Я оценила правильные черты лица, которые сразу пришлись по вкусу, и неохотно вернула снимок на место. Не хватало еще того, чтобы молодой парнишка, который застукал странную персону в кустах, полуодетую, полураздетую с уймой шипов в волосах, еще имел честь видеть довольную физиономию, поплывшую от одного взгляда на красивое мужское лицо.

Неожиданно часы пробили шесть часов вечера, и от гулких звенящих звуков я встрепенулась, тотчас обратив внимание на предмет, который так не предусмотрительно испугал заискивающую персону. Под старинными, явно дорогими часами, висевшими на стене чуть поодаль от камина, стояло два плетенных кресла, типа качалок, которые с двух сторон подпирали круглый деревянный столик, покрытый прозрачным лаком, с толстой резной ножкой в виде ствола дерева. На нем грудой лежали всевозможные печатные издания с яркими обложками и кричащими заголовками. После дороги лучшего места для отдыха было не сыскать! Или же, как было в моем случае, после того, как везде прокричали «Занято!».

Я прошла к этой части комнаты. Расселась как дева на кресле. Затем пересела во второе, что-то было не то. В конце концов, вернулась на первое, еще немного поерзав на предыдущем. Перекинув ногу за ногу, стала производить осмотр.

На самой вершине сооружений из модных журналов, нашла издание с дивным названием «Магазин», не то. Плохое число. Покопалась под этим «Магазином». Нашла следующий «Новости шоу-биза», опять просчет. Я потянулась за очередной порцией газетной прессы, как груда бумаг поспешила съехать вниз, расползаясь по паркету в разных направлениях. Машинально выругалась. Затем подскочила с места и начала сумбурно собирать макулатуру в стопочку. И тут неожиданно в руки попалось запечатанное письмо. Я огляделась по сторонам, словно собиралась прочитать чужое послание. Никого в помещении не было. На улице шло веселье полным ходом, в доме же стояла полнейшая тишина. Я, стоя на коленках, перевернула конверт лицевой стороной и прочла. «Мартынову Петру Леонидовичу, 220002, ул. Парниковых, шестьдесят шесть».

Боже, здесь же были шестерки! Страх пробежался по коже. Хоть письмо и предназначалось немного другому адресату, цифры кричали о том, что в моих руках оно оказалось совсем не случайно. Я автоматически запихнула белый конверт в платье. Сначала, конечно, попробовала спрятать его в глубоком вырезе, однако, с этого вакантного места были видны белые уголки. Тогда подняла и без того короткий подол и без сомнений утрамбовала чужой секрет у себя в нижнем белье.

— Девушка, вам нехорошо? — мужской голос осадил меня сзади.

— Нет, — проблеяла сквозь силу, не зная, куда девать руки. Они то и дело тянулись к заветному конверту, обналичивая кражу.

— Просто все веселятся, а вы тут… — Артур стоял у порога с подносом полным бокалов игристого полупрозрачного вина. Подбежав к лакею и ухватив один бокальчик, залпом выпила содержимое и гораздо смелее произнесла.

— Петр Леонидович позволил осмотреть дом, — рука поставила пустую тару на поднос.

— Да, тут красота! — воодушевился малый, окидывая взором просторную гостиную. — Он ведь сам все мастерил! Выбирал цвета, подбирал формы. Такой молодец! — я криво улыбнулась странной симпатии прислужника к господину.

— Он, наверняка, какой-нибудь известный дизайнер? — схитрила я.

— Да нет же! — искренне ответил парнишка. — Это его талант, предназначение, понимаете?

— Да уж, — сама подумала, каким интересно образом этот Мартынов сумел отгрохать такие габаритные хоромы? — Если честно, то вы меня очень заинтриговали, — расстояние между нами уменьшилось. Горящий конверт прожигал в коже дыры. — Чем же зарабатывает ваш хозяин? Может, ему нужна молодая жена?

Зря, конечно, произнесла последнюю фразу. Видимо, Артур и сам был бы не прочь занять вакантное местечко. Решив спасать положение, быстренько добавила.

— Я пошутила, вы не подумайте ничего плохого! — нелепо захихикала, дотрагиваясь до живота. — Я тоже увлекаюсь оформлением интерьеров, — наглая ложь. — Поэтому и спросила у вас, как у человека приближенного, можно ли разбогатеть на этом поприще?

Парень натянуто улыбнулся, но все же предпочел ответить на вопрос гостьи.

— Однозначно сказать не могу. Петр получил все свои богатства в наследство.

— От кого? — протянула я, хотя знала ответ. Мрачное лицо смотрело с ненавистью из рамки.

— От покойного отца.

Диалог еще продолжался какое-то время, пока в гостиную не ворвалась обнимающаяся парочка, раздетая догола. Артур учтиво поклонился и растворился в электрическом стиле. Я тоже последовала примеру парня, не желая становиться свидетелем любовных утех.

А уже через несколько часов, когда автостопом добиралась до родных стен, решила приоткрыть завесу тайны. Конверт тут же материализовался в руках. Я вскрыла его, не боясь за конфиденциальность информации. Водителем была приятная особа пенсионного возраста, которая всю дорогу напевала тихие лирические напевы своей любимице Шерри, которая покорно спала на коленях дамы, лишь изредка посматривая в боковое стекло.

Текст гласил следующее.

Я еще раз перечитала присланное СМС-сообщение, думая, что в этот день бомонд был обречен веселиться без госпожи Кубышкиной. В лучшем случае могла рассчитывать на мраморное лицо матери и недовольные взгляды отца. О походах в гости можно было на время забыть. Положив телефон обратно в сумку, растянулась на лавке во весь рост. Железные прутья врезались в тело. Пришлось подложить под голову руки. Солнце еще не встало, но темнота ночи растворилась в преддверии рассвета. Я мечтательно прикрыла глаза, вспоминая сказочного принца, который вполне мог оказаться реальным. Его глаза… Черные, блестящие тайной, как сумрак наступающей тьмы. Такие пронзительные, обжигающие чувственностью.

Проглотила слюну. Продолжила. Крепкие, стальные руки. А с какой легкостью они подхватили летящий бокал?! О, при мысли о других, более интимных навыках столичного франта, покрылась пеленой желания. Наверняка, в его постели побывало немало таких блондинок, как я. В размышлениях незаметно задремала, а когда очнулась, солнце находилось в самом зените.

Поднявшись со скамьи, нашла неприятную новость. Тело стало каменным. Лежание на железной койке явно не пошло на пользу сколиозной спине. Еле-еле разогнув ее, а также шею и конечности, присела обратно на лавку, вынула билетик из сумочки. Телефон к этому часу полностью разрядился, а от Влады не было ни звоночка.

На перроне столпилось куча народа. Я чуть пропихнулась сквозь потную толпу к нужной платформе. Голова жутко болела. А солнечные лучи, казалось, прожигали лазером дырку прямо в темя. Единственное ради чего ноги несли вперед, было возвращение домой. Так сильно очутиться в собственной кровати еще никогда не хотела.

Женщина, которая несла баул с чем-то тяжелым, случайно задела локоть и тут же извинилась. Я кивнула головой, следя, как за ней просеменило ее наследие — пятеро ребятишек, одетых в три яруса одежды. Вслед за картежом шествовал отец семейства, который царственно нес на голове два мешка тряпья, которое стремилось вывалиться при каждом телодвижении.

— Простите! — вначале не поняла, что фраза адресовалась именно мне. Но когда влажные, пропахнувшие сыростью и плесенью тряпки полетели на голову, закрывая полностью видимость, тут же смекнула, что произошло.

— Уберите это с моего лица! — кислород сжался под покровом много килограммовой завесы.

— Сейчас-сейчас! — безропотно прощебетал мужчина, сдирая с лица вонючее тряпье вместе с волосами.

— Ай! — схватилась за космы. — Что вы делаете?! Мне же больно!

Закончив процедуру очищения, недовольная, подошла к трапу и протянула помятый билет, уже намереваясь пройти внутрь.