А уж довольными все были по самую маковку. Мужики. Что с них взять?

Зато у меня, как камень с сердца свалился, и я исподтишка рассматривала оживлённо обсуждающего с соратниками детали проведённой операции оборотня. Цел, относительно невредим, и то хорошо.

Радость слегка поутихла, после того, как кто-то настучал Зариэлю про позавчерашний дебош.

Ох, и досталось нам, а мне, в частности, аж два раза.

Зариэля возмутил не сам факт попойки: его младший братец, как я поняла, устраивал подобное с завидным постоянством, и не удивлюсь, если и сам правитель регулярно принимал в них участие, а её последствия.

— Музыканты попросили рассчёт, и это не смотря на то, что у каждого семья и дети, весь зал провонял жжёным сахаром, даже лотосы завяли, а столы проще было бы заменить, чем убрать эти палки! Если бы они корни не пустили… — разорялся он, меряя шагами свой кабинет.

— Кто? — не поняла я, и эльф побагровел ещё больше.

— Не кто, а что! И столы, и палки, даром, что железные! Чья была идея? Ни за что не поверю, что Мириэля. Он, конечно, на многое горазд, но такого в Мальве ещё не видели. А этот твой „абсент“?

— У нас во всех книжках эльфы его пьют, — защищалась я. — Между прочим — легендарный эльфийский напиток. Хотела быть вежливой, вот и спросила. А им вдруг понравилось…

— Понравилось… — не успокаивался остроухий. — Знаешь, что мне Ориэль сказал?

Я помотала головой, не уверенная, что горю желанием это услышать.

— Что в жизни он такого бардака не видел! Даже в человечьих борделях!

— Может, пусть тот, кто наколдовал, тот и убирает? — робко вставила я, сжавшись в комок в кресле.

— Так никто ничего вспомнить не может. До сих пор ходят сине-зелёные и воду вёдрами пьют. Ой! — эльф, падая на диван, прижал забинтованное ухо. — Замок на два дня без присмотра оставить нельзя.

Потом помолчал немного, и несколько обиженно добавил:

— И, главное, всё же выпили. Хоть бы мне немного оставили.

— У Ориэля рецепт должен сохраниться, — не подумав, ляпнула я.

Вот уж не думала, что Зариэль может так громко ржать.

От Моррина мне влетело куда больше, хотя я не совсем поняла, с чего он-то завёлся: замок не его, никто не пострадал. Он дождался конца головомойки, устроенной мне Зариэлем, прямо за дверью, сцапал за шиворот, позорно протащил через ползамка в мои апартаменты и даже порывался заколоть именным кинжалом. Простите, оговорилась — выпороть поясным ремнём. Но, после керамической вазы, запущенной в голову, отступил, справедливо опасаясь за эльфийское имущество: не промахнувшись вазой, я уже примеривалась к мраморной статуэтке какого-то эпического героя с характерными ушами, натягивающего тетиву лука, только бы не допустить подобного надругательства. Да ещё и неизвестно по какому поводу. Интересно, что подумали эльфы, слушая вопли: „А ну иди сюда!!!“ и „Отвали, злостный некромант! Я тебе не зомби!“, причём „некромант“ вскоре сменился на „некрофила“, а „… иди сюда…“ эволюционировало в „…да я тебя сейчас… “ сразу после возникновения „некрофила“.

Вволю набегавшись и изрядно помяв одуряюще пахшие лилии — цветы менялись каждый день — мы выпустили пар и расселись по противоположным углам цветка.

— Тебя-то что укусило? — предусмотрительно поставив статуэтку рядом, всё же поинтересовалась я. — Подумаешь, напоила малолеток.

Оборотень выдохнул, запрокинув голову на спинку кресла.

— Ладно бы малолеток… Ты хоть понимаешь, с кем пила? Мириэль — наполовину суккуб, а Риана — вообще маньячка-убийца с научным креном.

Риана? Смутно всплыло воспоминание о присоединившейся уже после полуночи к нашей гоп-компании эльфийке в стильном чёрном брючном костюмчике. Я ещё обсуждала с ней программу „Вскрытие“, а она, хватив нашего самопала, утверждала, будто может убить одним наложением руки на лоб. А вот Мириэль, со своей „экскурсией“… Полусуккуб, говорите?

— Ну и не случилось ничего, — выходит, это он за меня так перепугался задним числом, что едва сам не прибил. — Мириэль мне теперь денег должен — в карты проиграл, а Риана… вроде, и не покушалась. Смеялась только, да истории занятные рассказывала.

Моррин потёр виски и вдруг фыркнул. Я вопросительно подняла бровь.

— Мириэль от своих фей до сих пор избавиться не может. Забодали, как в сезон гона, а как создал — объяснить не может. Мол, сами прилетели, — пояснил он. — Ну и напиток ты изобрела, аж самого попробовать тянет… Как думаешь, Ориэль рецепт так на всю жизнь запомнил, или, всё-таки, записал на память?

Моё внимание немедленно приковал к себе чудом уцелевший бутон в самом дальнем углу апартаментов.

— А орки тут причём? Блондины уже не актуальны? — не отставал Мор, решив, видимо, взять меня измором, простите за тавтологию.

— Да, блондинов столько было, что и не выберешь сразу. Пришлось взять тайм-аут, дабы не продешевить, — не выдержав паузы, в тон отозвалась я. Обидно же: пили все, за коноплёй, после первой, бегали эльфы сами по очереди, а все стрелки — на маленьких. — Это дело серьёзное и спешки не терпит. Не для того себя берегла.

— Вот-вот, — против обыкновения он даже не разозлился, а плавно поднялся на ноги. — Так дальше и думай. Как с поисками дело обстоит?

Дело обстояло положительно. Я-таки нашла сегодня этот распроклятый саженец, случайно заглянув за бункер, и с трудом опознала в клочке облезлого латекса свою метку. Ориэль, понаблюдав исполняемый мною танец дикарей-рэперов, посоветовал, всё же не уходить прямо сейчас, а остаться на праздник: видите ли, он немного провидец, и остаться надо. А что он там себе напровидел, говорить наотрез отказался. За это я прицепилась к нему с другой просьбой, услышав которую, он постучал костяшками пальцев мне по лбу.

— Алёна, детка, тебе оборотни спасибо не скажут за то, что ты показала мне их документы.

— Ну подумай сам, — не сдавалась я. — Мы всю их библиотеку перерыли, все записи пересмотрели, а всё ерунда какая-то получается. Может, у вас что полезное найдётся.

В общем, я его уговорила, взамен пообещав не проговориться о портале в свой мир Зариэлю. То есть путём наглого шантажа.

— Решили мы задачу, — я уставилась на останки вазы. Даже зная, что в любой момент могу вернуться, уходить не хотелось.

— На бал останешься? — что они все на этом бале помешались?

— А что в нём такого особенного? — переведя взгляд на Воррока-старшего, я обнаружила его совсем рядом, а в его растрепавшейся в процессе ловли меня причёске — поломанную маргаритку. Нет, всё-таки лихо я его вазой приложила. Под моим злорадным взглядом он автоматически провел рукой по волосам и обнаружил последствия воспитательных работ.

— Пристукнула бы тебя Риана, и проблем никаких, — всё ещё не торопясь злиться, Моррин покрутил крохотный цветочек перед глазами.

— Моррин, заведи себе собаку и кастрируй. Вот так проблем не будет, — я ласково погладила гранитного эльфа по луку. В ответ оборотень запустил в меня той самой маргариткой, мстительно попал по носу и оставил наедине со своими мыслями.

От нечего делать, я заказала в зеркале, пробравшись в апартаменты напротив, тёмно-бордовое платье с симпатичным декольте и шейный платок в цвет — украшений, подобных тем, что носила Мара, да и вообще никаких, у меня не было, только амулет-переводчик; а зеркало, в силу каких-то своих закидонов, ювелирные изделия, как и нижнее бельё, материализовывать отказывалось. На эльфийского портного полагаться я наотрез отказалась, о чём и сообщила Зариэлю перед его отъездом на бой с подземниками. Тот нарочито непонимающе похлопал длинными ресницами, но больше безобразия, типа „одежда“, подобного пасторально-розовому, я не получала.

Оправившись от лёгкого головокружения, сопровождавшего каждую смену туалета, я пошла погулять по дереву, ясен пень, заблудилась на десятой же минуте, и забрела, в конце концов, в зал в подвале, впечатляющих размеров. По виду — Большой Оперный Театр, только отмытый до потолка и отреставрированный.

А прямо в центре подмостков красовался — я не поверила глазам — роскошный концертный рояль с поднятым крылом.