Если бы меня спросили до поездки в лес, что может свести меня с ума, я бы ответила: холод, отсутствие чая или шерстяных носков – у меня порой слишком быстро мерзнут ноги. Но сейчас я бы ответила, что с ума меня может свести незнание и непонимание собственного предназначения.

Я – пятисотая невеста. Та, кто должна выйти замуж за Кощея и умереть, чтобы проклятие разрушилось. Но сейчас я лежу на дне и смотрю на едва пробивающийся сквозь воду лунный свет.

Меня обдурила Русалка. Украла ноги, чтобы «помочь» с проклятием. Но поможет ли она теперь? Что мне придется сделать, чтобы вернуться на поверхность и стать человеком?

«Для начала поднять свой рыбий зад и всплыть!» – гаркнула Наташка.

Она всегда срабатывала лучше любого будильника или сигнализации. Оттолкнувшись от дна, я заболтала хвостом, и тут же рухнула обратно. Попытка за попыткой возвращали меня к тому месту, на котором я только что лежала.

«Давай же, ты сможешь. Приложи чуть больше усилий!» – закрыв глаза, я сосредоточилась на звуках.

Здесь было так тихо и спокойно, что в какой-то момент меня стало убаюкивать. Мне не хотелось больше никаких приключений, путешествий или переживаний. На дне озера ничто мне не угрожало и никто не мог найти меня, пока я не захочу.

Громкое мяуканье донеслось с поверхности.

«Баюн?..»

Мяуканье повторилось. Я тряхнула головой, оттолкнулась от дна и поплыла вверх. Медленно, неуклюже, то и дело теряя высоту, я преодолела водный барьер, разделяющий меня и кота.

Когда я вырвалась наружу, то по привычке вдохнула полной грудью. Жабры обожгло. Я застонала и из горла вырвался громкий свист.

– Тая! – лапы Баюна появились рядом. Он схватил меня за волосы зубами и оттащил на берег.

Я могла только раскрывать рот, но кислород делал мне только хуже.

– Нечем… – с трудом произнесла я.

– Что, мур-р?

– Нечем…дышать!

– Этого я и боялся, мяу, – Баюн вновь схватил меня за волосы и подтащил к воде. Я забралась в нее и окунулась.

Ощущения были такими, словно после долгой жажды спасительная влага наконец смягчила горло.

– Мы не можем оставаться здесь, мур-р, – сказал Баюн, когда я, очухавшись, высунула голову из-под воды. Нос и рот оставались под ней, и я не чувствовала дискомфорта.

– Куда она делась? – спросила я.

– Не знаю. Я пытался достать тебя, – фыркнул кот, – у меня есть идея, которая тебе точно не понравится.

– О чем ты говоришь? – его тон заставил меня занервничать.

– Задержи дыхание, Тая. Мы отправимся туда, где ты сможешь помешать и Русалке, и Яге.

– Что?..

Мой вопрос повис в воздухе. Баюн схватил меня зубами за волосы и закинул меня себе на спину. Подпрыгнув, взмыл в небо. Ледяной ветер обдувал меня, заставляя мерзнуть.

«Накидка!» – серый комок лежал на берегу озера, превращаясь в точку.

Но было уже поздно: Баюн стремительно мчался куда-то в ночи, а я чувствовала, что кислорода все меньше и меньше.

3

Вурдалак смотрел на Берендея, широко расставив крылья и не давая брату дотянуться до него. Тот бежал на четырех лапах, как и подобает настоящему медведю.

– Я заберу себе Ягиню, – шипит Вурдалак, – а ты, как принесешь ей голову Кощея, проваливай!

– Я не стану слушать тебя, мышь, – отзывается Берендей, – сейчас наши дрязги не важнее благополучия леса.

– Ты где такого понабрался? Не у Лешего ли? Водишь с ним заговор за нашими спинами?!

– Уж у него-то в голове есть что-то, кроме опилок.

Вурдалак в гневе цепляется когтями за спину брата и оттаскивает его кожу, покрытую жесткой бурой шерстью. Она не защищена так же хорошо, как у настоящего медведя, ведь Берендей обращен не полностью, но тот лишь отмахивается лапой.

– Оставь свои детские выходки, – Берендей останавливается и принюхивается. – Я чую его запах.

– Указывай путь, – Вурдалак зависает в воздухе, агрессивно размахивая крыльями. – А девчонку чуешь?

– Да, но…ее запах изменился.

– Что это значит, медвежья голова?

– Она больше не человек.

– Что?.. – Вурдалак выдыхает со свистом, словно ему пулей пробили легкое. – Как это может быть?

– В Залесье может случиться все, что угодно, – отвечает Берендей, нападая на след младшего брата. – И это значит, что теперь нам нужно…

– Я знаю, что это значит! – шипит Вурдалак. – Давай найдем этого подонка и разделаемся с ним.

Они направляются к Кощею, и Берендей, сильнее ощущая запах, ускоряется.

– Я чую его коня. Возьми Серого на себя, а я отправлюсь за головой, – рычит Берендей.

– Решил все лавры забрать себе? Как бы не так!

– Если ты не перестанешь, я познакомлю тебя со своими пчелами. Они ничем не хуже твоих мышат.

– Ты мне больше нравился, когда не мог разговаривать, – фыркает Вурдалак, взмывает ввысь и следует за братом на расстоянии.

4

Кощей скачет по лесам, пришпоривая Буяна. Конь перелетает через овраг, разделяющий границу, защищающую сказочных созданий от взора простых людей. Кольцо, сияя голубым огнем в темноте, манит царевича вглубь леса.

У самого входа их приветствует волчий вой.

– Мне нужно туда, серый волк, – говорит Кощей, натягивая поводья.

Буян нехотя останавливается, фыркает и бьет подкованным копытом по земле. Черные сухие комочки разлетаются в стороны.

Во мгле загораются глаза. Взгляды Кощея и волка встречаются, но ни один из них не отводит глаза первым.

– Сказочным существам запрещено покидать купол, – слова вырываются из глотки волка, смешиваясь с рычанием.

– Пропусти меня. Это дело жизни и смерти Залесья, – говорит Кощей.

Он думает, что мог бы использовать магию, но вспоминает, что на стража купола нельзя подействовать волшебством.

С клыков Волка скатывается голодная слюна, падает на землю и разъедает ее.

– Я не приму от тебя ничего, кроме еды, – отвечает он, – твой конь выглядит сдобным. Если ты отдашь мне коня, я позволю тебе пройти. Но, – волк усмехается и хищно облизывает морду, – не знаю, сможешь ли ты пройти обратно без сытной конины.

Буян встает на дыбы и машет копытами. Волк отходит в темноту, а Кощей хмурится.

– Я не отдам тебе своего коня, – отвечает царевич.

– Тогда я не дам тебе ходу.

– Но отдам кое-что другое.

Кощей слезает с Буяна и поглаживает его по холке, смотрит коню в глаза, потягивая за поводья.

– Тише, Буян. Я никому не позволю навредить тебе, – царевич легонько похлопывает его по морде.

Кощей шевелит губами, произнося заклинания. Когда ритуал заканчивается, Кощей тянет левую руку за кисть, и она с хрустом отделяется от локтя.

– Вот мой подарок, – Кощей поворачивается к волку и швыряет ему руку.

Серый волк подпрыгивает и хватает ее на лету. Звук жадного разрывания плоти нарушает тишину. Кощей пользуется моментом, запрыгивает на Баюна и, пришпорив его, гонит сквозь темную чащу.

5

– Он ведет нас к запретному входу, – говорит Берендей, когда они приближаются к холму.

Обычному смертному трудно взобраться туда, но медвежья сила и крылья мыши легко справляются с этим.

– Я беру на себя серого волка, – говорит Вурдалак, – а ты – иди и заставь Кощея ответить перед нами. За все, что он сделал.

Берендей качает медвежьей головой и косолапо разгребает осенние листья.

– Волк тебе не по силам. Оставь его на меня, а сам лети за братом.

– Смотри, не упусти свой шанс, – говорит Вурдалак и устремляется ввысь. Он пролетает над голыми верхушками деревьев и пикирует.

Ударившись оземь, он обращается в свою человекоподобную форму.

– Ну что, Кощей, – говорит Вурдалак, видя брата на коне возле болота, – пришла пора расплатиться за все, что ты сделал.

Кощей оборачивается, сжимая поводья.

– Я тебя не предавал. И расплачиваться мне не за что. В то время, как вы с Берендеем лишили меня единственного, что у меня было.