– Как же мне не хватает твоих сказок, бабуль, – пробормотала я, закрывая лицо руками.

«Вот бы стать птичкой и улететь…» – вспомнила я свою детскую молитву, которую я раз за разом повторяла в уме перед сном. Родители и не догадывались о том, что я просила у Бога, а не играла в молчанку.

Когда я думала о птичке, всегда загадывала жар-птицу. На картинках в сказках она выглядела сильной, уверенной и свободной. После смерти бабушки я рассказала психотерапевту об этой формуле. Она окрестила мои слова «синдромом СУС». Ее смешили мои слова. Она уверяла, что я вырасту и обязательно стану сильной, уверенной и свободной женщиной. Для нее слова ребенка, перенесшего утрату любимого и родного человека, были шуткой.

«Значит, у Кощея тоже есть слабое место! – радостно заявила Наташка. – Помнишь сказки? Игла в яйце, все такое?! Вот и найди эту иглу! Тогда он крякнет, а тебе не надо будет замуж выходить!»

– Я так не могу, – буркнула я в ладоши, – я не убийца.

«Тогда твои косточки будут лежать в земле рядом с кучей таких же идиотин, не додумавшихся прибить этого мертвяка!»

– Ты не помогаешь, – я повернулась на бок и выдохнула.

«Ты хочешь успокоить родителей? Хочешь, чтобы Слава тебя поцеловал? А?»

– Хочу…

«Тогда забудь обо всех тупых моральных принципах и действуй!»

Слова наташкиного голоса всегда действовали на меня, как ушат ледяной воды. Я не собиралась умирать. Не собиралась обрекать людей, которых люблю, на бесконечные страдания. Я не хочу, чтобы меня отметили как «пропавшую без вести». Чтобы в интернете в каком-нибудь паблике люди устраивали из-за меня холивары. Хватит с меня плыть по течению. Пора устраивать побег.

6

Я вышла из комнаты, чтобы добраться до кухни. Сапоги и плащ Кощея давали мне необходимое тепло и осенний ветер больше не заставлял меня содрогаться при каждом порыве. В горле пересохло от волнения.

«Попью и придумаю, в каком направлении бежать», – подумала я.

Слова Баюна все еще крутились в голове, но я не могла беспрекословно доверять ему. В сказках этот кот так заговаривал людей, что они погибали. От мгновенного побега меня останавливала лишь мысль о том, что это действительно зачарованный лес, и без помощи сказочного проводника я точно отсюда не выберусь.

«Соберись, тряпка! – прикрикнула на себя. – Никто, кроме тебя самой, из этого болота тебя не вытащит. Придется побыть бароном Мюнхгаузеном».

В кухне меня встретили пустующие поверхности. Здесь не было ничего, кроме пыли и травяных крошек, оставшихся после тренировки с Василисой. Она наколдовала для меня хлеб, но он оказался таким черствым, что я чуть не сломала зубы. Лягушка объяснила, что это из-за иссякающей магии. Пришлось размачивать хлеб в воде и есть с горем пополам. Какая никакая, а все же еда.

– Что-то ищешь? – голос Кощея заставил меня подпрыгнуть.

Его силуэт стоял в самом темном углу кухни и из-за игры воображения царевич больше походил на графа Дракулу, ждущего в засаде свою жертву. Меня передернуло от страха.

– Я…хочу пить, – в доказательство я покашляла, прикрывая рот ладонью.

– Вот, – Кощей поставил на стол ведро, в котором плескалась жидкость. – Живая вода. Наполнит тебя энергией.

Я нехотя подошла к ведру, взяла деревянную чашу и зачерпнула влагу. Вода оказалась божественной: сладковатой и в то же время прекрасно утоляющей жажду.

Не удержавшись, я довольно выдохнула и причмокнула, как обычно делают дети.

– Понравилось? – в тоне Кощея послышалась…мягкость?

– Да. Никогда не пила ничего подобного.

В голове промелькнула сказка, в которой Марья Моревна держала Кощея на двенадцати цепях. А глупый Иван царевич освободил его, позволив выпить три ведра воды. Я замешкалась, уставившись в ведро, и Кощей это почувствовал.

– Лишить меня питья недостаточно, чтобы я не смог тебя догнать, – сказал он, подходя ближе. – Перестань сражаться за свою судьбу. Она уже предопределена.

Я отшатнулась и схватила рукой кольцо, сжимая его через одежду. Это прикосновение придало мне уверенности.

– Кто ты такой, чтобы решать за меня? – сказала я. – Это твоя судьба предопределена! И она ведет к тому, что ты помрешь, как только я сломаю иглу!

Последние слова вырвались из меня неосознанно. Поняв, что проболталась, я вжала голову в плечи и попятилась к выходу.

– Подожди, Тая, – Кощей преградил мне путь, и я ударилась в него спиной. – Есть кое-что, что я должен тебе отдать. Раз уж ты так этого желаешь.

Я повернулась. Кощей запустил руку в карман на поясе и вытащил оттуда золотое яйцо. Он наклонился.

– Желания имеют свойство сбываться. Но что ты будешь делать теперь? – Кощей вложил мне в руку яйцо и исчез в темноте ночи.

1

Кощей сидит на троне, вытянув руки вдоль подлокотников. Его осанка прямая, взгляд ясный. Только брови нахмурены – думает, как усмирить нрав Таи.

– Мой царевич, – сбоку доносится мурчание.

Кощей поворачивает голову и встречается взглядом с хитрыми глазами кота.

– Баюн, – отвечает он и отворачивается, – зачем ты пришел?

– Я должен предупредить тебя, мой царевич, – мурлычет Баюн, ступая лапками по камню. Он запрыгивает на спинку трона и его хвост свисает вниз, касаясь виска Кощея. – Эта девушка, мр-р, она не та, кому стоит доверять.

– С чего ты взял, что я доверяю ей? – спрашивает Кощей.

– Ты ведешь себя странно в последнее время, – отвечает кот, – разве мой любимый царевич отдал бы яйцо с иглой первой проходимке?

– Думаешь, мое решение было глупым?

Баюн спрыгивает с кресла на колени царевича. Кощей и бровью не ведет.

– Нет, мой царевич. Я, мур, никогда не назову твои решения глупыми. Может, немного скоропалительными… – Баюн садится и начинает вылизывать подушечку лапки, – я знаю, что она поселила в твоей душе сомнения…

– У меня нет души.

– …но все же я слышу слабое биение сердца. Не этого ли добивалась Яга, когда воскрешала тебя?

Кощей молчит, пока не прикасается ладонью к груди. Слабая пульсация расходится по его телу. Кощей хмурится и стискивает зубы.

– Этого не может быть, – бормочет он, – я не должен ничего чувствовать. Мое тело – лишь ходячая оболочка.

– Мой царевич, – Баюн отрывается от лапки и во всю глотку мурлычет: – это любовь! Она растопила твое холодное сердце!

– Замолчи. Остальным об этом знать не обязательно.

– Я знаю Ягу лучше, чем кто-либо. И я также знаю, что она не желала тебе зла, когда вытаскивала из могилы. Когда раскапывала снег и отдирала тебя вместе с Буяном от промерзшей земли. Я слышал, что она, мур-р, вкладывала любовь в заклятие. И видел, как ты отвернулся от нее.

– К чему ты клонишь, Баюн? – Кощей ощущает легкое раздражение и понимает, что кот прав. Его сердце действительно возвращается к жизни после стольких лет покоя.

– К тому, мой царевич, что ты стал уязвим. Яга и девочка, мр-р, имеют над тобой равную власть. И если ты позволишь одной из них, но не той, какой нужно, влюбить тебя в себя, то проиграешь.

– Хитрая голова, – отвечает Кощей, – ты ведь уже что-то задумал. Так говори.

Баюн растягивает мордочку в ухмылке и говорит:

– Не женись на девчонке. Даже если придется, мур-р, пожертвовать временем. Есть еще два месяца до ритуала. Найдешь ту, к кому, мой царевич, твое сердце останется равнодушным.

Кощей задумчиво всматривается в изумрудные глаза кота. Его ладонь все еще чувствует биение сердца.

– Говоришь, что не стоит ей доверять?

– Да.

Кощей опускает руку и стучит ногтями по подлокотнику.

– Ты видел ее глаза?

– Что, мур-р?

– Смотрел ли ей в душу?

Баюн смотрит на царевича и от волнения помахивает хвостом. Он не хочет, чтобы Кощей думал о нем плохо, но в то же время не может подобрать нужных слов.

– Смотрел, мр-р. И не увидел там ничего, – наконец говорит кот.