А вон там, вдали, стоит пирамидальный октаэдр!.. Ещё дальше – ромбический додекаэдр!

Второв с трудом заставил себя отвернуться от волшебного зрелища. Товарищи ждут его. Труд неизвестных строителей должны осмотреть учёные.

Идя обратно к подножию стены, он всё время оглядывался назад. Но стоило отойти на триста – четыреста шагов – и каменные «бриллианты» исчезли, слились с остальной массой камней, превратились опять во что-то, похожее на развалины – и только. Будто и не было их никогда…

Подойдя к стене, он смерил глазами расстояние до карниза и, выключив электромагниты, разбежался и прыгнул.

Опыт последних часов сказался. Второв рассчитал точно. Его ноги спустились на самый край карниза; и, ухватившись за верёвку, он сильно наклонился вперёд и мягко упал.

Очевидно, Коржёвский не выпускал шпагата из рук и почувствовал рывок.

– Поднимать? – спросил он.

– Поднимайте, – ответил Второв.

Он не стал обвязываться. Сила руки была совершенно достаточна, чтобы не сорваться во время подъёма. Через несколько минут он был уже рядом с товарищами.

– Поразительное, невероятное открытие! – сказал он.

– На корабль! – коротко распорядился Мельников.

Обратный путь занял всего один час. Они хорошо запомнили дорогу и уверенно перебирались со скалы на скалу. Топорков поставил перед микрофоном передатчика метроном, и его стук, становившийся всё громче и отчётливее, указывал, что направление взято правильно.

На звездолёте их с нетерпением ждали. Все работы были прекращены. Неожиданное и столь важное сообщение Второва взволновало учёных, и они не могли больше ни о чём думать.

Следы разумной деятельности, которые тщетно разыскивались на Луне и Марсе, найдены на крохотном астероиде. Было от чего прийти в нервное возбуждение!..

Приближавшаяся ночь заставила задержаться на корабле. Решили идти к таинственной котловине через пять часов. Это время было использовано для отдыха. Экипаж давно не смыкал глаз, и утомление давало себя чувствовать. Выслушав подробный рассказ Второва, все разошлись по каютам.

Мельников взял на себя дежурство. К развалинам должен был идти Белопольский, а ему предстояло остаться на звездолёте. Ни на минуту не оставлять корабль без командира – было законом в космических рейсах.

Через два часа солнце скрылось за высокой скалой, и сразу наступила полная темнота. Арсена исчезла из глаз, и казалось, что звездолёт снова летит в пространстве. Только отсутствие звёзд внизу, под кораблём, доказывало, что он стоит на поверхности астероида.

Арсена представляла собой обломок очень неправильной формы. Продолжительность «дня» и «ночи» в разных её местах была различна. Там, где опустился «СССР-КС 3», день продолжался шесть часов, а ночь – только два. Астероид летел по орбите полюсом вперёд, вращаясь, по выражению Пайчадзе, «лёжа». Когда он, огибая Солнце, окажется по другую от него сторону, место, где стоял сейчас звездолёт, погрузится в долгую непрерывную ночь. Но это могло случиться только через три месяца, а экспедиция не собиралась задерживаться на Арсене так долго.

Как только снова появилось Солнце, звездолёт ожил. Восемь человек из его экипажа собирались идти под водительством Второва и Коржёвского для осмотра найденных развалин. На звездолёте, кроме Мельникова, оставались Топорков и занятые у двигателей Зайцев и Князев. Брали с собой длинные верёвки, кирки, заступы, двойной запас кислорода, взрывные патроны и радиоаппаратуру для новой разведки недр.

После плотного завтрака экспедиция вышла из корабля и, преодолев первую пропасть, исчезла среди скал. Четверо оставшихся проводили товарищей взглядом и, пожелав им по радио счастливого пути, занялись своими делами. Мельников ушёл на пульт, Топорков остался дежурить на радиостанции, а оба механика снова отправились на корму корабля – продолжать работу, прерванную сообщением Второва.

Около часу Мельников спокойно занимался записями в своём дневнике. После полёта на Марс он сохранил привычку ежедневно заносить на его страницы свои мысли и наблюдения. За двенадцать суток полёта от Земли до Арсены пришлось изменить этому правилу – не хватало времени. Теперь он решил наверстать упущенное, хотя чувствовал усталость и охотнее всего лёг бы спать. Но он хорошо знал, что не заснёт, пока товарищи не вернутся на корабль.

Дневник перенёс его на Землю. Последние страницы были испещрены именем Ольги, и образ жены с мучительной ясностью возник перед ним. Ещё долгие три месяца они не увидятся…

Усилием воли подавив возникшее чувство тоски, Мельников принялся за описание своего похода по астероиду. Но, едва он дошёл до спуска Второва в круглую котловину, как звонок вызова прервал работу. Вызывал Топорков.

– Посмотрите, что творится снаружи, – сказал он.

Мельников поспешно повернулся к экрану.

Сначала он не заметил никаких перемен. Панорама Арсены была такой же, как всегда. Но потом он обратил внимание на странные огоньки, которые вспыхивали на площадке, где стоял звездолёт, на утёсах, на склонах гор – всюду. Точно невидимые каменщики ударяли невидимыми молотами, высекая искры из каменных пород.

Секунду Мельников недоуменно смотрел на эту картину. В следующее мгновение острым ножом его мозг пронзила жуткая догадка.

«Метеориты!.. Арсена встретилась с метеоритным потоком!.. Товарищи на открытом месте, незащищённые… Успеют ли найти прикрытие?..»

Совсем рядом с кораблём со страшной силой ударился о скалу крупный камень. Блеснуло яркое пламя. В ту же секунду Мельников ясно услышал, как о борт звездолёта ударились ещё два, один за другим.

Не теряя самообладания, он нажал кнопки и закрыл щитами все окна обсерватории. По контрольным приборам он видел, что ни одно из них ещё не пострадало. Корпус корабля также остался цел.

Включив боковой экран, он соединил его с радиорубкой, чтобы узнать, нет ли известий от Белопольского. Но Топоркова в рубке не было.

Открылась дверь, и на пороге появился инженер. При одном взгляде на его лицо, на котором застыла гримаса боли, Мельников понял, что произошла катастрофа. Сердце замерло.

– Кто? – едва смог он выговорить.

– Леонид Орлов, – ответил Топорков, и его губы дрогнули.

Мельников закрыл глаза рукой. Как живой встал перед ним погибший товарищ.

«Я лечу только потому, что предстоит посещение астероида», – вспомнил он слова, как-то сказанные Орловым. Он говорил их со своей приятной улыбкой, словно освещающей его красивое лицо, не подозревая, что говорит пророчески.

– А остальные?

– Успели укрыться в пещере. Леонид Николаевич погиб у самого входа. Метеорит ударил прямо в лицо.

Какие тяжёлые минуты пережили участники похода, на глазах которых погиб их спутник!

«Прямо в лицо!» – подумал Мельников.

На мгновение он ясно увидел глаза Орлова – два чистейших аквамарина, вставленные в оправу длинных чёрных ресниц, и вздрогнул всем телом.

– Где Зайцев и Князев?

– Я сказал им, чтобы они не выходили наружу.

Мельников провёл рукой по лбу.

– Было бы легче погибнуть самому, чем переживать это, – сказал он. – Идите на радиостанцию, Игорь Дмитриевич. Я сейчас приду. Этот «дождь» скоро кончится.

Топорков вышел.

В солнечной системе бесчисленное множество метеоритных тел. Очень часто они летят густыми роями, так называемыми потоками. Наряду с кометами, метеориты «засоряют» межпланетное пространство. В полёте при огромной скорости у звездолёта мало шансов встретиться с ними. Иначе обстоит дело с астероидами. В сравнении с межпланетными кораблями их размеры чудовищно огромны. У них нет атмосферы, которая защищает большие планеты от небесной бомбардировки. Метеорный поток, встретив на своём пути астероид, обрушивает на него каменный ливень, каждая «капля» которого имеет космическую скорость, во много раз большую, чем скорость пули или снаряда. Энергия стремительного полёта при столкновении превращается в тепловую. Происходит взрыв. Поверхности малых планет покрыты мельчайшей пылью от разбившихся метеоритов. Никакой защитный костюм не спасёт человека в безвоздушном пространстве, если подобный «разрывной снаряд» попадёт в него. Это верная смерть.