Путь до общаги пролетел незаметно. Мы едва успели до закрытия, которое обычно наступает в полночь, и то пришлось оправдываться перед охранником. Он, видно, хотел как следует нас выговорить, но Немрин умудрился опять отделаться малой кровью и перевести все в забористую шутку, над которой посмеялся даже этот суровый мужчина, вечно приводящий меня в ужас своим шкафообразным видом.

   На лестницу я поднималась как... ну, наверное, как на плаху - медленно перебирала ногами, оттягивая неизбежное. Но как бы я не хотела, этот день подошел к концу. Сказка закончилась, пора возвращаться в свою реальность. Что-то мне подсказывает, что завтра я буду чувствовать себя ужасно. Вспомню сегодняшний калейдоскоп красок и все остальное, затоскую и опять доведу себя до неизвестно чего. И... снова побегу к нему.

   Снова и снова. "В конце концов, так надоем, что уже он будет бегать... от меня!" - невесело усмехнулась про себя.

   - Соня?

   - М-м-м? - откликнулась, оборачиваясь.

   Лестничный пролет, как всегда, не освещался. Серость и, как маяк, среди нее - он. И опять поэтичные сравнения...

   - Ты хочешь спать? - прозвучало несколько лукаво.

   Я покачала головой.

   - Тогда, - отчего-то он замялся, - хочешь, я отведу тебя в одно удивительное место, где краски совсем не нужны?

   - А такое существует? - тут же заинтересовалась.

   - Если пойдешь со мной, убедишься в этом.

   Можно было ему и не говорить таким заговорщицким тоном. Я ведь сразу решила пойти... разве могу отказаться от такого предложения?

   - А это далеко?

   - Нет. Очень близко, - в его голосе проскользнула улыбка.

   Я поднялась за ним по лестнице, до самого последнего пролета. Дальше - только в коридор, где жили парни, или по подвесной лестнице на крышу...И почему я не особо удивилась, когда парень взобрался по этой лестнице? Заглянула в коридор и бросила взгляд вниз, проверяя, есть ли кто. Второй раз попасться не хотелось совершенно. Никого не было, на мое счастье.

   На люке висел такой внушительный замок... но его внушительность не помогла ему остаться не взломанным. Люк надрывно заскрипел, и новенький открывал его медленно и долго. Нет, он точно порой не дружит с головой! Вот, спустя время люк полностью открыт, парень уже пролез в него и протягивает мне руку.

   Впервые я бываю на крыше. Высота приличная, и тут дует довольно сильный ветер, который не ощущался внизу. Плоская бетонная площадка уставлена старыми антеннами и спутниковыми тарелками, кольцами свивались мотки проводов и переваливались вниз.

   И... все обычное. Серое.

   Непонимающе смотрю на Немрина. Неужели именно это он хотел показать? А парень с улыбкой поднимает указательный палец, я поднимаю голову...

   Черное полотно неба протянулось над головой, не видно ему конца и края. И оно было усыпано мельчайшей, сияющей алмазной крошкой. Казалось, только руку протяни - и ты достанешь до прекрасных и величественных звезд, но эта близость так обманчива. Они далеки и неприступны.

   На ночное небо можно смотреть бесконечно. Как на пламя, как на течение воды. И нисколько не устанешь. Я стояла, запрокинув голову насколько могла, и заворожено смотрела, с восторгом узнавая изученные еще в школе созвездия. Млечный путь, похожий на пролитое на черный бархат молоко, ковши большой и малой медведицы, зигзагообразный змей...

   Я не заметила, когда именно парень встал рядом и начал вырисовывать пальцем линии в хаотичном, на первый взгляд, скоплении звезд, которое сразу же обретало смысл. Его голос вплетался в ночь, рассказывал о названиях созвездий. Он дарил зим имя, и просто звезды превращались во что-то большее, что... дарило такое уютное тепло. Кто сказал что их свет холоден? Глупости... Как не может существовать то, что я чувствую на собственной коже?

   Они сияли, пульсировали, как маленькие сердца. Живые, маленькие существа, которым никогда не бывает одиноко - ведь их мириады. Не было одиноко и мне, такой же крошечной, как они, в этом огромном мире. Вокруг меня не было мириад людей - только лишь один, но его сияние могло сравниться с алмазным сиянием звезд.

   Они смеялись в его глазах, таких бездонных, что можно было утонуть в их теплоте. И я ничего не имела против.

   А может, он один из них? Звезда, что спустилась с неба и которой я могу коснуться кончиками пальцев...

   Мы попрощались у моей двери. Без слов. Просто встретились взглядами... Он улыбнулся, мои губы дрогнули в ответной улыбке. И мы разошлись: он наверх, а я в комнату.

   И хоть я захлопнула дверь, отсекла себя от своей звезды, теплота и волшебство никуда не делось. Оно осталось со мной, в груди, там, где бьется сердце.

   Едва голова опустилась на подушку, я крепко уснула. И снились мне мерцающие звезды...

7

   Страдаем над проектом по английскому. Почему страдаем? Старательно ищем историю про деву-осень, ну или по-другому - богиню осени. Но что-либо нормальное и маленького размера найти не смогли. Менять что-либо в самом проекте поздно - все уже записано и запомнено лично преподом, а она, как общеизвестно, имеет слишком хорошую память. Приходилось ломать голову.

   Злосчастная среда, обведенная у меня на настенном календаре красным кружочком, неумолимо приближалась...

   Когда я примерялась к своим волосам, выбирая, с какой стороны начать их рвать от безысходности, Немрин преподнес мне, да и себе тоже, неожиданный сюрприз.

   - Я нашел!!! - орал он во все горло, проносясь ураганом по аудитории.

   - Что именно? - нейтральным тоном спрашиваю, собирая стопочкой тетради и укладывая их в сумку.

   Вместо ответа парень, сияя как рождественская елка, накрутил на палец шнур с флешкой. Я внимательно ее рассмотрела, а потом непонимающе перевела взгляд на парня.

   - Я нашел сказку про осень, Сонь! - наконец, объяснил он.

   - Да ну?! - мгновенно оживилась я. Немрин кивнул и еще раз помахал флешкой.

   - Здесь все, - он не скрывал довольства. Я схватила драгоценный - теперь - залог нашего зачета, сдернула шнурок и прижала к груди. Меня слишком пугали эти полеты. Новенький отнесся к факту отбирания на удивление спокойно.

   - Где раздобыл? - интересуюсь.

   Парень рассмеялся.

   - Где раздобыл, там уже нет! - туманно ответил он и быстро поднялся, закинув рюкзак на одно плечо. - Пойдем что ли, иначе нас тут на ночь закроют.

   Только сейчас я заметила, что кроме нас в кабинете уже, действительно, не было ни души, и поспешила на выход.

   Рядом с этим парнем время имеет нехорошую привычку вести себя, как ему, времени, заблагорассудиться. То бежит, как угорелое, то тянется как хромая черепаха...

   - Так, сейчас я покажу тебе сказочку... - бормотал парень, открывая свой ноут - зависть всех пацанов и многих девчонок, разбирающихся в технике. Это мне поведала Ленка, заглянувшая в семьдесят седьмую. А для меня он был просто красненьким. Флешка уютно устроилась в "гнезде", парень, пощелкав грызуном какое-то время, открыл текст и придвинул комп ко мне поближе.

   Осень потеряла свои бусы. То есть нет, не так. Очень потеряла свои любимые бусы. Скажете - что здесь такого? А вот. Потеря Осенью любимых бус - событие мирового масштаба. Все это прекрасно знали и с явным беспокойством ожидали развития событий, очень надеясь, что вот именно его они на этот раз обойдут стороной.

   Но едва ли кому-то удастся укрыться, потому что Осень потеряла свои бусы, а это трагедия. И виновный должен быть наказан. А виновны, безусловно, все. Совсем. Во всем.

   Очень сидит на дереве и плачет. Кто-то делает вид, что не замечает, кто-то, напротив, старается помочь, утешить. Больше всех, наверное, старается Дождь. Он очень любил Осень, и потому беспокоится за нее. Вот сейчас он, кажется, готов расплакаться вместе с ней. Но пока все же сдерживается. Говорит Осени много ласковых, добрых слов, конечно же, обещает, что бусы скоро найдутся, а если нет, то он, Дождь, подарит ей много-много новых, таких, каких она захочет, только вот сейчас не надо плакать, не надо... Но Осень его не слушает. У Осени горе. Впрочем, есть шоколад, которым ее угощают, ей это горе ничуть не мешает. А Дождь пусть себе говорит... все рано, он ничего не понимает!