— Ты так быстро перескакиваешь с темы на тему...

— Я мультизадачная. Какое любишь?

Носов задумался, изучая ассортимент из нескольких десятков комбинаций.

— Ненавижу выбирать...

— Тут есть кнопка «случайный выбор», — прочитала надпись Маруся, — пусть выберет сам.

Маруся два раза нажала на кнопку «случайный выбор». В прозрачном окошке появились два вафельных стаканчика. В один стало заливаться что-то розовое с зеленым, а в другой желтое с кусочками шоколада.

— Какое выбираешь? — улыбнулась Маруся, потому что им снова предстоял выбор.

— Ненавижу мороженое по утрам, — внезапно признался Носов.

— Тогда я беру розово-зеленое, а тебе достается с кусочками! — решила Маруся.

— Именно этого я и хотел!

Маруся рассмеялась.

— Только поедем на рентомобиле, — сказала она. — Не хочу привлекать внимание.

Носов достал телефон и приложил к уху.

— Рентомобиль на улицу...

— Солянка, дом один! — подсказала Маруся.

— Солянка... дом один, — повторил за ней Носов. — Э-э-э... Цвет?

Носов с ужасом посмотрел на Марусю, прикрыл телефон рукой и зашептал:

— Нам предлагают выбрать цвет... — И, словно прочитав ответ по Марусиным глазам, ответил уже в трубку: — На ваш выбор!

Это был худший вариант расцветки рентомобиля для людей, которые не хотели бы привлекать внимание. Огненно-красный «жук» с черными крапинками на «спине» — божья коровка!

— Да она просто преследует тебя, — улыбнулся Носов, вспомнив «коровку» из Зеленого города.

Из машины вылез парень в фирменном синем комбинезоне, вежливо поздоровался, достал из багажника складной велосипед и умчал прочь.

— Он что, прикатил тебе машину и слинял?

— Это же не такси, — объяснила Маруся, — ренто- мобилем управляет клиент. Ребята просто пригоняют машину, если ее брать не со стоянки.

Маруся села за руль.

— Укажите пункт назначения... — приятным механическим голосом начал говорить навигатор.

Маруся вырубила его на полуслове и включила ручной режим.

Телецентр, откуда велась трансляция «Целителя», располагался в новом здании на улице Королева. Уже на подъезде к парковке образовалась пробка — и это в воскресенье, когда Москва была абсолютно свободной!

— У нас нет пропуска — деловито сказала Маруся, когда они все-таки припарковались. — А проходить с Орлом в толпе может быть опасно.

— Не проблема, — решительно ответил Носов. — Чтобы я и не прошел? Надеюсь, ты не забыла, чем я знаменит?

Маруся улыбнулась.

— И долго ты собираешься взламывать их систему?

— Ты даже не заметишь. — Нос сосредоточенно потер переносицу и начал что-то быстро набирать на мобильнике.

В четвертом павильоне, где проходила съемка, было темно от народа. Практически все присутствующие выглядели больными: на костылях, каталках, забинтованные и замурованные в гипс. Среди толпы носились девушки в белых футболках с логотипом программы. Ласково улыбаясь, девушки рассаживали гостей по местам, ряд за рядом, и не давали толпиться в проходах. На сцене выставляли свет, кто-то проверял звук. Пока же фоном играла тихая заунывная музыка, которая добавляла еще больше скорби этой вполне себе апокалиптической картине. Имя Нестора повторялось громко и шепотом со всех сторон — Нестор, Нестор, Нестор, Нестор... До кучи везде висели постеры с его изображением — строгий мужчина с ранней сединой в черных солнцезащитных очках, чуть более модных, чем того требовал образ святого.

Марусю с Носовым разместили черт знает где — так, что даже сцену было толком не видно. Правда, по обе стороны от сцены находилась пара огромных мониторов, на которые транслировали съемку в реальном времени, так что в общем и целом обзор получался неплохой.

— Так ты придумала, что делать? — шепотом спросил Носов, когда свет в зале стали приглушать.

— Просто посмотрим, — так же тихо ответила Маруся, — а дальше придумаю.

Наконец ряды погрузились в полную темноту. Потом откуда-то сверху на них направили мягкий рассеянный свет, видимо, чтобы камеры могли выхватывать из толпы отдельные лица и монтировать их в общую программу. Музыка затихла.

— Дорогие друзья! — раздалось из всех динамиков.

Маруся выгнулась, чтобы увидеть человека на сцене, но это был обычный ведущий — Маруся понятия не имела, как его зовут, но часто видела это лицо на обложках журналов.

— Для начала мне хотелось бы поприветствовать всех вас здесь... Я знаю, многие приехали издалека... Сегодня у нас необычная программа... — Ведущий выдержал долгую театральную паузу. — Я сказал «сегодня», но разве можно назвать обычными наши предыдущие встречи? Скажите, друзья! Разве можно назвать обычными наши предыдущие встречи?

Зал зашумел, выкрикивая однозначное «нет».

— Какая-то религиозная секта... — прошептал Носов, озираясь по сторонам.

— Сегодня, как и всегда, мы собрались здесь, чтобы увидеть настоящее чудо! — выкрикнул ведущий. — Чудо исцеления!

— Меня сейчас стошнит от этого пафоса...

— Тебя всегда тошнит, — отозвалась Маруся, не отрывая взгляда от сцены.

— Господь отнял у него зрение, но одарил умением исцелять. При одном условии — не брать ничего взамен! И вы знаете, что это правда! Целитель — единственный человек, который не берет денег за свою помощь!

— Питается водой с хлебными крошками и живет под мостом... — ехидно продолжила Маруся.

— Они что, действительно верят, что он слепой?

— Ну он же в очках. Конечно, слепой.

— Как же он ездит на своей шикарной тачке?

— Уже никак... — загадочно улыбнулась Маруся.

— Случаи, с которыми приходится сталкиваться Целителю, иногда поистине ужасающие... — ведущий выдержал скорбную паузу, — я не уверен, что многие смогут выдержать это зрелище, так что предупреждаю...

— Можно я закрою глаза, — начал дурачиться Носов.

Маруся пихнула его локтем в костлявый бок.

— Напоминаю вам, что, как всегда по воскресеньям, мы ведем прямой эфир, так что...

Носов включил на телефоне видеозапись и направил на монитор.

— Что ты делаешь?

— Хочу сохранить на память, а то никто не поверит, что такое средневековье еще возможно...

Маруся хмыкнула.

— Однако существуют люди, которые не верят нам. Люди, чьи сердца разъело ядовитыми метастазами цинизма и отчаяния...

— Сколько тут камер? — тихо спросила Маруся.

— Я насчитал больше пятидесяти, только около сцены...

— Поэтому сегодня у нас особый случай. Сегодняшнюю прямую трансляцию увидят миллионы людей на всем земном шаре...

— Какая ближайшая к нам? — снова спросила Маруся.

Носов включил на телефонной камере зум и прошелся по рядам.

— Вон, слева, видишь? Где женщина с высокой прической. ..

Маруся огляделась.

— Такое рыжее гнездо на голове, видишь?

— Ага... Ближе нет?

Носов продолжил изучать зал.

— Еще одна прямо за нами.

Маруся обернулась назад.

— Видишь?

— Вижу, да... — ответила Маруся, но почему-то недовольно покачала головой.

— Поприветствуем наших гостей из далекого Хабаровска... да, да... Эти люди приехали к нам с другого конца нашей родины...

Носов снова включил камеру и направил ее на сцену.

— Их привело большое горе...

— Поймай-ка телик на своем телефоне, — шепотом попросила Маруся.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, как это выглядит в эфире.

Носов пожал плечами и настроил эфир первого канала. Маруся посмотрела на экран. Да, все без обмана. Прямой эфир.

На сцену вышла женщина с младенцем на руках.

— Этот малыш родился со страшной опухолью, — взвыл со сцены ведущий, — врачи всего мира пытались спасти ребенка, но...

— Пропусти меня...

Маруся осторожно пробралась в проход и села прямо на полу. В этот момент со сцены раздались рыдания несчастной матери, которая умоляла спасти ее младенца. Марусе показалось, что сцена страданий затянута, потому что женщина повторялась и повторялась, ребенок начал кричать, люди в зале стали охать и подвывать.