***

Как-то же надо начинать! Поэтому, простите великодушно, не буду обрекать себя на профессиональные муки, а возьму быка за рога и просто перескажу, как все было.

Пожалуй, определяющее в этой зловещей истории то, что по своим общим настроениям наша шефиня (это в ее частном магазине я работаю) — поэтесса. Ее особенность замечать мелочи, непрестанно сопоставлять их и делать выводы, копаться в человеческой душе блестяще подтвердила здесь свои преимущества перед так называемым трезвым мышлением. Не будь она романтиком по натуре, не питай слабости к неприметным чертам и черточкам в характере людей, о которых они в себе и сами не подозревали, ничего бы не случилось хорошего. Даже напротив. Обещаю, вы все увидите сами.

Итак, мы занимаемся книжной торговлей. Началось это давно, еще в те времена, когда ее обожаемому кумиру надо было, подкатив пообтрепавшиеся штанишки (помните есенинское «задрав штаны»? — но я девушка благовоспитанная и выражаюсь культурнее), брать старт… Впрочем, об этом я как-нибудь в другой раз расскажу. Эта тема закрыта на ближайшие десятилетия. Сколько же он может прожить? Вот сколько он проживет, на столько лет эта тема и закрыта. Если, конечно, Дарья Петровна до того времени еще будет писать или буду писать я. Да, так по нынешним временам это называется «заниматься бизнесом». Но мне не хотелось бы акцентировать внимание на слове «бизнес», так как оно не отражает глубинной сущности нашей деятельности — культурно-просветительской по большому счету, о чем наша шефиня нам постоянно напоминает.

— Посетители не всегда приходят в магазин за покупками, — извиняется она за безденежье народа. — Иногда они хотят посмотреть книжные новинки, обсудить последние события в правительстве, обменяться мнениями по важным для них вопросам. Наконец, просто высказаться — без предмета и повода! Во всех случаях они придают вам большое значение, и вы должны ему соответствовать, быть на высоте.

Меня умиляет подобный взгляд на праздную публику, особенно когда я вспоминаю, что получаю денежную компенсацию за прикладываемые усилия в виде процента от продаж.

Дарья Петровна любит работать за прилавком торгового зала, хотя необходимости в этом нет. У нее здесь оборудован уютный кабинетик. Но он пустует, а она толчется возле нас. И вовсе не потому, что мы с Валентиной не справляемся с работой, — ей хочется видеть и изучать людей, и она впитывает впечатления от наблюдений. Иногда самолично обслуживает покупателей, помогает выбирать книги, беседует с ними, но это редко. Большей частью сидит за столом, на котором стопками — за неимением места — лежат смотровые экземпляры книг, и, освободив дальний уголок, пишет романы или без стыда и совести балуется стихами.

Тут же, у нее за спиной, стоят полки с новинками, поэтому прямо перед ее носом постоянно толпятся люди. Это ей, однако, не мешает. Не обращая на них внимания, она спокойно пишет.

Писать-то пишет, но, будьте уверены, ни одно неудачное словцо, сказанное покупателем или покупателю, не проскакивает мимо ее ушей. С покупателя спроса нет, а мы — тут же приглашаемся на «разбор полетов».

Да-а, на нашем месте быть непросто. Здесь недостаточно много знать, надо еще обладать навыками физиономиста и психолога. Отсутствие этих качеств иногда здорово подводит нас с Валентиной. Бывает, подойдешь к покупателю, который молча уставился на книжные полки, и попытаешься понять, чего он хочет.

— Вам помочь? — улыбаешься так ослепительно, как июльское солнце на ялтинских пляжах.

— Я сам способен разобраться, — скажет в ответ резким, осуждающим тоном, будто застукал мою руку в своем кармане. — Что за назойливость? Безобразие!

У нее таких проколов не случается. Она вычислит любого, кто переступит порог магазина. И такому «молчаливо уставившемуся», который, оказывается, был раздражен и только искал, на ком бы отыграться, найдет, что сказать, а заодно поможет благополучно избавиться от дурного расположения духа. Какое-то время она делает вид, что не замечает его, выдерживает, безмятежно работает, словно рядом и нет никого, как будто на нее не давит стоящий рядом комок нервов. Затем вдруг поднимет голову и, обращаясь к нему, скажет совершенно доверительно:

— Вот досада! Как вам нравится эта погода?

Или:

— Вы только посмотрите, что за текст! Хуже написать невозможно. Нет, не покупайте это, — и она укажет на книгу, которую тот и не собирался брать.

И все! Она уже единомышленник. После этого, естественно, на нее обрушивается сель, лавина, поток негодования, возмущения, жалоб. А она их терпеливо, с улыбкой понимания выслушивает, не перебивая, до самого конца, пока человек не выдохнется. Ведь эти сетования посетителя касаются не ее конкретно и не работы книжного магазина, где дело ведут настоящие профессионалы, а чего-то далекого, не зависящего от нашей воли. Но зато как здорово, что в мире существуют люди, способные понять и вместе повозмущаться несовершенством жизни!

Я еще не видела, чтобы из нашего магазина люди уходили с плохим настроением. Без покупок — да, бывает, но с плохим настроением — никогда, ибо нет ничего утешительнее для смятенной души, чем найти живой и теплый человеческий отклик. Она умеет так повернуть разговор, что каждый воспринимает себя личностью. И в этом вовсе нет преувеличения или, тем более, лицемерия, потому что из каждого при этом действительно извлекается его неповторимая сущность. Если она у него есть. И если нет, то, представьте, тоже.

Наш книжный магазин популярен в городе, и сюда в свободное время стремится каждый, кому осточертело одиночество — сытое или голодное.

На этом месте мне хотелось бы прерваться и представиться. Сразу успокою чрезмерно бдящих нашу нравственность читателей: нет, вовсе не я буду главным героем рассказа, хотя позже вы сами с этим разберетесь. О себе же говорю потому, что хотите вы того или нет, а события и их оценка на страницах книги будут изложены в преломлении через мое восприятие. Уж если я кому не понравлюсь, то и читать про это все вы не обязаны. Так ведь? Ну вот, и я так думаю.

Лет мне не много, можно даже сказать, что я юная. Хотя кое-кто их моих сверстников имеет ого-го какой житейский опыт, я этим похвастаться не могу. Но у меня в головке есть одна полезная штучка — личный компьютер на жидких кристаллах. В нем содержится банк данных, представляющих лучший опыт предыдущих поколений. Причем не просто в виде разрозненных фактов, а фактов, осмысленных в художественной форме, выстроенных в теории и учения. То, что там собраны преимущественно вопросы высоких материй и взаимоотношений, думаю, и ежику понятно. А так как ежик эту книгу в лапки не возьмет, то и подчеркивать особенности моего банка данных не стоит. Отобрала и впихнула туда эту информацию я сама. Посредством чтения. Любовных романов. Да ладно вам бровки супить и хмуриться! Не всем же читать элитарную литературу.

Не думайте, что мой компьютер всего лишь заурядное хранилище и все. Не-ет, он отлично работает, в нем протекают процессы взаимодействия единиц хранения. То есть, говоря открытым текстом, мои мозги отлично варят. Получается, что мне любую ситуацию, в которой я очутилась, легко сравнить с чем-нибудь, имеющимся в моем сундучке, а сравнив, легко сделать правильные выводы, найти правильное решение и совершить адекватный поступок. Исходя из этого, можно согласиться с вами, что я — «очень умная!». Поэтому до сих пор не замужем.

Ведь замужество — это приключение на всю жизнь, а у меня нет нужды в этом, я не настолько азартна. Это не скучно, как, возможно, думают иные. Проблема в другом — мое хилое, бледное вместилище души. Оно привлекательно с виду: рост метр семьдесят четыре, фигурка стройная, конституция — с уклоном в худобу, лицо — продолговатое с римским носом и темными раскосыми глазами, волосы густые, черные, прямые. Все.

Только это достояние надо уметь содержать в рабочем состоянии, уметь защищать, преподносить, уметь сохранять, уметь… уметь… Тут чужой опыт не впрок, потому что эта данность — чистейшая неповторимость. Да, озабочена! Нормальный ход и никаких комплексов, просто с пониманием усиленно занимаюсь собой, в том смысле, что занимаюсь спортом. Немодными на сегодня видами: спринтерским бегом, чтобы уметь уйти от неприятностей, и скалолазанием, практически для тех же целей. Впрочем, последнее осталось от счастливого детства, когда на моем пути попадались чужие сады, заборы и другие препятствия. Конечно, с тех пор мое скалолазание достигло значительных успехов и теперь граничит с альпинизмом. Несмотря на дороговизну этого вида спорта, мои родители обеспечивают мне возможность им заниматься. Раз в год. В июле. Но не надо их беспокоить, пусть наживают денежки для моих будущих восхождений. Это не профессиональное занятие, но, будьте уверены, для этого уровня моих возможностей хватит, достаточно лишь задаться целью.