На часы посмотри.

— Ой! — пискнула Лейка. — Без пяти пять!

Катя выбралась из-за стола, придирчиво изучила себя в зеркале. Ничего вроде, волосы не растрепаны.

— Чара, Барана убери куда-нибудь! — потребовала Лейка. — Он нам весь имидж испортит. И вообще, надо тут прибраться.

— Поздно, — сказала Катя, глядя на экранчик выеденной на монитор наружной камеры.

И тут же раздалась трель звонка.

— Иди, встречай, — буркнула Катя Лейке. — Чара, унеси тело на кухню и Карлссона позови. Для солидности.

«Тетка из Интернета» была классная. Возрастом под полтинник, но вида спортивного. И очень веселая. Очень энергичная. Оказалось, тележурналистка. Редактор какой-то там программы для женщин. Узнав, что Катя — директор, ничуть не огорчилась, а даже обрадовалась. Вот она, эмансипация на победном марше. С ходу пригласила Катю на свою передачу, называвшуюся «Бизнесвумен». Лейка тут же надулась. Как же: нашла клиента она, а слава — Малышке. Но, как всегда у Лейки, обида быстро прошла, и они с журналисткой дружно зачирикали в два голоса, обсуждая темы, не имеющие никакого касательства к детективному поприщу. Чара откровенно зевал. Карлссон был как всегда невозмутим и безмолвен, поэтому идеально подходил к роли третьего собеседника. Дама с Лейкой периодически к нему обращались, и тролль важно кивал. Или не кивал. Катя видела, что он думает о чем-то своем… А она думала, как бы закончить этот трендеж и заняться делом. То есть Шекспиром. Потому, улучив момент, когда обе собеседницы на миг умолкли, чтобы вдохнуть, подала реплику:

— Так чем мы можем быть вам полезны, Светлана?

— Этот кобель! Он… — Журналистка легко и непринужденно сменила тему и в течение десяти минут излагала то, что полчаса назад Лейка сформулировала так. Муж. Кобель. Завел. Молодую. Сучку, естественно.

— И чем мы можем помочь? — осведомилась Катя. — Вам нужен материал для развода?

Вот как ловко сформулировала. Даже самой понравилось.

Нет, развода клиентка не хотела. То есть материал ей бы тоже пригодился, потому что у них брачный контракт, где всё про измену прописано. Но — припугнуть чтобы. А развод — нет. Где нынче хорошего мужика найдешь? А муж, хоть и кобель, но мужик хороший. Даже деньги кое-какие в дом несет. То есть носил…

Кате вновь пришлось вмешаться, чтобы остановить словесный поток.

— Вы хотите, чтобы мы объяснили вашему мужу, что изменять вам — это неправильно?

— Да пусть изменяет! — махнула рукой журналистка. — Но чтобы я об этом не знала. И никто не знал. И деньги…

— Хорошо, — заявила Катя. — Я поняла.

— Только не бейте его! — вдруг всполошилась журналистка. — А если он драться станет, он у меня может, то как-нибудь поаккуратнее.

— Аккуратность стоит недешево, — веско произнесла Катя. И зыркнула на Карлссона: кивни.

Карлссон кивнул. Тролль начал понемногу понимать, что такое деньги. Много пива, много жрачки. И никаких усилий по добыванию.

— Дорого — не проблема, — махнула рукой клиентка. — Сколько?