Полувзвод драгун и Олег с Чонгом погрузились на четыре деревянных кораблика. В отличие от картинных русских ладей, не было высоких фигур на носу и корме. Как не было кают, надстроек и укрытий, просто большие лодки с одной мачтой, простейшим такелажем и рулевым веслом. Русские называли их «ушкуй». Суда любезно предоставил Артамон Матвеев, попутно они везли государевых людей, имеющих какое-то задание на Урале. Латышских лошадей оставили в Москве. Местные убедили, что у казаков купить их — не проблема, цены не сравнить со столичными.

Спустились к Волге. Шли то под парусом, то под дружные взмахи весел. Драгуны, не чуравшиеся кочегарской работы на пароходах, охотно гребли попеременно с русскими, как-то скрашивая однообразие пути.

После Казани наперерез четверке ушкуев вынеслись три весельные лодки такого же размерного класса, знаменитые казацкие «чайки». Приказные испуганно засуетились: разинцы! Речники убрали паруса. Олег скомандовал расчехлить пулемет и винтовки, но оружия не показывать и первыми не начинать.

Народные волнения происходили ниже по течению Волги. Значит, шалили казаки, вздумав ограбить купцов и служивый люд выше устья Камы.

Головное судно подошло ближе. Красивый казак, просто картинка, гордо стоял, упираясь ногой в борт.

— Куда путь держите, почтенные гости?

Олег вспомнил, что «гостями» называли купцов. Иными словами, казак намекал на ценное содержимое их посудин.

— На Каму, мил человек. Токмо не гости мы, а государевы люди, — ответил старшой, почтительно стащив с русой головы заношенную шапку.

— Щас мы проверим, что вы за негости, — засмеялся атаман. — Греби борзо к берегу.

Олег вспомнил первые дни на базовом острове, безнадежную атаку пиратов, брызги крови и глупую смерть под тропическим солнцем. Он тогда дал себе зарок не допускать выстрелов в сторону своих. Миссия важнее нескольких человеческих жизней. Миссия — это шанс уцелеть всему человечеству. Но так не хотелось стрелять, окрашивать Волгу молодецкой кровью.

— Слушай, парень. Сегодня не твой день, чтобы умереть. Уходи по-хорошему.

Атаман засмеялся еще громче.

— Востер ты на язык, дерзый барин. А востра ли твоя сабля? — Казак махнул в воздухе клинком.

Увы, верная катана осталась в Париже. Несмотря на расслабленный вид разбойников, их компания была совсем не безобидной. Они превосходили числом, потому и чувствовали себя смело и уверенно.

— Чонг, бери пулемет и будь наготове, но пока не стреляй. Валю главного, смотрим на реакцию. Побегут — не будем преследовать.

Олег прикинул расстояние. До красавчика метров пятнадцать, до остальных пятьдесят-шестьдесят. С этой дистанции разинцы имеют неплохие шансы поразить цель. Но попытка не пытка, так, кажется, говорили на Руси заплечных дел мастера. Он резко выдернул револьвер, прострелил казачий лоб и закричал на всю реку:

— Проваливайте! Не то со всеми будет так!

Медленно, как в замедленной съемке, парень повалился навзничь. Окружившие его подельники заорали все как один: «Атамана убили!» И с дальних над Волгой тоже понеслось: «Атама-ана уби-или!» Зачирикали кресала, подпаливая фитили, вжикнули сабли, вытаскиваемые из ножен. Казаки собрались делать что угодно, но не бежать.

— Вашу мать! Чонг, по ближним огонь! — Олег перекинул регулятор ручного бластера на минимум и прицельно, как в тире, расстрелял дальние суденышки.

ПКМ выплюнул фонтанчик гильз. Перекошенные рты, выпученные от боли глаза, посиневшие губы, в которых застрял последний вздох. Казаки вываливались за борт, падали на днище, раненые со стоном хватались за пулевые отверстия, пытаясь зажать потоки крови. Над Волгой пылали костры из чаек, фигуры в горящей одежде прыгали за борт, пытаясь погасить огонь. Вынырнули далеко не все.

Олег стянул с головы берет. Да, блин, проехался на родину и от души погулял. Широко, по-православному, перекрестился, хотя всегда считал себя атеистом. Под Балансом он во главе германского полка перебил гораздо больше людей. Но там были безликие враги, целенаправленно нападавшие на Миссию. Подумал, что никогда не забудет казачьего атамана, олицетворение удалого и обаятельного русского беспредела.

Речники и государевы люди смотрели с ужасом. Пожалуй, они должны радоваться спасению от казачьего грабежа. Но и в кошмарном сне не могли видеть такого жестокого, хладнокровного и массового уничтожения соотечественников.

— Раненых подобрать, обгорелых из воды достать, всех на берег! — Олег видел, что никто и не думает оспорить его право отдавать команды. Он вспомнил последнюю встречу со Львом, его слова о том, что земляне — уникальные убийцы, и галактический монстр использует их в своих интересах. Неужели это побоище, как и неизбежные предстоящие, тоже вписывается в планы таинственного инопланетного интригана?

Из сотни с лишним живыми на берегу оказалось шесть десятков казаков. Дюжина точно не доживет до утра из-за ожогов и потери крови.

К вечеру четверка судов повернула в устье Камы и начала подъем по течению.

24. ЗЕМЛЯ-2. 24.05.1670–07.06.1670. ЛОНДОН, ПАРИЖ

Мария Оранская получила из Франции неприятнейшее известие. Нидерландский пароход «Олег», сопровождая конвой к Антильским островам, наткнулся на французское торговое судно, ограбленное английским капером. Зная, что с марта все каперские полномочия утратили силу, капитан «Олега» догнал англичанина и вынудил сдаться. Фрегат отстреливался и спустил паруса после того, как пулеметным огнем были убиты четырнадцать и ранены десятки англичан из экипажа.

Британский капитан Джейсон Старк предъявил каперский патент. С его слов, он ничего не знал о запрещении грабежей, хотя неоднократно заходил в английские порты на Антильских островах.

В других условиях Старк немедленно украсил бы рею, примеряя пеньковый галстук. Остальным морякам светили плантации Луизианы. Но, учитывая хрупкость только что заключенного мира, нидерландский капитан решил проявить осторожность и сообщил об инциденте адмиралу. От него информация мгновенно попала в Лондон, а решение о судьбе пиратов отложили.

Королева оказалась в затруднительном положении. Если бы «Олег» без церемоний пустил фрегат ко дну, нет проблем. Море списывает всё. Но захваченных оставили в живых. У нидерландских моряков нет сантиментов, они, не моргнув глазом, продадут в рабство пленный экипаж. Со временем начнется расползание слухов. Кроме того, подобные конфликты обязательно повторятся, десятки кораблей с английскими матросами занимаются привычным промыслом. Вряд ли они сразу все станут белыми и пушистыми.

Муж находился в Гааге. Супруги были вынуждены около половины времени оставаться порознь, управление Англией и Провинциями требовало частого присутствия на месте. Вдобавок шотландский парламент принял решение пригласить королевскую чету на трон. Вильгельм провозглашен королем, а Мария — королевой Шотландии. По давней традиции, установленной еще папой до скандала с Генрихом VIII, английский монарх становился и правителем Ирландии. Таким образом, августейшая чета возглавила республику и три монархии, в состав которых вошли многочисленные колонии по всему миру, получив заодно множество проблем по их управлению.

Связавшись через микроскопическое переговорное устройство, королева спросила совета у мужа. Тот срочно вызвал Голдберга. Старый банкир, подумав, сказал, что в колониях конфликты между представителями разных наций неизбежны, и, отреагировав на первый из них, можно если и не устранить проблему, то уменьшить ее масштаб.

К вечеру того же дня согласовали многосторонний договор о борьбе с пиратством. Его должны подписать статхаудер Нидерландов, президент Франции, королева Англии, регенты королей Испании и Португалии. Чета Оранских присоединила к договору два не активных на море королевства — Шотландию и Ирландию. Стороны обязались принять меры к прекращению нападения кораблей, принадлежащих странам-участникам и их частным компаниям, на государственные и частные суда под флагом членов нового союза.