Кэм одаривает меня острым взглядом.

— Все, что ты делаешь, это ешь салат и гоняешь еду вокруг тарелки. На этот раз, поешь нормально. Тебе понадобится энергия, — добавляет он с усмешкой.

Я качаю головой.

— Я не голодна.

— Да что ты, — настаивает Кэм. Он наполняет тарелку лапшой, пельменями и чесночным цыпленком, затем указывает на стул за столом. — Садись. Ешь.

— Это приказ? — отстреливаюсь я в гневе.

— Да.

Я вздрогнула.

— Это нелепо!

— Ты мне перечишь? — Взгляд Кэма становится стальным.

Внезапно я чувствую себя опустошенной. Слишком устала, чтобы пройти шесть кругов над тарелкой.

— Просто дай мне перерыв, хорошо? Не все должно быть борьбой.

— Я не делаю это борьбой, — смягчает голос Кэм. — Моя работа — заботиться о тебе, даже если ты не хочешь заботиться о себе.

Я с недоверием смотрю на него. Он серьезно?

— Какого черта, по-твоему, я делаю со своей жизнью? — говорю я, мой голос сердито повышается. — Часы в спортзале каждый день, подсчитывая каждую последнюю калорию. Выпады каждую неделю, основное на каждый месяц. Я ничего не делаю, кроме как забочусь об этом теле, и убеждаюсь, что оно совершенно каждую секунду каждого гребаного дня!

Кэм мгновенно замолчал.

Я опускаюсь на стул.

— Я забочусь о себе, — повторяю я мрачно.

— Нет, — наконец говорит Кэм. Он сочувственно смотрит на меня. — Ты заботишься о том, чего от тебя хотят другие люди. Возможно, тебе не нужно так много работать, — добавляет он. — Вероятно, ты была бы намного счастливее, если бы не думала об этом.

— Вау. — Я закатываю глаза. — Ты действительно этого не понимаешь, не так ли? Ты бы не подумал, что я все еще так сексуальна, если бы я все время готовила свинину на китайской кухне и полностью отпустила себя.

— Поверь мне, я бы подумал. — Кэм одаривает меня волчьим взглядом. — Теперь мой заказ все еще стоит. У тебя есть мое разрешение уйти.

Я с сожалением смотрю на пищу.

— Отлично, однажды ночью я получаю пропуск, а ты заказываешь китайскую еду.

Он хмурится:

— Тебе не нравится?

— Это не моя любимая, — пожала я плечами.

— Так что бы ты ела, если бы могла выбрать во всем мире?

Я останавливаюсь.

— Я хочу толстый, сочный чизбургер и картофель-фри. Фабрику. С ледяным холодным пивом, чтобы запить все это.

Кэм выглядит удивленным.

— Я бы предположил, что ты больше похожа на девочку с икрой.

Я фыркаю:

— Этот модный ход на самом деле не мой стиль.

Легко держаться за диету, когда тебе подают только блюда высокой кухни. Прошло несколько лет после того, как я присоединилась к Эшкрофтам, чтобы улучшить свои вкусы, чтобы узнать разницу между сырами «Велвита» и «Грюйер». В первый раз, когда они подали мне салат, сделанный их личным шеф-поваром, я не узнала ничего, кроме листьев салата.

Мой желудок грохочет, Кэм замечает это. Он смеется.

— Возьми свое пальто. Я знаю место, чтобы удовлетворить твою тягу.

Я смотрю на свои джинсы.

— Сначала я должна переодеться.

— Не волнуйся, — усмехается Кэм. — Ни одна из твоих подруг никогда не увидит тебя в том месте, куда мы идем.

Я нарушаю свое правило номер один, и мне все равно. Я никогда не выхожу на публику со своими сабами: наши отношения всегда скрыты, содержатся в безопасности подземного клуба или моей квартиры. Но я здесь, прогуливаюсь по улице с Изабелль, чтобы нас могли увидеть.

— Должны ли мы взять такси? — спрашивает Изабелль.

— Нет, — говорю ей. — Это всего лишь вниз по улице.

Когда мы гуляем по тротуару, я вижу, как она смотрит на меня, нервничая.

— Что у тебя на уме? — спрашиваю я.

— Это наш первый раз вместе, потому что... ты знаешь. Контракт, — шепчет она. — Как это должно быть? Должна ли я делать все, что ты мне скажешь, даже если люди смотрят?

— Расслабься, — успокаиваю ее. — Я не собираюсь приказать тебе сегодня вечером, но в целом, действуют те же правила. Ты все равно должна повиноваться мне, мы просто будем осторожны. — Я беру ее за руку и нежно сжимаю. — Я позабочусь обо всем. Расслабься.

Изабелль выдыхает, расслабляется.

— Хорошо, я могу попробовать.

Холодно, но улицы заняты в модном окружении: пары ужинают, люди спешат домой после работы.

Никто из них никогда не догадается о реальных отношениях между Изабелль и мной. Для них доминирование и подчинение — это извращенные секс-клубы, кнуты и цепочки. Они никогда не могли догадаться, что мое господство над Изабелль продолжается в каждом взгляде, каждом прикосновении, каждом слове.

— Пришли. — Я кивнул на стойку в конце квартала. Это маленькая дыра в стене, тусклая и шероховатая, но я знаю, что они делают лучшие гамбургеры в городе. Изабелль морщит нос, но следует за мной по ступенькам внутрь.

Она оглядывается.

— Почему все смотрят на нас? — шепчет она, приближаясь ко мне.

Я улыбаюсь.

— Они смотрят на тебя.

Даже в джинсах она все еще самая красивая девушка в любой комнате.

Изабелль краснеет, смущаясь, поэтому я провожу ее к столу в темном углу.

— Две пинты, пожалуйста, Грег, — говорю я великому британскому бармену. —Еще парочку гамбургеров и много фри.

— Хорошо, босс.

Изабелль выглядит заинтересованной.

— Это твое обычное место посиделок? Ты можешь очистить жир от потолка ножом.

Я смеюсь.

— Не позволяй Грегу слышать, как ты это говоришь. Он гордится своим жиром.

Она улыбается и снимает пальто.

— Странно видеть тебя здесь, — замечает она. — Я начала думать, что ты живешь в офисе или дома. Или клубе.

— Наверное, я этого заслуживаю, — кивнул я. — В моей жизни не было много времени ни на что, кроме работы. Если ты хочешь сделать себя в корпоративном мире без Harvard MBA (прим.переводчика — МВА – Master of Business Administration, степень магистра по бизнес управлению, профессиональная квалификационная степень в сфере менеджмента) или отца во главе, тебе придется работать больше всех. И я, ребенок из Шотландского нагорья, был настроен работать больше всех.

Грег приносит наше пиво и еду.

Изабелль заглядывает в раздачу: огромные двухэтажные плиты измельченного филе с беконом, луком и чеддаром и корзиной хрустящей, толстой картошки.

— Здесь достаточно, чтобы накормить армию! Я смогу съесть только половину.

— Разрешаю, — говорю я с улыбкой, чтобы сообщить ей, что я шучу. — Но я уверен, ты сможешь.

Мы начинаем есть, и вскоре она расслабляется.

— Боже мой! — бормочет она, перекусывая. — Это стоит часов на беговой дорожке, которая мне понадобится завтра.

Я задыхаюсь. Черт, она так сексуально смакует каждый кусок. Вдали от своей непристойной светской толпы она расслаблена и беззаботна, глотает пиво и вытирает пену с губ с помощью рукава.

— Итак, расскажи мне о себе, — нерешительно спрашивает Изабелль. — Я почти ничего не знаю.

Я останавливаюсь.

— Например? — спрашиваю я, поливая гамбургер кетчупом. Хотя, для меня они всегда будут чипсами.

— Ну, о вещах в клубе. — Изабелль оглядывается. Мы в этом углу одни, и никто не слышит. — Ты всегда был в этом? Что случилось, ты знаешь?..

— Дом? — Я заканчиваю. — Ничего не произошло. Я не из тех парней, которые переживают какое-то беспокойное прошлое, — добавляю я. — Я только обнаружил, что это мое предпочтение, вот и все.

Изабелль выглядит разочарованной моим ответом, поэтому я продолжаю:

— Несколько лет назад я встречался с женщиной, которая рассказала мне о том, как работать Домом. Она рассказала мне, как себя чувствовала, когда у нее был хлыст в руке. Мощь. Ответственность. Что-то в этом меня очаровало, поэтому я исследовал больше. Довольно быстро я обнаружил, что не был заинтересован, чтоб надо мной доминировали. Но была другая сторона, которая втянула меня. Баланс сил, психологическая сторона секса. Он показал мне то, что я не чувствовал раньше.