Стыдно вспоминать.

— Ты чуть не убила Ченга?

Я кивнула.

— Если ты не заметил, я была Рубиконом, и мне не хватало силы воли, чтобы держаться за свою хорошую сторону, Блейк. Я быстро позабыла обо всём светлом, что было во мне, и встретила тьму с распростёртыми объятьями. Как видишь, я тоже солгала тогда в Колизее, сказав, что тебе нужно просто стараться лучше.

— Не говори так, Елена.

— Это правда. Я не так сильна, как ты думаешь.

— Тебе и не нужно быть сильной. Моей силы хватит на двоих.

От этих слов что-то внутри меня перевернулось. Он снова улыбнулся.

— Я видел по твоему лицу, какой преданной ты себя почувствовала, когда Ченг закрыл врата, и ты оказалась запертой вместе со мной. Я даже рассмеялся, когда ты попыталась сделать вид, что ты невинная жертва. Я понимал, что что-то не так. Я знал, что ты притворяешься, и гадал, зачем тебе это нужно. Но любопытство погасло даже быстрее, чем появилось, и желание сжечь тебя заживо закипало внутри меня. Наверное, правду говорят: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. И в тот момент я осознал весь смысл этих слов. Когда ты прошла через мой огонь и сказала те слова на безупречном латинском, часть меня поняла, что все мои попытки избавиться от тебя провалились. Ты, моя дорогая принцесса, была великолепна.

Я рассмеялась.

— Для меня это стало не меньшим шоком, уж поверь.

Он хмыкнул.

— Я знал, кто ты, ещё до того, как ты это сказала. Мне сразу стало ясно, что ты всё-таки никакой дракон, и в тот момент я понял, как жёстко ошибался, ведь, по сути, я дал тебе всё, что нужно, чтобы ты могла заявить на меня права. Меня это жутко взбесило, но когда ты заговорила о смертях Брайана и Люциана, о том, что я всегда знал, но продолжал лгать тебе, часть меня захотела оправдаться. Наверное, глубоко внутри меня всё же оставалось что-то хорошее. Эти слова из твоих уст — что я не заслуживаю ничего из этого — ударили по мне сильнее, чем ты думаешь, и я понимал, что это мой самый последний шанс, и поэтому мне пришлось это сделать.

Я подумал, что ты собираешься убить меня, и сражался изо всех сил. Девушка, которая ничего не знала о магии и драконах, исчезла, её больше не было. И когда я, наконец, это понял, это сломило меня, и я просто сдался. И хотя мой разум ещё сопротивлялся этой мысли, как будто жил своей жизнью, моё тело отказалось бороться, — он сделал глубокий вдох, отвёл взгляд и выдохнул. — Вот почему я тогда задал тебе жару. Я совсем забылся, все мои чувства к тебе испарились, оставляя только чистую ненависть, — он запустил пальцы в волосы. — Можно сказать, я оказался в тупике.

Он улыбнулся.

— Я также знал, что если останусь, то твоё присутствие постепенно вынудит мой разум согласиться с телом, и тогда я попаду под действие заклятья. Я искренне считал, что это некие чары или рабство, Елена, несмотря на все заверения Джорджа, что это не так.

Как же бесит не знать, что такое дент на самом деле.

— Переломным моментом стала та ночь. Меня взбесило то, как тебя лапал тот тип. И это была не ревность, а потребность в доминировании. Я воспринимал тебя как собственность Рубикона. Эмануэль это понял, этот дурак не знал, с кем связывается, не воспринимал всерьёз, и от этого я закипал ещё сильнее.

Он вздохнул.

— Когда я бросил тебя в воду, я на самом деле хотел бросить на землю, но лапы не слушались, они отказались это делать. Моё тело уже попало под действия этого заклятья. Я боролся, как мог, и когда мы пролетали над бассейном, когти сами расцепились. Меня бесило, что я потерял контроль над собственным телом. У тебя открылись глаза, но это не просто заставило тебя взглянуть на всё по-новому. Это привело к тому, что ты сдалась окончательно. Когда ты сказала все те слова, я был поражён, радуясь, что ты, наконец, заговорила об этом. Я думал, что буду свободен. Но затем я увидел тебя в новом свете, увидел твою красоту и то, как твоя одежда прилипает к телу, повторяя изгибы фигуры, и это подняло во мне новые чувства, которые я прежде трезвым не испытывал. Такое раньше бывало только в моих снах, ну или мне так казалось. Как я и сказал, я позабыл о том, что было на горе. Это было стёрто начисто. Я уже попал под действие этого заклятья и просто смотрел на тебя, чувствуя желание. Я даже перестал слушать, что ты там ещё говорила.

Я помню ту ночь: он росто уставился на меня. Так вот что тогда творилось в его голове.

— Ты говорила и говорила, а я выпал из реальности. Я пытался прочитать твои мысли, но не мог. Это вывело меня из себя, ведь я мог слышать, о чём ты думаешь, находясь за много миль от тебя, чувствовать твои эмоции всякий раз, когда оказываюсь рядом, ощущать твоё желание повременить, твоё терпение. Я не хотел, чтобы ты это чувствовала, но всё это исчезло, как только ты договорила и просто развернулась, и пошла прочь, словно закрыла дверь, и больше тебя ничего не волновало. В этот момент я понял, что всё это время сопротивлялся тому, что на самом деле хотел больше всего на свете, и мне не хотелось, чтобы ты когда-либо ещё сказала эти слова. Это моя вина, что связь разорвана, Елена. Что я не могу больше слышать твои мысли. Я довёл тебя до этого. Я был таким идиотом. Столько людей погибли за то, чему я так сопротивлялся. В этом нет никакого смысла, но я знал, что не могу потерять тебя. И поэтому я поцеловал тебя.

Он сделал глубокий вдох, в его глазах снова появились слёзы.

— Никакая боль, даже когда ты сломила меня, и я уступил, не сравнится с той, что я испытал, когда это началось. Констанс сказала, что эта связь должна была сформироваться уже давным-давно и поэтому работают все эти кровные штуки. Я провёл в отключке две недели. Когда я очнулся, то всё ещё не мог слышать твои мысли, это как поездка на лифте, но только равновесие так и не возвращалось. Я никогда ещё не пытался уцепиться за что-то так сильно. И когда через некоторое время я решил, что ты умерла, то мне самому захотелось сдохнуть.

Я молча смотрела на него. Значит, его выходка с Лианами была одновременно и попыткой самоубийства, и желанием найти меня.

— Я влюбился в тебя ещё до дента, так что ты даже представить себе не можешь, что со мной стало после дента, и насколько бессильным я себя чувствовал, когда ты пропала, а я не мог тебя найти. Я чувствовал себя раздавленным. Много раз я думал, что ты уже мертва, но благодаря моей сестре и Бекки надежда всё ещё была жива во мне.

— Бекки? — я вскинула брови, и он засмеялся.

— Твои друзья успели стать моими за те четыре месяца, пока тебя не было. Тебе нереально повезло, что они у тебя есть, Елена.

— С её готовностью вставить свои пять копеек, когда тебе этого не хочется.

— Особенно когда тебе этого не хочется.

— Ага, мне это хорошо знакомо.

— Мне тоже было непросто. Я чувствовал себя бесполезным, потому что не мог тебя найти. Я месяц пытался без передышки, пока не рухнул на одну из ферм рядом с Титом. Они сказали мне, что это от истощения, и я проспал целую неделю. Когда я проснулся в больнице, Эмануэль решил присоединиться к моим поискам. Меня всё время вело к Лианам, и это казалось каким-то бредом. Я принимал это за подсознательное стремление покончить с собой из-за твоей смерти, но Эмануэль не давал мне сдаться. Он неоднократно повторял мне, что ты всё ещё жива. Я отчаянно старался верить в это. Они проводили на мне тесты, чтобы понять, почему я тебя не слышу. Я даже пошёл к одному из Древних. К тому, с которым ты регулярно общалась.

Я прищурилась.

— Ты о дедуле?

Он усмехнулся.

— Он сказал мне, что ты его прапраправнучка по материнской линии.

Я улыбнулась.

— У него тоже не было ответов на мои вопросы, он просто наговорил всякой мудрой хрени. Меня сводило с ума не знать, жива ли ты ещё или нет. Тогда Эмануэль рассказал мне, что они с королём Гельмутом могут… ну, они как-то пробовали, и это вызвало у него адскую головную боль. Но он поделился этим знанием со мной, и я подумал, что, может, у меня тоже получится.

Мой взгляд остановился на его губах. Было ли это тем, о чём я подумала?

— Он показал мне, как почувствовать твоё сердцебиение.

Мои глаза распахнулись. Я правильно его расслышала?

— Моё что?

Он улыбнулся.

— Мне нужно очень хорошо сосредоточиться, прислушаться к своему, и тогда я начинаю чувствовать твоё.

— Серьёзно?

Он кивнул и поднял брови.

— Хотя Эмануэль не был удивлён, что тебе не нужно моё присутствие, — он вздохнул. — Впрочем, это было непросто, поскольку я едва мог расслышать своё собственное, но я был упрям. Я хотел получить доказательство тому, что ты жива. Я думал, это уже никогда не случится, но затем одна из Лиан вцепилась в меня своими клыками, и яд запустил процесс. И всё оказалось так просто. После этого я повторял сто раз на дню, и это не вызывало у меня ни малейшего труда.

— Погоди, так ты можешь почувствовать ритм моего сердцебиения, даже когда мы далеко друг от друга?

— Да, это само по себе потрясающе, но ещё позволяет мне понять, когда ты в опасности и что… — боль отразилась на его лице. — Я не знаю, как тебе объяснить, Елена, что я чувствовал, когда не знал где ты, не мог прийти и спасти тебя. Таких слов просто не существует. Я разрушал всё вокруг себя, когда твоё сердцебиение ускорялось, и пока ты не вернулась, бывали моменты, когда я думал, что ты вот-вот погибнешь, и я не смогу тебе рассказать ничего из этого, что ты умрёшь, так и не узнав, как много ты значишь для меня. Той ночью тебе нужен был огонь, и я это почувствовал. Я никогда ещё не ощущал это так сильно. Никогда не испытывал такой боли и даже не знал, что могло её вызвать. Тогда Мастер Лонгвей сказал мне выпустить твои способности или обратиться в дракона. Я так и сделал, и боль прошла. Я попытался найти тебя вновь, но это полностью истощило меня, — он покачал головой. — Если бы я знал, то давно бы уже отдал тебе эту магию, Елена. Тебе бы не пришлось пройти через всё это.

Новая слеза побежала по лицу, он отвернулся, чтобы я не видела. Я вытерла свои слёзы. Не знаю, что со всем этим делать.