И... почему раньше ты улыбался и смеялся, а теперь стоишь без всякого выражения на лице? Почему мне стало так тяжело? Да нет. Больше надумала.

   Почти семь часов. А в половину восьмого закрывают зоопарк. Нам ведь нужно посмотреть водный сектор, верно?

   Я встала перед парнем и тронула его за рукав. Он вздрогнул, и на долю секунды его взгляд был таким... пустым, но только на долю секунды. Быть может, мне только показалось. Он привычно улыбнулся, улыбка отразилась и в зеленых глазах. И в груди сразу стало легко-легко.

   - Пойдем дальше? - Даже не вопросительно, больше... как-то просящее, сказала я. А он кивнул.

   Вопреки ожиданию, народу даже прибавилось к часу закрытия. Больше они кучковались на скамейках в парках и около летних кафешек. Но и уходило тоже много. Пока мы шли до комплекса водных животных, я успела удивиться такому количеству народа. Хотя, что сказать - суббота, выходной...

   В прогретом воздухе витали сладкие, сдобные и мясные ароматы - работники кафешек трудились во всю. Как никогда ощущалось наступление вечера. Парень стал прежним, и уже начало казаться - а не привиделось ли мне то безразличное выражение? Мы болтали о всяких ничего не значащих глупостях, вспоминали почти прошедший день... он вновь напомнил про аллигаторов, я вновь - шутливо - ткнула его в плечо кулаком, для этого пришлось привстать на цыпочки. "С кем легко дурачишься, с тем ты близок до духу" - или как-то так. Кто написал - не помню, какой-то шибко умный философ, которых пруд пруди развелось за не одну сотню лет. Я не проверяла эту так называемую теорию, случая не представлялась. А теперь... что, прямо так и понимать? Этот вот парень мне близок по духу? Во что я уже очень даже верю... судя по моему поведению и по прошедшему дню. За столько лет он первый человек, с кем я так вот общаюсь. Без малейшего стеснения, ну по крайней мере, когда немного разговорилась. Он... странный, другого слова я не подберу, и знаю, что повторюсь. Во всем, от кончиков волос до кончиков пальцев! Я его не понимаю! И я... совершенно не понимаю себя и то, что со мной вообще творится. Это неприятно, не понимать так много... и, несколько, даже... здорово. Чувствовать то, что чувствовала давно или никогда прежде. Ощущаешь себя живой, и жизнь вокруг преображается.

   Со стороны, куда мы свернули, народ только уходил - мы были единственные, кто шел против толпы. Опять глянула на часы: десять минут восьмого. Успеем ли? На нас косились все, кому не лень. Раздражало несколько... но, похоже, только меня. Новенький продолжал болтать и смеяться, да и я вскоре тоже перестала обращать внимание на всех. Кроме него. Просто невозможно было его игнорировать! Вот...

   Белый, наполовину застекленный комплекс обозначился еще давно, и только спустя пять минут мы до него дошли. Почти дошли. Шагов за двадцать парень неожиданно заступил мне дорогу.

   - А вот тут я попрошу тебя закрыть глаза, - с загадочным видом сказал он. И, конечно, меня заинтриговал. Только я виду не подала.

   - Зачем? - получилось даже несколько подозрительно. Перестаралась.

   Парень усмехнулся, словно понял все.

   - Просто закрой глаза. - От бархатного голоса мурашки пробежались туда сюда не только по спине, но и по всему телу. Да с таким голосом... на него все особи женского пола вешаются, и будут делать все, что он скажет. Что уже говорить о неискушенной мне? Да и что плохого будет, если я послушаюсь? В общем, вот так убеждая саму себя, все-таки закрыла глаза. Поверх них через какое-то время легла большая, грубоватая ладонь, а спину свербило настойчивое ощущение близкого присутствия. Мотнула головой, пытаясь освободиться, что-то уже вся затея мне не нравилась, но ладонь вновь легла на лицо.

   - Успокойся, - смешок проскользил в голосе, ставшим еще более бархатным. - Тебе понравится. Веришь?

   Вкрадчивый шепот, щекочущий ухо, создавал ощущение, что... нет кроме нас никого. А последние слова, да таким вот голосом... их понимать можно по-разному, будь ситуация... Вот теперь я еще сильнее хочу освободиться и отпрыгнуть от этого чертова соблазнителя подальше! Но я передавила себя и заставила стоять смирно, а потом - так же смирно и послушно идти вперед, мелко, но шустро перебирая ногами. Все боялась, что сзади идущий парень наступит мне на пятки.

   С закрытыми глазами я чувствовала себя очень неуверенно и, непреднамеренно, пыталась посмотреть куда иду. Но Немрин пресекал эти слабые попытки на раз. Он был моим наводчиком: говорил, куда поворачивать, иногда - мягко разворачивал сам.

   Скрип двери и шум: какофония из голосов, восторженных визгов и плеска воды, правда, все это слышалось в отдалении. И с каждым сделанным шагом шум становился все яснее. Мимо проходили люди, и в их голосах слышалось вполне понятное удивление. Представляю, как мы выглядели со стороны!

   И все же, куда он меня ведет? Шли мы в водный сектор, но, почему-то, свернули в это здание. Получается, именно здесь держат водных животных? Все вроде логично, только меня смущает настолько явный плеск воды...

   О ступеньках впереди парень предупредил заранее. От нетерпения я старалась идти быстрее. Еще, еще! И вот, он усадил меня на холодный стул и убрал руку.

   Большое помещение, со стенами, выложенными до половины плитками. А выше - сплошные окна. Света так много, что серый превращался в белый. Внизу огромный бассейн, рядом небольшой постамент, на котором стояла девушка в купальном костюме, держащая в вытянутой руке хула-хуп. Выкрик - и через него по очереди проскакивают узкие, гибкие тела и под восторженные крики всех присутствующих ныряют обратно воду. Я сидела с широко распахнутыми глазами. Как хорошо, что меня усадили - если бы стояла, села бы там же.

   Дельфины...

   Накануне катастрофы, я уговорила папу сводить меня в дельфинариум - тогда мы жили в другом городе. Посмеявшись, он согласился. Как только вернется с рейса, мы сразу же идем смотреть дельфинов. Я тогда так обрадовалась... Не сходили.

   С тех пор дельфины были напоминанием о папе. Картинки, статуэтки, рассказы, сказки - что угодно, я собирала все. Это стало чем-то вроде странного хобби, доставляющего боль. Когда повзрослела достаточно - изменилось многое. Боли не чувствовала, когда смахивала пыль со статуэток, когда перебирала кассеты и диски, книги... только грусть от старых воспоминаний.

   Когда была ребенком, я мечтала повернуть время вспять. Эта мечта глупа и так настойчива, она пережиток детства - думала, когда подросла и стала подростком. Но все равно... так хотелось увидеть воплощение самой драгоценной мечты. Немрин, сам того не зная, исполнил ее. И за этот подарок... как же я благодарна.

   Колец стало три, девушка-жонглер подкидывала кольца, а дельфины ловко ныряли в них, издавая радостный писк. Все оглушительно хлопали, а я вместо этого вцепилась в рукав рядом сидящего парня, улыбаясь так широко, что болело лицо. И трясла рукав, когда дельфины выделывали очередной головокружительный кульбит. Оглядывалась на новенького, ловила искрящийся взгляд и улыбку, и поворачивалась обратно. С чего мне так важно было в тот момент, чтобы он разделял мою радость? И зачем нужно было убеждаться, что рядом есть кто-то... неважно кто. Или... важно?

   Все три дельфина замерли над водой, держась на ней на одних только вытянутых хвостах. Секунд десять они вот так стояли, никто из зрителей не издавал не звука, и разразились довольными выкриками и аплодисментами только когда они с писком ушли под воду.

   Девушка громко объявила, что шоу закончилось. Мы, к сожалению, увидели лишь его окончание. Главные прожекторы, направленные в бассейн, погасли. Народ, переговариваясь, повставал с мест и потянулся на выход. Я последовала их примеру, вот только новенький удержал меня за локоть и помотал головой. Непонимающе смотрю на парня - что он хочет? Он оглянулся, потянул меня к стене, проскальзывая сквозь толпу как только он умеет - никого не задев и, в свою очередь, никто не задел нас. Прислонил меня к холодному кафелю, нагнулся и сказал: