«Живучий», — добавила она мысленно.

И пригорюнилась. Лейка присела рядышком.

— А я Карлссончику хотела сюрприз сделать. Вкусненькое приготовила…

Чем именно она хотела порадовать тролля, Лейка сообщить не успела. Зазвонил Катин мобильник. Номер незнакомый…

— Да… — мысленно готовясь к новым бедам, сказала Катя.

— Малышка? — негромкий, чуточку гнусавый и такой знакомый басок заставил Катю подпрыгнуть на стуле. — Ты где?

— У Лейки! А ты где? У тебя всё нормально?

— Хищник с вами?

— Да! А ты…

— Там у Лейки и оставайся, — буркнул Карлссон. — Никуда не ходи, ясно?

— Ясно, ясно! А ты… Что с тобой случилось?

— Друзей встретил, — флегматично сообщил Карлссон. — Пиво пьем. За городом. Хорошо.

— Ах ты…

Но Карлссон уже отключился, так и не выслушав, что думает Катя о его внезапном исчезновении.

— Нет, ты слышал? — Катя пихнула Хищника ногой.

— Jag är inte döv, ^[8] — проворчал Хищник.

— Лейка! — закричала Катя. — Этот мерзкий тролль нашелся!

— Что с ним? — В дверном проеме возникла Лейка. Вся — в тревоге.

— Этот толстый негодяй… Никто его не похищал! — сердито произнесла Катя. — Мы тут с ума сходим, а он с какими-то мужиками пивом наливается! Представляешь, каков подлец!

— Живой, значит! — облегченно выдохнула Лейка. — Ну слава Богу!

Катя только головой мотнула в сердцах. Вот ведь верная жена!

Но сама она тоже почувствовала облегчение. И Карлссон — в порядке. И сидов в городе нет. Что еще нужно для счастья? А что смылся и не предупредил, так тролль — он и есть тролль. На что ему друзья, когда есть пиво!

Катя набрала номер Коли Голого.

— Нашелся, — коротко сообщила она. — В порядке. Где-то за городом пиво хлещет.

— Эт правильно! — одобрил Коля. — Мы уже в курсе — тоже типа празднуем. Хочешь присоединиться? Барана за тобой пришлю?

— Нет, спасибо! — отказалась Катя. Ехать куда-то, тусить с пьяными мужиками… Вот Лейка бы поехала… Но ей — не фиг. Пусть дитя вынашивает!

— Как знаешь, — не стал спорить Коля. — Бывай.

И отключился.

— Слушай, а почему он мне не позвонил? — спросила Лейка.

Катя пожала плечами.

— Я понятия не имела, что он и мой-то телефон знает.

— У Карлссончика абсолютная память, — с гордостью сообщила Лейка. — Он десяток цифр с одного раза запоминает.

«Еще было бы неплохо, если бы он собственным мобильником обзавелся», — подумала Катя, но вслух сказала:

— Наверное, побоялся тебе звонить. Ну, что ты ругаться будешь.

Поверить в то, что тролля может испугать ругань человеческой женщины, могла только доверчивая Лейка.

— И буду ругаться! — заявила она. — Я тут страдаю, не сплю, а он! Какие такие друзья? Что он тебе еще сказал?

— Да ничего особенного. Спросил, все ли у нас в порядке.

— У тебя, — уточнила Лейка.

Она все же неплохо знала своего милого.

— Ну да. Это ведь он меня обещал проводить — и бросил.

— Точно, я забыла!

От того, что ее любимый Карлссончик пренебрег не только ею, Лейка немного повеселела.

— Он еще сказал, чтобы мы… чтобы я никуда ночью не ходила, — поколебавшись, добавила Катя.

Лейка пожала плечами.

— С чего бы тебе посреди ночи куда-то идти?

Катя промолчала, но по спине у нее пробежали мурашки. Странно. Катя в самом деле раздумывала — идти к себе в мансарду или нет. Она не любила ночевать вне дома.

— Ну, раз он там с друзьями, видите ли, гуляет, мы тоже гульнем, — заявила Лейка. — Погоди-ка, я тебе так и не показала, что у меня в холодильнике припасено. Хотела милого порадовать, но теперь перебьется — не заслужил!

И ушла на кухню. Катя забралась на диван с ногами, с любопытством глядя ей вслед. Опять Лейка что-то затевает. Что у нее там припасено такое, что тролля порадует? Бочка пива в холодильник вряд ли поместится.

Лейка вскоре появилась в комнате, хитренько улыбаясь. Голову Лейка зачем-то обмотала симпатичным шелковым черным платком с черепами и костями. Катя бы тоже от такого не отказалась. Ей бы пошло — стильно и готично, если б глаза черным подкрасить. А пухленькая чернявая Лейка в нем на цыганку смахивает.

В руках у Лейки был поднос, накрытый салфеткой.

Катя вскочила с дивана и расчистила место на столе.

Лейка водрузила поднос на подставку.

— Открывай! — торжественно предложила она.

Катя подняла салфетку и, взвизгнув, едва не опрокинула поднос. На блюде обнаружился волосатый паук размером с большую супницу.

— Ну как? — радостно ухмыляясь, спросила Лейка.

— Мрак! — выпалила Катя, чтобы хоть что-то сказать. — Где ты этораздобыла? Он хоть дохлый?

— Шутишь? Это тортик! Сама пекла! — с довольным видом похвасталась Лейка.

— Тортик? — содрогнулась Катя. — Думаешь, Карлссону бы понравилось?

— А что? Он постоянно всякую дрянь лопает… голубей там… А паучок чем хуже?

— Брр!

— Ага! Ты еще печеньки не видела!

Тортик, впрочем, оказался вкусный — если кушать его зажмурившись. Так и мерещилось, что сейчас шевельнет волосатыми лапами и убежит с тарелки.

Все-таки Лейка — гениальный кулинар. В самый раз для Карлссона. Хотя нет, троллю абсолютно всё равно, как выглядит еда. Лишь бы побольше.

— Ну что, была у врача? — спросила Катя, чтобы сменить тему. — Сказали тебе наконец, кто у тебя — девочка или мальчик?

Лейка захихикала, отрезая себе еще одну паучью лапу.

— Сейчас расскажу. УЗИ делали — я просто ухохоталась! Сперва они решили, что у них аппарат сломан. Медсестра все крутила там, крутила — резкость наводила, ракурс меняла, и так повернет, и этак, а сама все бледнеет. Я лежу, жду. Потом она, видно, решила, что у нее крыша поехала. Позвала еще одну врачиху, что-то там высматривали… Шептались… Я их невинным голоском спрашиваю: «Ну что там? Почему так долго? Все в порядке? Я волнуюсь! Не отстает в развитии?» Они мне, с такими фальшивыми улыбками: «Наоборот, опережает! Только тут нам кое-что уточнить…» И убежали. Вернулись впятером и заведующую консультацией притащили…

— Ну зачем же так над людьми издеваться? — укоризненно произнесла Катя.

— А что, надо было им сказать: да все нормально, просто у нас папа — тролль!

Подруги захихикали.

— Чем дело-то кончилось?

— Да ничем. Дали мне кучу направлений. Предложили сделать генетический анализ. Даже самой интересно, чего он покажет…

— А самое главное? Мальчик или девочка?!

Лейка вздохнула.

— Главного-то и не сказали. По-моему, сами не поняли. Чувствую, будет у меня ребенок как у Пушкина…

— Это как?!

— Ну, как в сказке: «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку!» А теперь — номер два!

Лейка облизала пальцы, вскочила с дивана и через минуту вынесла еще блюдо:

— Что там? — с подозрением спросила Катя. — Еще паук?

Лейка жестом фокусника сдернула с блюда салфетку. На этот раз Катя орать не стала — только вздрогнула, увидев перед собой красиво разложенные отрезанные пальцы с маникюром.

— Лейка, ну ты вообще! Так же заикой стать можно!

— Ага, испугалась?! Угощайся. Так и называется — «дамские пальчики».

Катя, ворча, взяла печеньку. Вблизи было видно, она из песочного теста с цветной глазурью.

— Да что на тебя нашло сегодня?

Лейка взглянула на нее с искренним изумлением.

— Ты что не знаешь, что сегодня за день? Ну ты со своим универом совсем заучилась! Сегодня же, можно сказать, наш праздник?

— Чей — «наш»?

Лейка погладила себя по животу.

— Ну да. Наш национальный. Ну ладно… семейный. Ну что ты глаза таращишь? Хеллоуин!

Катя, уже почти заподозрив, что у Лейки на почве беременности приключился какой-то заскок, рассмеялась с облегчением.

— Откуда мне знать, что он именно сегодня? Вот уж никогда не отмечала!

Нет, она, конечно, знала про Хеллоуин. День Всех Святых, праздник всяческой нечисти. Катины родители относились к подобным бесовским «праздникам»: Хеллоуину, Дню Святого Валентина и так далее — резко негативно. А дедушка, поднимая палец, изрекал: «Это все идеологическая диверсия американцев!»