Удивляло то, как бежали эти твари: в ногу, в едином ритме. Они напомнили мне компьютерных волков из кино — один зверь, размноженный на несколько клонов. Если бы не физические различия — коричневый, черный, пепельный, белый и красновато-коричневый мех, — я бы действительно сочла их клонами, что придало бы нашей проблеме совсем другой смысл.

По мере приближения волков к клинике Уилл все больше напрягался.

— У них не получится зайти, — успокоила его я. — Нет больших пальцев.

Для четвероногих двери были существенным препятствием. Слава богу.

— Сомневаюсь, что скоро это по-прежнему будет для них проблемой.

В полусвете силуэты зверей менялись, становясь неразличимыми, а затем вновь обретая форму, каждый раз немного отличающуюся от предыдущей. Через считанные минуты задняя дверь отворилась, и внутрь хлынули десятки людей.

Все были обнажены, но, казалось, не смущались — скорее всего, не понимали, что идут в чем мать родила. Они двигались шаркающей зомбиподобной походкой и на ходу, словно литанию, раз за разом повторяли слово «вервольф».

Я подняла пистолет, но Уилл тут же заставил меня его опустить.

— Нельзя.

— Ты видел, как они превращаются. Они оборотни.

— Точно?

Прежде чем я успела его остановить — Уилл всегда двигался быстро как ветер, — он выхватил мой нож и приложил лезвие плашмя к руке ближайшего к нему человека. Я скривилась, ожидая дыма, огня и агонизирующего крика — того, что обычно происходило при соприкосновении серебра с оборотнем в любом обличье, — но ничего не случилось.

Уилл крутанул нож, ловко поймал его за лезвие и вернул мне. Изгиб бровей Уилла определенно выражал: «Я же говорил».

К счастью для него, он не произнес этого вслух.

— Эй! — Основанием ладони я коснулась ближайшей обнаженной груди, принадлежавшей мужчине среднего возраста с внушительным брюхом. — Как вас зовут?

— Вервольф, — ответил он и сделал ещё один шаг.

— Погодите секундочку. — Я не сдвинула руку с места.

Мужчина даже не посмотрел на меня, но резко толкнул в грудь с такой силой, что я пролетела пару метров и врезалась в стену.

— Черт. — Я потрясла головой, но тут же замерла, когда глаза пронзила боль, следом охватившая зубы. Больно бывает каждый раз.

— Все нормально? — Обеспокоенный Уилл уже был рядом, но прекрасно понимал, что суетиться не стоит, равно как и помогать мне вставать после того, как меня сбили с ног. От такого я только чувствовала себя ещё более по-дурацки.

— Нет. — Я с трудом поднялась, потирая больное место на груди. — Останется синяк.

— Как всегда. — Уилл переключился на шаркающих и бормочущих пациентов лечебницы. — Подобная сила не совсем человеческая.

— Думаешь? — пробормотала я. — И кто же они?

— Вервольфы.

Я вздохнула. Уилл был прав, но…

— И что такое вервольфы?

Уилл пожал плечами.

Обитатели лечебницы разделились, расходясь по пустым палатам. Я подошла к одной из них и принялась наблюдать, как пожилая женщина методично надевает больничную сорочку и ложится в постель. Закрыв глаза, она будто бы уснула. Уилл заглянул в следующую палату.

— Спит? — спросила я.

Уилл кивнул.

Я подошла к кровати и потрясла женщину за плечо.

— Мэм?

Она медленно открыла глаза, не понимая, что происходит:

— Вы новая медсестра?

— Нет, я… э-э… Джесси.

— Как мило. — Она сонно улыбнулась.

Женщина не казалась злой.

— Вы знаете, зачем вы здесь? — спросила я.

— Чтобы выздороветь.

— А что с вами не так?

Она моргнула, услышав вопрос, — наверное, он показался ей грубым, но бестактность всегда была моей второй натурой.

— Я сумасшедшая, дитя. Разве вы не прочитали вывеску над входом?

— Вы не похожи на сумасшедшую.

— А кто-нибудь похож? — пробормотала она и снова провалилась в сон.

Безумцы всегда выглядели безумными, как говорил мне опыт. Но он же подсказывал, что безумие часто сочеталось со стремлением убивать, превращая больного в маньяка, и неважно, оборотня или человека. Безумцы всегда выглядели безумно.

Я вернулась к Уиллу.

— Нужно разобраться, кто они такие. — Я вытащила мобильный. — Позвоню Элизе.

Элиза Хановер, правая рука Эдварда, была ученым, изучающим явление ликантропии. Я нажала кнопку быстрого набора.

— На вашем месте я бы этого не делал.

Едва не выронив телефон, я потянулась за пистолетом. Уилл уже держал свой в руках. Мы одновременно направили оружие на человека, вышедшего из тени.

Он был намного моложе, чем я ожидала. Хотя я вовсе не знала, к чему стоит готовиться, но уж точно не к встрече с худым высоким голубоглазым блондином в белом халате. Под ним виднелись синяя рубашка и желтый галстук, подчеркивающие цвет глаз и волос.

— Кто вы, черт возьми, такой? — потребовала ответа я. Как обычно, демонстрирую чудеса вежливости.

— Мне стоило бы задать вам тот же вопрос. Это моя клиника.

Я прищурилась:

— Ваша, в смысле, вы её построили, владеете ею и управляете?

— Да, — с улыбкой ответил он.

— Выглядите очень молодо для основателя такого места.

— Предки оставили мне впечатляющее наследство.

— Повезло вам.

Мне он не нравился. Не знаю, почему. Но так как я научилась доверять инстинктам, опускать пистолет не стала, как и Уилл.

— Кто вы? — коротко повторила вопрос я.

Кажется, моя злость лишь позабавила его, и это разозлило меня ещё больше.

— Доктор Джереми Цахау. А вы?

Я глянула на Уилла; он пожал плечами. Перед выходом на задание нам всегда придумывали легенду — и Эдвард гарантировал, что она выдержит любую проверку.

— Мы из Департамента природных ресурсов. Поступило несколько сообщений о бешеных волках в этих местах.

Доктор Цахау приподнял золотистую бровь:

— И с чего бы волкам находиться в моей клинике?

— Действительно, с чего бы?

— Потому что они вервольфы.

Я моргнула и опустила пистолет. Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь сам признавался в содеянном без какого-либо «стимулирования».

— Кто вы? — спросила я. — И я не об имени говорю. Чем вы здесь занимаетесь и почему? Откуда знаете о вервольфах?

— Я их создал.

Изобретение новой формы жизни никогда не сулило ничего хорошего.

— Буду рад рассказать вам все, Джесси.

Я нахмурилась.

— Откуда вы знаете…

— Вы правда думали, что ваша хлипкая легенда о ДПР меня одурачит?

Прежде она дурачила всех.

Волосы Цахау очаровательно ниспадали на гладкий лоб. Внезапно мне захотелось пальнуть в него серебром и посмотреть, загорится он или нет.

— Вы Джесси Маккуэйд, одна из лучших охотников герра Манденауэра.

— Знаете Эдварда?

— Дедушка знал.

— А кем был ваш дедушка?

— Его имя не имеет значения. Важна лишь его работа. Последние дни своей жизни он провел в лаборатории в Черном Лесу.

— Менгеле, — пробормотала я.

— Нет-нет, я не родственник этому великому человеку, хотя был бы рад им быть

— Вы говорите, великий человек, а я говорю — психопат. — Я пожала плечами. — Сколько людей, столько и мнений.

В глазах Цахау вспыхнул гнев.

— Менгеле был гением. Провидцем.

— Он был безумной высокомерной свиньей и убивал людей лишь за то, что они были другой национальности.

— Во благо научного прогресса должны приноситься жертвы, — пожал плечами Цахау.

Палец на спусковом крючке зачесался.

— Джесси, — предупредил меня Уилл.

— Да-да. — Я постаралась расслабиться, но это было не так-то просто. — Менгеле не двигал вперед науку, — продолжила я, — а создавал армию оборотней.

— Он и создал её.

Именно так Эдвард и стал… ну, Эдвардом. Во времена Второй мировой он был двойным агентом и пытался разведать, чем же занимался в Черном лесу «великий человек». К несчастью, Эдвард не успел: ко времени, когда он добрался до лаборатории Менгеле, доктор запаниковал из-за надвигающегося вторжения Союзников и выпустил на волю всех, кого создал. С тех пор Эдвард за ними и гоняется.