Морган галантно поцеловал ей руку и в одно мгновение заключил Маргрет в объятия. Он страстно целовал ее, а она с той же страстностью отвечала ему. Маргрет почувствовала, как у нее сильно забилось сердце, когда он взял ее голову в свои руки и ласково посмотрел в глаза.

— Я привезла бутылку шампанского, — промолвила она, высвободившись из объятий Моргана. — Надо его выпить, пока холодное.

— Шампанское — это как раз то, что надо, — с воодушевлением произнес он, захлопав в ладоши. — Между прочим, у меня в холодильнике тоже есть бутылка шампанского. В конце концов, нам есть что отпраздновать.

Они пошли к машине Маргрет, чтобы достать из багажника бутылку.

— Сядем на террасе, — предложил Морган. — Дом я покажу тебе попозже.

За то время, пока она сюда не приезжала здесь выросла деревянная балюстрада, окружавшая террасу. На нее можно было подняться по двум деревянным ступенькам. Раздвижные, от иола до потолка, окна, через которые можно было войти в дом, сейчас были закрыты.

— Ты действительно очень сильно продвинулся, — похвалила Маргрет. — И это тоже сам? — Она указала на деревянную скамейку на террасе.

— Да, — с улыбкой ответил Морган. — То есть мне помог мой друг Берни, о котором я тебе рассказывал. Садись, я принесу фужеры. — Он раздвинул одну из рам и оказался в доме.

Помедлив, Маргрет пошла за Морганом. Теперь ей было любопытно, как же там внутри. То, что она увидела, приятно поразило девушку. Стены были выкрашены в белый цвет, на полу лежало ковровое покрытие светлосерого цвета. Но самой эффектной была, конечно, стена от пола до потолка и по всей ширине помещения.

При ближайшем рассмотрении это оказалась не стена в традиционном исполнении, а решетка из горизонтальных и вертикальных реечек, образующих одинаковые по величине окошечки. Эти окошечки были затянуты бумагой, похожей на матовое стекло.

Маргрет не могла не оценить изысканность конструкции этой стены-решетки. На потолке она была подвешена на рельсы и складывалась в обе стороны гармошкой. Сейчас была открыта только одна створка. По другую сторону Морган гремел фужерами и бутылками.

— Что скажешь? — с гордостью спросил он, войдя через открытую створку в так называемую жилую комнату.

— Я действительно потрясена, — честно призналась Маргрет. — Мне хотелось бы посмотреть все остальное.

— Сначала выпьем по глотку вина. Сейчас очень хорошо посидеть на улице и посмотреть на заход солнца. А дом осмотрим попозже. — Он снова задвинул стену, как будто хотел что-то скрыть от любопытного взгляда Маргрет.

Клара испуганно отскочила в сторону, когда Морган хлопнул пробкой и шампанское, пенясь, вырвалось из бутылки.

— Немного тепловатое, — воскликнула девушка и быстро подставила фужеры под пенящуюся жидкость.

— Просто его немного потрясли, — успокоил ее Морган, разливая шампанское.

Клара оправилась от испуга и с любопытством пробовала капли вина на полу.

— Посмотри, — хихикнула Маргрет. — Если так пойдет и дальше, завтра она найдет кота.

Морган прыснул вместе с ней.

Все сомнения Маргрет по поводу ее приезда сюда улетучились. Они сидели рядом на скамейке, пили шампанское, смеялись и радовались, а солнце медленно исчезало за деревьями.

Маргрет глубоко вздохнула. Чего-то похожего она и хотела. Морган был прав. Абсолютная тишина здесь, в уединении, действовала расслабляюще. Никакого шума, никаких автомобилей, только тихие звуки природы. Она положила голову на его плечо и еще раз вздохнула.

Когда стемнело еще больше, на террасе автоматически включились две желтые лампы. Они испускали мягкий свет и совсем не слепили глаза.

— Как ты их включил? — спросила пораженная Маргрет. — Ты же даже не двигался.

— И не нужно, — ответил он. — Лампы снабжены фотоэлементом. Когда светает, они сами выключаются, а когда темнеет — включаются. Считаю, что это исключительно практично.

Маргрет легко тряхнула головой. «Технические забавы он считает практичными, а нормальную мебель и приличную ванную категорически отвергает. Да, это понятно только ему одному».

— Хочешь еще шампанского? — предложил он.

— Может быть, попозже, — произнесла Маргрет. — Сейчас я бы хотела посмотреть дом.

— В японских домах перед входом обычно снимают обувь, — сказал Морган, включив свет. Вся комната была освещена, хотя не было видно ни одной лампы. — Я поставил экран перед неоновыми лампами, — объяснил он, увидев ищущий взгляд Маргрет.

— Хорошая идея, — согласилась она. Помещение ей нравилось. Оно было светлым и просторным. Кроме одной книжной полки, в комнате совершенно не было мебели. А на окнах — ни одной занавески, отчего они казались черными дырами.

— Если бы здесь была мебель и висели занавески, стало бы уютнее, — заметила Маргрет, осмотревшись вокруг.

— Занавески? — с ужасом спросил Морган. — Их у меня в доме не будет. Они все сведут на нет. Да и зачем, собственно? Ведь здесь нет никаких соседей, которые будут заглядывать к нам. — Впервые он говорил о них двоих. Он совершенно умышленно сказал «к нам», чтобы понаблюдать за реакцией Маргрет. Но, судя по всему, она не обратила на это внимания. Во всяком случае, не подала виду.

— Тогда бы мне все время казалось, что я постоянно у всех на виду. — Она помотала головой и отодвинула раздвижную стену. За ней находилась прихожая, огражденная слева и справа решеточками с матовой бумагой. Маргрет даже присвистнула. — Кажется, ты в корне изменил свое мнение. Ты и вправду отделил несколько комнат.

— Да, ты убедила меня, — признался Морган. — И когда Берни поддержал тебя… Как видишь, я могу быть очень податливым.

Маргрет отворила дверь по правую сторону прихожей. Морган, потянувшись, чтобы зажечь свет, прижался к ее спине. Она ощутила тепло его тела и в ответ прильнула к нему.

— Спальня, — сказал он и провел руками по ее плечам. На девушке был костюм из зеленого шелка: узкие брючки и свободный, широкий жакет, перехваченный в талии поясом. Из-под жакета выглядывал ярко-розовый топик.

Спальня оказалась обставленной по-спартански. Кровати здесь не было, а на полу лежала циновка, такая же, как и в квартире Моргана, только, кажется, немного пошире. У края циновки стоял радиобудильник. На вешалке для одежды висели костюмы и рубашки Моргана. Тумба с пятью-шестью ящиками завершала всю меблировку.

Маргрет молча обернулась. «Шкаф, по крайней мере, он мог бы себе купить», — подумала она. Морган оставил в спальне свет, и они направились в комнату напротив.

— Это будет комната для гостей, — пояснил он. — Сейчас там пусто.

Обернувшись к нему, чтобы спросить, собирается ли он хотя бы здесь поставить кровать, Маргрет вдруг застыла. Через бумажную стену она видела контуры вешалки. Конечно, она понимала, что эти тонкие стены звукопроницаемые. Но чтобы они были еще и практически прозрачными…

— Ты вдруг побледнела, — озабоченным голосом произнес Морган. — Тебе плохо?

— Нет, нет, — отмахнулась она. — Со мной все в порядке. Я только удивилась, что стены прозрачные.

— Потому что это рисовая бумага, — с гордостью объяснил он. — Было не так-то просто достать ее. Разве плохо выглядит? И чувствуется такое тепло.

— Да… но… все же видно, что происходит в комнате, — промолвила Маргрет, заикаясь. — Если, например, человек раздевается! Ведь видно каждую деталь. Неужели тебе это не мешает?

— А почему это должно мешать? — с удивлением спросил Морган. — Я же живу здесь совсем один. И если я… то есть если кто-нибудь ко мне переедет, то у нас не будет секретов друг от друга. То же самое относится и к моим друзьям. Не могу себе представить, что в моем доме будет ночевать тот, с кем меня не связывает элементарное доверие.

— Ага, — произнесла Маргрет. — Конечно, в этом есть определенная логика, которую я, правда, не совсем могу уловить. Например, меня с моими родителями объединяет многое. Можно с уверенностью сказать, что я знаю о них все. Несмотря на это, меня не интересует, что они делают в спальне. Ведь есть что-то вроде личной жизни. Ты об этом слышал?