– Да. А Вы – Ханс. Не могу сказать, что наслышана, так как о Вашем существовании я узнала вчера, за шесть часов до вашего приезда. У вас обоих были какие-то вопросы ко мне.

– Вась, они все о Варе.

– О Варе? Почему именно о ней?

– Без понятия.

– Хм. Я видела ее последний раз не меньше полугода назад. Она предлагала уехать с ней и еще парой магов. Они хотели создать новую общину, раз уж старая дала трещину. Уж не знаю, какие цели они преследовали, и какими мотивами руководствовались, но с ними я не пошла. Мне здесь спокойней, хватит с меня войн.

– Подожди-подожди… То есть, она организовала какую-то общину или типа того? Потому что с твоих слов это больше похоже на военное ополчение магов.

– В некотором роде так и есть, хотя наверняка я не знаю. Честно говоря, я не знала ни одного мага из ее компании. Я всегда знала ее достаточно хорошо, но… Тогда… Это был абсолютно другой человек, как мне показалось. Я понимаю, как глупо это звучит по отношению к Варваре, которая меняла маски каждую минуту… Но я знаю, точно знаю, что-то с ней было не так. И если до этого она всегда поддерживала контакт, то сейчас я не знаю, где она может находиться хоть приблизительно.

– Хм. И если вдруг они действительно собирают армию, – вклинился Ханс, – то против кого? Государства? Человечества? Кого?

– Не знаю. Я отказалась вступать в их ряды, и больше они меня не трогали. Но я абсолютно точно знаю того, кто в курсе последних событий в их… общине. Ты о Елене Золотенко слышала?

– Понятия не имею, кто это… – я почесала висок, соскребая присохшую кровь, которую вчера забыла смыть.

– Дочь министра обороны?

– Она самая.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. Она учится где-то на окраинах Москвы. Второй курс университета. Ну, поищите потом, информация о ней в открытом доступе.

Ханс посмотрел на меня так, будто видит впервые, а затем изрек:

– Это смертельно опасно, не пойдет.

– Нет, послушай…

– Это же дочь министра. На ее охрану поставили что-нибудь мощное и современное, с чем до этого никто из вас не сталкивался.

– Подожди, Ханс. Я все пытаюсь сказать, что нам не обязательно соваться туда. Мы можем попросить ее устроить нам аудиенцию или что-то в таком духе. Она же тоже какая-нибудь ведьма, да?

– Естественно, – подтвердила мои слова Вася.

– Мы можем как-нибудь переманить ее на нашу сторону, хотя бы на время.

– Да это и не понадобится. Она не состоит в общине Варвары. У нее просто особый дар видеть всех и все, что происходит на нашем материке.

– Удобно, учитывая то, что ее отец – министр обороны.

– Которого, к слову, она искренне ненавидит и презирает, полагая, что он ущемляет ее свободу.

– Это еще больше облегчает ситуацию. Ну что, – я подмигнула Хансу, – пойдем к Елене?

– Не сейчас, – вмешалась Василиса, – вам обоим нужно как следует отдохнуть и восстановить силы. Дальше вам придется намного сложнее, нежели все это время.

Спорить с ней было бессмысленно, и мы оба это понимали. Горячий чай как раз поостыл за время нашего разговора, и я могла его пить, не боясь обжечься. Снова двое суток не различать вкус было бы неприятно.

Ближе к полудню моя подруга отправилась на ежедневный обход территорий вместе с Вендиго. Во время него она собирает материал для биомехов, иногда находит животных, попавших в беду, помогая им при этом, а летом может поискать лесные ягоды или грибы. В общем, очень важная часть режима дня. За домом, конечно же, оставили следить меня и Ханса.

– Вот объясни мне одну вещь. Тебе дали прямую наводку на Золотенко. Зачем тебе я?

– А контактировать с ней я должен? Я так сильно похож на ведьму?

– Ладно, считай выкрутился.

Все равно мне казалось, что тут не все так чисто. Но подходящий вопрос пока что не созрел в моей голове. Что-то он недоговаривает, прячет все время. Точно. Прячет. Я еще раз ощупала живот. Удостоверившись, что там действительно появился новый режущий предмет, я вытащила его. Это снова оказался нож Ханса. Вот это сюрприз.

Я стояла к нему спиной, и видеть моих манипуляций он не мог, а потому я решилась на всякий случай спросить:

– Ты свой нож забрал наверху?

– Да. А что?

– А где он сейчас?

Позади послышалось шелестение ткани, а затем похлопывание – спохватился, ищет. Я медленно поворачиваюсь, держа его нож в обеих руках. Он смотрит сначала на предмет в моих руках, а затем мне в лицо.

– Тебе не говорили в детстве, что брать чужие вещи не хорошо? – он протянул руку, и я отдала ему оружие.

– Это не от меня зависит, – я развела руками и состроила невинное выражение лица. – Теперь, по всей видимости, я буду превращаться в клептомана, специализирующегося исключительно на колюще-режущих предметах.

– Ну так контролируй это.

– Не могу. Я даже не запоминаю, как беру что-либо. Я просто хожу, делаю свои дела, а потом просто обнаруживаю всякие гвозди и ножи, распиханные по всем карманам. Теперь мне нужно, чтобы ты это контролировал. Если заметишь, как я ворую у тебя что-либо, – скажи мне.

– Хорошо, – это слово он произнес чуть ли не по слогам. Я снова запустила руку под футболку, вытащила его нож и отдала ему.

– Напомни, о чем я сейчас тебе говорила?

– Ты вообще до меня не дотрагивалась.

Мозг отказался переваривать данную информацию, и какое-то время мы просто молчали.

– Ты уверен?.. Мы должны записать этот эффект на камеру, срочно, – я схватила немца за руку и потащила на второй этаж. Там в ящике стола лежал цифровой фотоаппарат. Я выбрала на нем режим съемки видео и поставила устройство на комод. То оповещало нас о процессе записи видео ежесекундным миганием лампочки. Я в который раз уже передала Хансу его нож, и тот убрал его.

– Объясни, зачем мы это делаем?

– Чтобы удостовериться, что это не гипноз. Я могла вселить тебе мысль, что ты ничего не видел. Камеру же обмануть невозможно.

Мы еще постояли так несколько секунд, я проверила наличие ножа и, достав его из-за пазухи, нажала на камере клавишу «стоп». От начала видео я ничего неординарного и не ждала, так что несильно удивилась, когда оно мало чем отличилось от моих воспоминаний. Ханс тоже подошел посмотреть, что творится на записи. Я все ждала, когда же начнется тот момент, которого я не помню, но он так и не настал. Мои воспоминания были эквиваленты данной записи.

– Ничего не понимаю, – я перемотала видео на самое начало и начала просматривать его по второму кругу.

– Как это вообще возможно?

– Ну, скачки в пространстве возможны. Для некоторых магов. То есть из точки А в точку Б, где точка А – изначальная позиция мага. Это же пример того, что я до сего момента считала невозможным, – скачок из точки Б в точку А. Причем бессознательный. И, соответственно, неиссякаемый. Но я не имею такого дара. Это вообще, в принципе, и не дар-то вовсе. Никогда еще не слышала о таком умении, – я села на диван, откладывая фотоаппарат. Ханс присел рядом.

– Оно не может быть твоим собственным? Просто развилось позже остальных.

– Понимаешь, умения не так появляются. Ты просто делаешь что-то и понимаешь, что умеешь это делать, остается лишь выработать способность пользоваться этим навыком когда угодно. А тут… Я не делаю ничего. Я не могу это контролировать, но я смогу придумать алгоритм, который позволит мне использовать этот эффект во благо. Хотя, без минусов не обойтись. Тебе придется полностью перейти на огнестрельное оружие. Его я, вроде бы, пока не собираю.

Мы сидели молча некоторый период времени. Я все пыталась придумать, как еще можно увидеть тот неуловимый момент, когда я все-таки забираю у него нож. Но что бы ни приходило в мою голову, все разбивалось о факты, уже имевшиеся у нас.

– Как бы ты меня загипнотизировала, если я не смотрел тебе в глаза?

– Без понятия. Но мало ли. Ты мог забыть, что смотрел.

– Сколько чародеям нужно для того, чтобы загипнотизировать человека? Пять-семь секунд?

– Да, в большинстве случаев. И чуть больше трех секунд для особенно одаренных.