Эх, кто б в мою честь совершил хоть какой-нибудь завалященький подвиг, — вздохнула Люська и отпила сока.

— Так ты же не принадлежишь знатному роду! — с пренебрежением ответил рыжик и поспешно добавил: — Только ты не обижайся.

А что, обязательно надо быть графиней, чтоб о тебе оды слагались? — закипела Люсинда, грозно сверкнув очами. И откуда тебе знать, какому я роду принадлежу? У меня что-нибудь об этом на лбу написано? Между прочим, мои предки, может быть, познатнее тебя, в смысле, королевской крови! — подруга сжала кулаки, а мне стало жаль рыжика. Ведь побьет она его сейчас и глазом не моргнет. Будет ли нужен инвалид Миралике?

— Простите, — стушевался рыжик, вроде бы испугавшись Любашиного гнева. И правильно. Видно, у него хорошо работает инстинкт самосохранения.

— Люсь, имей совесть, — укоризненно сказал Вицемир, видя, что Ле Манги Рэй покрылся от смущения нервными красными пятнами.

— Ага, я имей совесть, а этот тип? Как насчет того, что он несет ахинею, оскорбляя при этом меня? — взорвалась она. — Видите ли, в честь меня нельзя совершать подвигов! У-у! — Люся погрозила ему кулаком.

— Я же извинился! — расстроенно пропищал рыжик.

— Мне на твои извинения! Ты уже плюнул в мою чистую душу!

— Люся! Хватит! — не выдержала я, заметив, как зеленые глаза Манки наполнились слезами. Тьфу ты! Слизняк, а не рыцарь!

Она что-то невразумительно рявкнула и вцепилась зубами в мясо.

Закончили обед мы в молчании. Так же молча передохнули и отправились дальше.

Где-то через час Ле Манги Рэй робко подал голос.

— Если это, конечно, не тайна, могу я узнать, какие великие дела вы собираетесь вершить? — спросил он и посмотрел на меня, видимо, признав во мне лидера, что не могло не польстить.

Я перевела вопросительный взгляд на Вицемира, но тот лишь пожал плечами:

— Хочешь, скажи, вреда от него не будет, впрочем, как и пользы.

— Дамортона собираемся свергнуть, — ответила я, не вдаваясь в подробности.

— Ага, — кивнула Люська, — свою кандидатуру хотим предложить на этот пост. И тебе работенку можем подкинуть, будешь у нас младшим помощником старшего дворника, — видно, подруга все еще злилась на него.

— Вы тоже хотите с ним разобраться?! — обрадовался рыжик, не обращая внимания на Люськину колкость.

— Хотим, ох как хотим.

— Но он очень могуществен! — Манка забежал вперед нас, заглядывая поочередно нам в лица. Ему хотелось знать, не шутим ли мы.

— Ты что, думаешь, мы слабее тебя? — я со снисхождением оглядела рыцаря и, усмехнувшись, обошла его.

— Так я же мужчина! Притом рыцарь! Здесь даже сравнивать нечего! — он даже на мгновение замер от обиды, что я сравнила свои и его силы.

— Ага, ты рыцарь, а она — Избранная! — гордо ответила подруга, кивнув в мою сторону. — Надеюсь, слышал о такой?

— К-кто-о? — заикаясь, пролепетал Манка, уставившись на меня с благоговейным восхищением.

— Избран-на-я, — по слогам повторила Люська. — Дошло или нет?

Ох, как бы у него крышу совсем не сорвало от этой новости. Эк его перекособенило!

— Я… я, я… даже не думал, не мечтал, что мне выпадет честь сражаться плечом к плечу с самой Избранной! — восторженно воскликнул он и с каким-то трепетом заглянул мне в глаза. Еще немного, и он плюхнется передо мной на колени, вознося мне же молитвы.

— Только ты не кричи на всех углах, что она Избранная, — недовольно проворчал Вицемир. — А то, знаешь ли, без этого проблем выше крыши.

— Мой рот на замке! — радостно воскликнул он, украдкой продолжая меня разглядывать. Видимо, надеялся увидеть признаки избранности на моем челе.

— Вот и славненько, — удовлетворенно сказал защитник.

Рыжик некоторое время шел молча, и я лишь чувствовала, как он время от времени бросает взгляды в мою сторону, а потом он спросил:

— А где же ваше оружие? Чем вы будете сражаться с Дамортоном?

— Наше оружие — слово, — ответила я.

— Вы думаете, Дамортон станет вас слушать? — недоверчиво протянул он.

— Тогда применим к нему магию, — сказала я и, посмотрев на рыцаря, добавила: — И прекрати все время дергаться!

— Так спина чешется, а под доспехами не достать, — пожаловался он, подпрыгивая на одной ноге.

— А ты мыться пробовал? — ехидно спросила его Люська.

— Конечно! — рыжик обиженно выпятил нижнюю губу. — Я буквально недавно мылся, еще и двух месяцев не прошло!

— А, ну тогда конечно. А как часто ты вообще совершаешь омовения?

— Не реже одного раза в полгода, — гордо ответил он.

— А через полгода, наверное, легче, грязь сама кусками отваливается, — продолжала язвить подруга, но Манка все равно ее не понял.

— Да нет, — тяжело вздохнул он, — в некоторых местах приходится скоблить.

Чесслово, у меня уже от этого недотепы голова кругом идет.

— А твоя Миралика такая же чистюля? — не унималась Люська.

— Что ты! — замахал тот руками. — Она еще более чистоплотна, хотя я считаю, что это даже чересчур! Мне поведали тайну, что она моется по одному разу на каждое время года!

— Да ты что! — поразилась Люська. — Ну это, действительно, уже перебор!

— Да, да! Это чистая правда! — не понял ее издевательств рыжик.

Люська посмотрела на меня и сказала:

— Что-то я передумала выходить замуж за кого-либо в этом мире.

Ле Манги Рэй, услышав ее, спросил:

— А можно узнать, сколько вам лет?

— Вообще-то этот вопрос задавать девушкам, во всяком случае в нашем мире, неприлично, — ответила я, а Люська сказала:

— Нам еще только по двадцать пять.

— Ужас! И вы до сих пор не замужем? — удивился рыжик.

— Нет. И я не понимаю твоего удивления, — одарила его убийственным взглядом Люська.

— Да кто же вас замуж-то возьмет, вы ведь старые уже?! — в голосе рыцаря звучала жалость.

— Та-ак… — недобро протянула Люська. Ох, чует мое сердце, допрыгается сегодня этот рыжий! — Мне уже порядком надоели его оскорбления! — подруга в ярости сжимала кулаки.

— Ну, Манка, напросишься ведь, а я даже толком не знаю, как первую помощь оказывать, — покачала я головой, затем повернулась к Люсе: — Ну его на фиг. Не обращай внимания.

Люсинда замолчала на некоторое время, а потом не удержалась:

— А сколько лет тебе и твоей прекрасной Даме?

— Мне тридцать, а Миралике — пятнадцать.

— Так ты педофил, — понимающе протянула она.

— Педо… Кто? — не понял рыцарь и удивленно хлопнул глазами.

— Извращенец, который любит малолеток, — удовлетворенно пояснила она и сочувственно улыбнулась.

— Она вовсе не малолетка! У нас все девушки в этом возрасте выходят замуж! — взорвался рыжик, защищая свою возлюбленную.

— Может быть, но ты для нее старый пень! — поставила точку Люська.

— Я вовсе не старый! — обиженно засопел он. Нет, ну не тянет он на тридцать лет. Максимум, на пятнадцать по психическому развитию.

Вицемир, слушавший их перебранку, шепнул мне:

— А ты знаешь, я даже рад, что этот Ле Манги Рэй пошел с нами.

— И можно узнать почему? — не поняла я его.

— Люська перестала доставать меня, переключившись на бедного рыцаря, — хохотнул он и взмыл вверх.

— Ой, ну вас! Кто о чем, а вшивый о бане. Хотя это не обо всех, — я покосилась на обиженного рыжика. Кстати, раз уж он рыцарь, то где его верный конь? Я подумала и решила спросить у самого рыцаря.

— Слушай, рыжик, — обратилась я к нему, — а разве рыцарям не полагается иметь коня?

— Конечно! У меня был конь! — гордо воскликнул он. — Чистокровный Дриадский скакун!

— И где же он?

— Ускакал, — поник рыцарь. — Я его забыл привязать, когда останавливался на ночлег в лесу, он и удрал. Может, вы встречали его на пути? — рыжик с надеждой посмотрел на нас и печально вздохнул.

— Нет, — покачала я головой, — нам все как-то по большей части единороги попадались.

— Ха! Единороги! Каждый хотел бы иметь такого коня! Только не каждому это дано. Я вот лично еще никого не встречал, кому бы единорог подчинился.