— Ага, держи карман шире, а то не влезет, — фыркнула я, поражаясь его наглости и бесцеремонности. — Во-первых, где банальное «здрасьте», во-вторых, надо бы сначала для приличия узнать, через какие трудности мы прошли, — стала я загибать пальцы. — В-третьих, покормить нас с дороги, в-четвертых — дать отдохнуть, в-пятых — отдать нам карту и только потом выспрашивать про меч!

— Размечталась! Сначала меч и только потом карту! — Рама, по-моему, начал злиться.

— А не треснет?

— Меч? — удивились остальные гномы и непонимающе стали между собой переглядываться, после чего на их лицах отразилось беспокойство.

— Пятая точка по шву! Ишь, раскатали губешки, меч им подавай!

— Меч! — прямо-таки завизжал Рама и затопал своими коротенькими ножками. Как же ему неймется!

— А губозакаточную машинку? — хмуро спросила Люська, которой, видимо, тоже не понравилось такое наглое обращение.

— Я не понимаю вашего языка.

— Короче, Склифосовский, веди нас к Мокко, а то тетя сейчас разозлится и устроит в вашем царстве всемирный потоп вкупе с землетрясением по двадцатибалльной шкале, будет вам тогда Армагеддон на ваши седые головы, — пояснила я и уперла руки в бока, сурово нахмурив брови. Если они не знают уроков хорошего тона, мне ничего не остается, как их преподать.

Рама скрипнул зубами, надеюсь, вставными, и кивком головы велел следовать за ним. То-то же! В который раз убеждаюсь — вежливость в этом мире превыше всего! Мы пошли за Рамой, а остальные гномы плелись за нами, о чем-то тихо перешептываясь. В пещере они разбрелись кто куда, а краснобородый, по которому давно рыдает психиатр, повел нас к заветному тронному залу.

Мокко, как всегда, восседал на своем излюбленном троне и болтал кривенькими ножками. Они у него не доставали до пола. Увидев нас, он оживился и с ходу спросил:

— Принесли меч?

И этот туда же!

— Принесли, — кивнула Люська, смирившись с их беспардонностью. — Гони карту.

— А где меч?

Ой, как их заклинило-то!

Защитник явил миру легендарный меч Стилла, даже повертел им у гномов перед носами и вновь спрятал. Хватит, хорошего понемножку, вон их и так уже развезло от одного только взгляда на него.

Мокко икнул и велел Раме принести карту гоблиновских пещер. Тот недовольно кивнул и, злобно зыркнув в нашу сторону, удалился.

— Ну как прошло путешествие? — наконец соизволил поинтересоваться гномовский правитель. Он поправил на своей голове корону и безразлично посмотрел на нас. Похоже, ему было все равно, что мы испытали. Самое главное, что меч добыли, а на остальное плевать.

— Нормально. А зачем вы атаковали гоблинов? Неужто нам помочь хотели? — задала я терзающий меня вопрос.

— Мы не атаковали, — ответил Мокко, рассматривая на своих толстых пальцах перстни.

Странно, мне с первого взгляда показалось, что у гнома мудрые глаза, но, познакомившись с ним поближе, я поняла, что это не так. Как говорится, поближе узнаешь — подальше пошлешь. Хотя, если сравнивать с остальными, он намного умнее их.

— Ну как же, я сама слышала, как гоблины говорили, что гномы атаковали северный вход, — не совсем поняла я его.

— Говорю, это не мы. Не наш клан. Скорее всего изовцы напали, им тоже меч нужен. Он всем нужен, — вздохнул он, оторвавшись от лицезрения своих перстней, и перевел взгляд на меня.

— Изовцы? Это те гномы, что обитают в горе Изу? — уточнила я.

В это время вошел Рама со свернутым в трубочку пергаментным листком.

— Мы вам карту, вы нам меч, — твердо сказал он.

— Щас-с! Сначала покажите, что это действительно то, что нам нужно! А то знаем вас, вместо карты подсунете расписание поездов! — вызывающе воскликнула подруга.

— Каких поездов? — не понял Мокко.

— Неважно! Показывайте, что у вас на этом листе нарисовано.

Рама развернул карту и повернул ее в нашу сторону, а стража на всякий случай наставила на нас свое оружие. Мало ли мы захотим отобрать план. Защитник внимательно осмотрел карту и удовлетворенно кивнул.

— Она, — сказал он и достал меч. У Рамы снова затряслись ручонки, да так сильно, что мне захотелось посоветовать ему обратиться к невропатологу, а то так недолго и крыши лишиться. Ищи ее потом где-нибудь в соседних пещерах. Хотя, может, у него болезнь Паркинсона наступила?

— Ты не перестаешь удивлять меня своими мыслями, — вздохнул Вицемир, с какой-то жалостью посмотрев на меня.

— А я тебя предупреждала, не лезь в мою голову! Прям поселился в ней! — фыркнула я и выхватила у него меч. Все гномы просто-таки ахнули. Один из стражников уронил меч, а Рама челюсть.

— Ты что, заклинание знаешь, раз меч тебя принял? — справившись с изумлением, спросил Мокко и спрыгнул со своего трона.

— Ничего я не знаю. Мы с ним в брачных узах состоим. И хватит болтологии, вот ваша шашка, отдавайте нам карту.

Мокко быстро закивал, надел специальные перчатки и осторожно взял у меня из рук меч, а Рама тем временем передал Вицемиру план.

— Ну все, — облегченно вздохнула я. — Аривидерчи, приятно было с вами познакомиться, не поминайте лихом и т. д. и т. п. Раз на чашечку кофе не приглашаете, мы пошли.

Гномы только покивали головами, с вожделением рассматривая меч Стилла. Идите, мол, не до вас сейчас. Даже провожать не стали! А зря, вдруг бы нам захотелось пошарить по их закромам? Ну да ладно, не мне их судить. Мы пошли на выход. Хорошо, хоть защитник дорогу запомнил, а то бы блуждали по их лабиринтам не один день. Когда мы вышли на улицу, заметно стемнело. Мы перекусили и вновь направились к столь надоевшим нам гоблиновским пещерам. Интересно, шататься по их апартаментам безопаснее ночью или днем?

— Ночью, — ответил доморощенный телепат.

Ночью, так ночью. Мы вошли в темнеющий лес. Вскоре дневные звуки сменились ночными, и идти стало немного страшновато. Где-то ухнула сова, после чего раздался волчий вой. Я поежилась, озираясь по сторонам, вздрагивая от каждого шороха.

— Ох, не люблю я бродить по лесу ночью, — передернулась Люся, пытаясь вглядеться в темноту.

А кто любит-то? Разве что маньяки какие, вроде Дамортона или Фреди Крюгера. Любой хруст ветки отражался страхом в наших глазах, а когда я увидела впереди два красных огонька на уровне моих, меня чуть кондратий не хватил! Глаза моргнули и стали приближаться в нашу сторону. Мы замерли и лишь зубами выбивали барабанную дробь. Когда объект приблизился, защитник сплюнул, процедив сквозь зубы:

— Тьфу ты! Упырь!

— Напомни мне, пожалуйста, — тоненьким голоском попросила я его, — вампиры или упыри плохие?

— Упыри.

— Ну и ладно, просто у нас пока в жизни черная полоса.

— Которую нам не преодолеть, — договорила Люська, не отрывая взгляда от кровососа, — потому как мы идем вдоль нее.

Упырь тем временем оскалился, показав нам свои желтые и тем не менее хорошо отточенные клыки.

— Сначала зубы почисть, — брезгливо сказала я, пытаясь показать ему, что мне совсем не страшно. — Не хочу, чтоб ты мне занес какую-нибудь заразу.

— Без разницы, — ответил он каким-то змеиным шепотом. — Вы все равно умрете, — и сделал в нашем направлении еще один шаг. Мы отступили, а Люська запричитала:

— Ой, горе мне, горе! И все из-за этих воргулей треклятых!

— При чем здесь воргули? — не понял Вицемир и посмотрел на нее как на сумасшедшую. На нас упырь наступает, а она воргулей вспомнила.

— Так они мой крест украли! Чем же я теперь буду защищаться от этого кровопийцы? — прояснила она ситуацию. — Господи! Спаси мою душу грешную! Не дай этому барахлу клыкастому меня укусить! — потом она другим тоном обратилась к упырю: — Ты вообще из какой помойки вылез? Вонь от тебя просто невыносимая! Прежде чем подходить к девушкам, тебе следовало бы помыться, чтоб хоть не стошнило в первую же минуту.

— Тебя я высосу первой, — ядовито улыбаясь, пообещал он ей.

— А хо-хо не ха-ха? У меня, может, черный пояс по карате и благословение Папы Римского! Вот выбью твои зубы с одного пинка, будешь тогда до скончания жизни со вставной челюстью ходить! — с чего-то расхрабрилась Люсинда и показала упырю фигу.