От вольера меня отлепили с уговорами о том, что впереди еще столько интересного, что чуть ниже есть еще... львы! Вот только это волшебное слово и дало парню увести постоянно оглядывающуюся меня. Как же забавно было видеть, что мамочки почти так же отлепляют своих детишек... И немножко, самую капельку, стыдно.

   А дальше... Я бегала, ничуть не смущаясь, с улыбкой до ушей, от вольера к вольеру, расталкивая людей, если было не видно. А парень бегал за мною следом. Самые разнообразны тигры, после второго увиденного вида я решила очень тщательно их осматривать, с восторгом находя мелкие, незаметные на первый взгляд отличия: вот у этого пасть шире и полосок больше, а у вот этого - глаза чуть раскосые, а этот... Амурский тигр запомнился больше всего. Такой... большой! А когда он зевнул, широко разинув пасть и умилительно зажмурив умненькие глазки, я едва не взвизгнула как окружавшая меня малышня.

   А потом были гепарды, пятнистые, гордые ягуары, разлегшиеся на толстых ветках под самым верхом клетки, и раздражительно подергивающие хвостами. Их я рассматривала недолго, но как всегда - тщательно. И ушла чуть ли не на цыпочках - вот так подействовала на меня исходящая от них высокомерность и холодность. Такой атмосферы не заметила даже рядом со истинными царями природы - львами. Они наоборот источали само добродушие и ленивость. А еще дружелюбие. Двое, пышногривый самец и изящная самочка разлеглись на солнышке, и наблюдали за нами, людьми.

   Еще я увидела зверя, о существовании которого даже не знала. "Су-ри-ка-та", - прочитала по слогам на табличке перед довольно маленькой клеткой. И только хорошенько приглядевшись, заметила выглядывающую из маленькой норки мордочку. Больше всего этот зверек был похож на смесь ласки и соболя, мехом напоминала куницу. Детишки, некоторых я уже запомнила - они, как я, бегали туда-сюда - протиснули маленькие ладошки сквозь прутья ограничительного, и уговорами пытались выманить зверька... Ну, на его месте я бы тоже не спешила вылезать из такого надежного убежища к кричащим людям.

   "И почему кошек так мало?" - думала с таким сожалением. Видимо, оно ясно прописалось на моем лице, потому что Немрин, о котором я как-то позабыла, принялся меня... утешать? А как еще можно назвать его монолог о том, что кошки - это далеко не все, что есть еще столько всего интересного, к примеру, медведи, что как раз есть не так далеко, лесные волки... Я слушала его внимательно. С нарастающим удивлением наблюдала за лицом парня, на котором помелькал целый вихрь эмоций, самых разнообразных и непохожих друг на друга... Кто мне скажет, почему я не могу сказать ни слова, хоть есть что сказать? Почему они все словно пропадали, когда он смотрел прямым и открытым взглядом. Так... радостно от того, что нахожу в яркой зелени глаз захвативший меня восторг. Так приятно разделять с ним собственное чувство. И я смеюсь, и сама заслушиваюсь собственным смехом. Как он может принадлежать такой как я? Я... смеюсь, хоть забыла уже, ради чего смеются люди, и забыла, когда в последний раз делала это. Но мне же так радостно! Впервые за столько лет. И... легко, так, что будь у меня крылья, как у порхающих в груди птиц, я бы взмыла к небу.

   У парня несколько секунд удивленное, даже ошарашенное лицо. Но эти секунды так быстро пролетают, и его удивительно красивый смех переплетается с моим. А я не отрываю взгляда от его глаз. Не хочу. Потому что именно сейчас в них столько света, ласкающего даже самую душу. Теплые лучики проникли в самую глубь царства холода и камня, серости и безразличной ко всему пустоты, льда, заковавшего в мерзлую глыбу самое важное - душу. Здесь пыльно, даже мне страшно заглядывать настолько глубоко в себя. А лучики не побоялись, они ворвались, внесли смятение в устоявшийся мир, и... наполнили его золотистым светом и теплом, греющим в сотню раз лучше всякого солнца. Тепло, словно меня завернули в пушистую шубу, так и хочется поднять руки и поддеть несуществующий воротник, чтобы зарыться в него носом и еще раз счастливо улыбнуться.

   Протиснувшийся между нами человек разбил эту хрупкую иллюзию, оторвал меня от тепла, заставив очнуться.

   Или... не разбил? Ошарашено понимаю, что... больше нет пустоты, не серости и леденящего холода. Сквозь пробитые в моей скорлупе бреши продолжал проникать теплый свет. Пылинки превратились в веселые искорки и танцевали в нем так задорно, что хотелось танцевать подобно этим пылинкам, просто поддавшись головокружительному счастью.

   Лед начал таять...

   В другой момент, при других обстоятельствах я была бы так этому напугана, начала паниковать. Но только не сегодня. Не сейчас... Еще на пару мгновений опять окунаюсь с головой в его глаза с все той же счастливой улыбкой. И в них промелькивает что-то... очень необычное, чему я дать название не решаюсь. Такое ... трепетное и... нежное? Сердце заныло и застучало быстро-быстро. А продолжать и дальше смотреть в его глаза стало просто невыносимо. Невыносимо видеть то, что так волнует, от чего замираешь жутком смущении.

   Немрин первым нарушил тишину, видимо понял, что от меня не дождешься и слова, и предложил идти дальше. Но разве можно идти и смотреть только под ноги в таком чудном месте, как зоопарк? Абсолютно невозможно - это я испытала на собственном примере, и минуты не выдержала. Вот, опять верчу головой, шагая по левую руку от парня и старательно не обращая на него внимания. Последнее тоже выполнить не удалось... ведь все равно бросала косые взгляды, поначалу редкие, а вот потом...Разве я смогу выдержать столько времени без единственного, кто разгоняет серость слепящими красками?

   Потом мы прошлись по всем-всем хищникам, что были в этом секторе. Сколько же я насмотрела новых, тех, кого еще ни разу, как того кошачьего зверка суриката, не видела.

   И я опять не сдержалась и бегала от одной клетки к другой. А за мной - знакомая малышня, раскинувшая руки и весело визжащая... похоже, они приняли меня за некое развлечение. А я нисколько не была на них зла, ну их, пусть бегают. Да и как можно сердиться, смотря на их счастливые личики? Вот-вот, никак. А за нашей немаленькой такой толпой, перед которой с улыбками расступались взрослые, ходил новенький. Где-то там, в районе мамочек. И тоже улыбался. А мое сердце совершало головокружительные кульбиты, стоило столкнуться с ним взглядом. Или я просто до такой степени набегалась?

   Когда наша развеселая компания подошла к волкам, теперь пришел мой черед наблюдать такое явление, как: "Парень радостный необыкновенный". "Почему необыкновенный?" - вдруг возник такой удивленный вопрос, и я крепко задумалась. Малышня сначала покучковалась рядом, с непониманием поглядывая на меня, мол: "Эй, девочка, ты чего остановилась?" Потом бросили меня одну и убежали к новенькому, который с видимым удовольствием делился впечатлениями с детьми. Те, порой перебивая друг друга, воодушевленно размахивали руками и делились своими. Парень даже присел на корточки и с сосредоточенным вниманием на лице слушал. А дети только и рады были. А я стояла немного в отдалении. Можно было бы, конечно, подойти поближе... но... я боюсь, что та хрупкая атмосфера, разлитая вокруг золотоволосого парня, может пропасть. А мне хочется еще немного понаблюдать. Поподглядывать, уж скорее!

   Оперлась боком на железный заборчик, что ограждал клетки и не давал вот этим мелким непоседам добраться до самой клетки. Хищники - они и есть хищники, пусть и в неволе. Благодаря тому, что новенький так же как и я оперся на заборчик, я могла видеть его цвет. Как и цвет брусчатки под ногами - красновато-бардовый цвет гранита.

   А вообще, я поняла, причем до обычно далеко не тугодумной меня доходило о-очень медленно: как бы я ни старалась, но на этого парня не обращать внимания не смогу. Никак. Невозможно. Мой мир скучен. Я скольжу взглядом, просто отмечая - дорога, машина, дерево, дом, и так далее и тому подобное. Обычно что-то выбивающееся из понятия "обычный", не такое как все, хочешь не хочешь - а привлекает внимание. Тем более, такое ослепляющее... хм, явление, как вот этот необыкновенный парень. Мой взгляд будет всегда к нему притягиваться.