После этих слов всеобщее внимание обратилось на сына конунга.

— Ну и каша заварилась. Вмешательство высших сил, недовольство богов и наследие альвингов. И похоже от всего этого будет зависеть судьба клана, — думал Турн, скользя взглядом по изгибам древесных линий на крышке стола.

— Я приму участие в ритуале, — произнес он, поднимая голову.

— Хорошо, начнем сегодняшним вечером, как стемнеет, в доме Ительги. И не забудь меч, — одобрительно кивнул Ордан и трое друидов, попрощавшись, вышли из избы.

Конунг проводил их, а затем подошел к окошку и немного постоял, глядя вслед уходящим. Потом отвернулся от окна, похлопал Турна по плечу, и тоже вышел из избы, направляясь куда-то по своим делам. Чувствовалось, что уверения главы Совета друидов не смогли изгнать его опасений.

Как только стемнело, Турн взял меч и вскоре уже стучался в дверь дома Ительги. Дверь отворили и он вошел внутрь, пройдя в основную комнату. Внутри избы горела только одна свеча и царил полумрак. Сразу бросились в глаза изменения — в избе было почти пусто. Исчезли охапки трав, ранее развешанные по стенам, не было стола, скамья была только одна. На нее то и усадили пришедшего, пока остальные проводили подготовку к ритуалу.

Вскоре на стены были развешаны какие-то амулеты из друидовских запасов, горевшая до этого свеча была погашена, а по углам были зажжены четыре другие. Затем была принесена чаша с каким-то горячим и пахучим настоем. Турна посадили на пол в центр, лицом к одной из свечей. Друиды же встали между свечами с разных сторон от сидящего, Ордан и Бьоригон — спереди, а Ительга и Страй — сзади. Затем была произнесена молитва Хэйимдалю и Водуану, сразу по окончании которой Бьоригон сунул в руки Турну чашу и велел выпить настой. В несколько глотков молодой воин осушил чашу и все замерли в молчании. Немного погодя Турн почувствовал, как по телу расползается теплая волна, и его стало клонить в сон. Заметив это, Ордан велел ему по возможности не напрягать мускулов, не закрывать глаза и смотреть на него и Бьоригона. Одновременно с этим стаявшие сзади Страй и Ительга стали читать какие-то заклинания в своей обычной напевной манере.

Смотреть сразу на двух друидов стоящих с разных сторон оказалось весьма непростой задачей. Да еще и свет свечи, стоящей спереди, стал вдруг нестерпимо ярким и постепенно начал заполнять весь обзор. Так, некоторое время, Турн пытался привыкнуть к ставшему необычно ярким свету и старался не упускать из виду обоих друидов.

Внезапно он понял, что уже некоторый отрезок времени не видит перед собой ни свечи, ни друидов, ни самой избы. Вместо этого все заполнял мягкий красновато-золотистый свет, каким иногда бывает солнце летом на закате. И еще в этом свете угадывались какие-то нити из оранжевого света, создававшие впечатление более плотных и весомых. Потом среди этого света появился какой-то размытый и переливающийся силуэт, который поставил перед Турном его меч острием вниз и свел его руки на рукояти.

— Кто-то из друидов, — догадался он, и перевел взгляд на меч.

А посмотреть было на что: Снизу от земли через острие меча и через тело Турна потек поток медово-желтого света, чуть более тусклого, чем рассеянный вокруг, но тем не менее, тоже приятного на вид. Этот поток доходил до самоцвета в навершии меча, в который, в свою очередь, сверху спускался луч яркого серебристого света. Такой имела бы, наверное, луна, если бы ей довелось стать такой же яркой как солнце. Оба этих потока немыслимым образом соединялись в камне и расходились из него в разные стороны золотистыми лучами, еще более яркими, чем свет разлитый вокруг.

Турн некоторое время зачарованно любовался необычной картиной. Затем он заметил, что кроме этого, к камню идут еще и несколько тоненьких оранжевых нитей и еще одна гораздо более толстая, становившаяся постепенно все толще и толще. Оторвав свой взгляд от меча, воин принялся осматриваться вокруг. И вдруг далеко, почти на грани видимости, шевельнулась какая-то блеклая темная тень. Внезапно Турн ощутил на себе пристальное внимание этой твари, и даже показалось, что расслышал радостное утробное рычание. По спине пробежал отвратительный мороз, а блеклая тварь вдруг стала приближаться с пугающей скоростью.

В следующий момент он почувствовал сильный удар в плечо и очнулся в доме у Ительги. Страй тут же выхватил меч из рук и зажал ему рот, а Ордан приложив палец к губам призвал к молчанию и спокойствию. Некоторое время друиды молча напряженно стояли, словно прислушиваясь к каким-то отзвукам. Затем Ордан расслабился, сделал знак отпустить Турна и подать ему очередную чашу с напитком.

— Что это за… тварь? Была? — пытаясь унять дрожь в руках произнес тот в промежутках между глотками.

— Извини, Турн, но это тот случай, когда чем меньше знаешь, тем лучше спишь, — сказал в ответ старший друид.

— Спать, кстати, ты сегодня останешься здесь, — как бы между прочим добавил он, но возражать почему-то совершенно не хотелось.

Тем более, что у Турна опять стали слипаться глаза. Впрочем, на этот раз уснуть ему никто не мешал, наоборот — помогли лечь на лавку и укрыли меховым одеялом.

На следующее утро молодой человек проснулся с головой на удивление ясной. Друиды уже успели восстановить знакомую обстановку, и сидели за столом снова прихлебывая какой-то травяной настой. Поприветствовав сидящих Турн вышел на улицу и сунул голову в сугроб. Затем он с довольным рычанием потряс волосами, отряхивая снег, и вернулся в избу. Видя его довольное лицо друиды дружно рассмеялись, а Страй достал еще одну чашу и сделал приглашающий жест.

Когда Турн уселся за стол и получил свою долю напитка, Ордан сказал:

— Ну что, похоже все прошло удачно. Теперь пусть каждый расскажет, как он видел происшедшее.

Первым, конечно, предложили начать Турну, а затем каждый из друидов изложил то, что видел он. В основных чертах все рассказы были очень похожи. Только по словам друидов выходило, что все вокруг не было залито золотистым светом, а шар такого света окутывал самого Турна. И уже из этого шара периодически вырывались прерывистые лучи. Также все друиды увидели нити, тянувшиеся к самоцвету, но только трое из них видели их все, а Страй видел только одну — самую толстую. Что же касается твари, то первым ее разглядел Ительга. Он же сразу и ударил Турна по плечу, приводя его в обычное сознание. Ордан и Бьоригон за этот короткий отрезок времени успели уловить лишь отзвук ее присутствия, а Страй же вообще ничего не успел почувствовать, но, тем не менее, на знак своего наставника среагировал мгновенно, выхватив меч у Турна и закрыв тому рот.

— Что ж, вот значит как… Значит не зря мы все здесь собирались. Теперь совершенно ясно, что нашему другу Ительге все это не пригрезилось, — подал голос Бьоригон.

— Да, совершенно ясно… — задумчиво протянул Ордан, — Остается решить, что нам теперь делать.

— Может, зарыть этот камень обратно? — робко спросил Страй.

— Вряд ли стоит это делать, неспроста же он объявился, столько времени спустя, — тут же откликнулся Бьоригон.

— Но и оставлять его в клане нельзя, это будет постоянно притягивать к нам нежелательное внимание, — немедленно высказал свое мнение Ительга.

— Да, это тоже верно. Все походит на то, что какие-то силы в этом мире стали заинтересованы в том, что осталось от наследства альвингов. И они прямо-таки тянут этот камень к себе, раскачивая небеса и нарушая их равновесие к недовольству наших богов, — продолжая сидеть с задумчивым видом, вновь подал голос Ордан, — Кстати, кажется все заметили ту нить, самую толстую, которая тянулась от самоцвета?

Тут же остальные трое друидов замолкли и повернули головы в сторону побережья.

— Все верно, она уходит куда-то туда, за море, в сторону заходящего солнца.

Внезапно ладони у Турна вспотели. Он уже понял, кому доведется отправиться в сторону заката. Подняв голову, он посмотрел в лицо Ордану. Тот чуть прикрыл глаза и лишь слегка кивнул головой. Все становилось на свои места.