Отвечает за исправное состояние часового механизма специальный работник - менеджер здания Парламента. Если говорить по-русски, то его простым завхозом можно назвать. В его обязанности входит подъём по ступеням башни, кстати, лифта там нет, а ступеней много, и осмотр часового механизма. Заводят часы несколько раз в неделю - этим занимаются несколько инженеров. Биг-Бен несколько раз ломался, но самая известная и глупая поломка произошла в войну.

   - На него упала бомба? - не удержалась и прервала Крис. А девушка фыркнула.

   - Если бы! На стрелку стая скворцов присела отдохнуть!

   Я, мягко говоря, удивилась. И хихикнула. Ну кто бы подумал - простые птицы и виновницы остановки такой громадины.

   Крис подняла руку и на что-то указала, сразу привлекая мое внимание - всегда же замечаешь краем глаза, когда что-то на периферии движется.

   - Так, теперь - Вестминстерский дворец. - Она указывала на дворец, одним боком прилипнувший к Бин-Бену. - Если говорить просто - там заседает парламент, но до шестнадцатого века использовался как резиденция королей. Вот то, что ты видишь - это все отстроено заново после пожара, когда был уничтожен чуть ли не весь Лондон. От средневекового дворца остался только зал приемов и еще один зал. Точно не помню, как он называется, но что-то связанное и хранением драгоценностей.

   - Парламент? - переспросила. Я всегда мало интересовалась политикой - вернее, до конца прошлого года вообще жизнью не интересовалась.

   - Высший законодательный орган в стране, не моргнув глазом, поясняет Крис. - Главенствует Королева. Больше тебе знать ничего и не надо.

   Она встала, отряхнула, хм, тыл, и хлопнула в ладоши. Нет, точно привычка...

   - Так, а вот теперь мы встаем и плавно про... - она огляделась, вздохнула и явно закончила фразу не так, как хотела, - тискиваемся к London Eye. Именно туда я и хотела провести тебя в первую очередь, чтобы ты увидела весь Лондон.

   - Весь? - растерялась. - Но он же... - неопределенно махнула руками, бессознательно пытаясь показалось, какой он, но одернула себя и заменила рукодергания на слова: - большой.

   Крис хитро-хитро улыбнулась и, схватив мою ладонь, потащила вперед.

   - Увидишь, - почти крикнула, потому что мы теперь находились в шумной толпе, и слышно было плохо. - Город будет как на ладони.

   Мне оставалось только поверить ей на слово. Но верилось с трудом: ну не могла я представить такое - Лондон и виден весь? Она явно приукрасила!

   Колесо обозрение, названное Крис не иначе как "Лондонский Глаз", было трудно не заметить с самого начала, когда я еще из машины вышла. Но колесо было довольно далеко: выглядывало из-за Вестминстерского дворца и не производило такого впечатления, как сейчас, когда мы подходим к этому грандиозному сооружению все ближе и ближе. Когда шла по мосту, "Глаз" показался мне несколько невзрачным, обычным и ничем не отличающимся от колеса обозрения в городе, где я жила раньше. Ошиблась... очень сильно. Приходилось задирать голову до хруста в шее, чтобы самую верхушку Лондой Ай. И такие мгновения казалось, что колесо словно бы падает на меня... страшно было - жуть. Спасал здравый смысл, он подсказывал, что оно уж точно не упадет. С такими подпорками... Колеса обозрения всегда напоминали мне велосипедные колеса. А что - тот же стальной круг, внутри которого множество спиц, в середке еще один круг, совсем маленький. За него колесо к велосипеду крепилось. А здесь от того маленького в кавычках круга до земли тянулась железная труба. Нет - трубища, толщиной превышающая меня. Так что вероятность, что "Глаз" упадет, составляла ноль процентов. Прозрачные, я бы назвала их яйцеобразными, кабинки медленно, очень медленно крутились по кругу. И я даже не слышала скрипа! Или в этот виноват шум и гвалт? Кстати, о гвалте. Близ колеса обозрения народу стало просто не протолкнуться, и я бы точно потерялась, если бы предусмотрительная Крис не держала меня за руку. Кстати, тут не только англичане были! В смысле, не только белые. Пока мы пробирались через толпу, на глаза попались вездесущие китайцы, сбившиеся группкой и даже одна чернокожая девушка, сияющая ослепительно-белой улыбкой. На нее я вылупилась как на музейный экспонат, и страсть как хотела протиснуться поближе, чтобы лучше было видно. Никогда в жизни таких людей не видела... Но Крис, которая даже не подозревала, что в ту минуту я обозвала ее бессердечной, увела меня прочь.

   Но чудеса на этом не закончились. Когда количество лавочек и торгующих съестным палаток резко увеличилось, среди толпы я увидела что-то синее и довольно большое. И понятное дело, начала приглядываться. И что увидела? Синего человека. Сначала глазам не поверила, хорошенько протерла их - Крис с недоумением остановилась, но недоумение быстро сменилось насмешливым пониманием, едва она поняла, куда я пялюсь - но синий человек не хотел исчезать. Как сидел на своей синей лавочке - так и сидел. На его фоне старательно фотографировалась одна парочка.

   - Это живая статуя, - нагнувшись к самому уху, пояснила Крис. - Человек наряжается кем-нибудь и сидит так, в многолюдном месте. И хорошо зарабатывает!

   - А этот кого изображает? - стало внезапно интересно. Девушка пожала плечами и увлекла меня дальше.

   Еще, когда мы пристроились к хвосту длинной очереди, мимо деловито прошел низенький человек в красном сюртуке? Кафтане? Плаще? С черной шляпой на голове, с полей которой свисало пушистое перо. А вот на ногах у него были самые настоящие чулки белого цвета и черные туфли.

   А знаю, даже спрашивать у Крис не буду, кто это. У нас по парку тоже прогуливались такие разнаряженные. Тоже платишь деньги и фоткаешься.

   У нас... Я повторила эти слова со странными, смешанными чувствами. Пошел уже третий день, как я приехала в чужую страну. Живу вдали от семьи. И... скучаю ли? Вот странность - нет. Только вспоминаю, особенно перед тем, как заснуть, родителей. Думаю, как там мои соседки по комнате, как развиваются отношения Гены и королевны Елены, или вот незнакомого года и обращенной в новую веру Аньки. Или как Мари? И все. Может, прошло не так много времени, чтобы начать скучать?

   И я до сих пор ни на секунду не пожалела о своем решении.

   Билеты покупала Крис - я на такой подвиг пока не способна. И мы, хорошо-хорошо, только я, вприпрыжку рванули к колесу. Девушка остановилась рядом с небольшой группкой, перебросилась парой слов. Смысл сказанного до меня, с интересом рассматривающую все вокруг, не дошел. Немного подождали и пошли вперед. Суровые дядьки в ярко-салатных жилетах - такие в России иногда милиционеры... ой, привычка!.. полицейские носят, особенно гаишники - как всех до и после меня обхлопали по бокам и пропустили дальше. Еще несколько шагов и наша группка остановилась перед кабинкой, двустворчатые двери которой медленно разъехались в стороны, приглашая внутрь. Я как-то пропустила момент, когда и кому Крис билеты вручила.

   Немного застопорилась, прежде чем ступить внутрь. Страшно? Не то слово. Но любопытство сильнее.

   Кабинка определенно превышала все ожидания. Семь шагов в длину и три-четыре в ширину, если учитывать еще и располагавшуюся посередине желтую скамеечку. Но хоть в чем-то оно оставалось, каким показалось сначала - яйцо-яйцом, стеклянная оболочка разбита полосками арматуры на квадраты по полметра. Я отошла ближе к стенке, чтобы не стоять в проходе и не мешаться. Ощущения были... странными и плохо поддающимися объяснению. Особенно, когда я глянула за стекло и поняла, что кабинка наполовину нависает над водой. Но страшно было точно - единственное идентифицируемое ощущение.

   Люди довольно быстро расположились внутри и кабинка покачнулась, а я, этого не ожидавшая, чуть не заорала. Но хорошо что вовремя опомнилась и подавила паническое: "Мы падаем, мы падаем!!" Это всего лишь колесо начало вертеться. И если зажмуриться и искренне поверить, что я стою на твердой земле, совсем не ощущается, что оно движется... наверное... Я точно знать не могла, потому что самовнушение что-то не помогало. Но зажмуриться - зажмурилась, и теперь тихо - а как же иначе, люди вокруг, а опозориться я не хочу - обмирала от страха.