С языка сорвалось:

   - Утро по определению добрым не бывает.

   - Так это можно легко изменить. - Парень поднял руку ладонью ко мне. - Если дашь кому-нибудь "пять" - весь день тебя будет сопровождать удача. Проверено.

   Я скептично выгнула бровь. Немрин был сама серьезность, так что вариант, что он решил поиздеваться - отпадает. Время капало, да и надоело мне стоять без дела. Я сделала шаг в сторону, вот только и он сделал его, загораживая проход. За что ты свалился на мою голову? Дай уже в туалет пройти, изверг!

   - Ну же, давай, хлопни! Или ты не хочешь удачи?

   Я смотрела на него, смотрела... и понимала, что он так просто не отстанет. Мимо проходили люди, косясь на нас. Раз неожиданно появился народ, это может означать только одно - до начала пар осталось всего ничего. И я опять опаздываю!

   Не глядя, с размаху, вкладывая всю силу - чтобы не возникало больше мыслей останавливать невыспавшуюся меня - шлепнула по широкой, шершавой ладони, обогнула русоволосую дылду, и дунула в вожделенную комнатку с кабинками.

   И не знаю, как у него, но у меня ощутимо гудело все от кончиков пальцев до запястья.

   День прошел, нет, даже пролетел стремительно и незаметно.

   В Аньку я вцепилась, как клещ, еще на первой паре и не отпускала от себя до самой последней. На всякий случай - вдруг ему придет в голову опять составить мне нежелательную компанию? Отдохну хоть в универе. Немрин, на мое облегчение, к задним партам не подходил и тусовался в середке толпы. А она полностью его от меня скрывала. Недовольство? Кыш!

   Мне действительно везло, что немало меня ошарашило. То ли стечение обстоятельств, то ли и правда этот его шаманизм помог. Три пятерки за пять пар, две нежданные самостоятельные работы - на темы, что мы проходили до моей болезни. И, конечно, дать ответы на все вопросы не составило труда. Отысканная по поводу взятия дополнительно задания экономичка, вдруг... взяла и великодушно посоветовала на забивать голову по этому поводу, и пообещала просто перенести оценки за этот месяц за предыдущий. Эта грымза - и простила?! Вот как раз последнее и уверило меня в реальность утреннего обряда. Действует!

   В общем, окрыленность мою ничто не могло омрачить, кроме... Причина пробежала мимо по лестнице вверх, задержавшись на мгновение и напомнив о недобровольной каторге под названием проект. Угу, пышущая бодрой радостью англичанка. Поинтересовалась, как там поживает проект и мой партнер? Не забыла ли я про баллы - так многозначительно. И умелась.

   А я задумалась. Англичанка натолкнула на размышления. Да все о старом - я думала, что все же нужно мне делать все одной. А все вчерашний внимательный взгляд. Очередной раз разрушилось недавно выстроенное представление о новеньком. И я попросту не знала, что от него ожидать - этой его жизнерадостности или того внимательного взгляда? Нет, уж лучше я тихо посижу в комнате и все сделаю сама. Захочет, пусть прих... нет, лучше путь сидит у себя. Так спокойнее.

   Дорога до общаги прошла как-то незаметно со всеми этими размышлениями. Очнулась я стоя перед закрытой дверью в нашу комнату и, похоже, уже довольно давно. Простояла бы и дальше, если бы она не открылась, на меня не натолкнулась Лена и чуть было не перевернула остатки простоявшего в холодильнике с не-знамо-каких-времен супа. Вслух ругалась она одна, я же - мысленно. Но меня милостиво простили и пустили в комнату.

   Закинула на диван сумку, аккуратно поставила на тумбочки все баночки, которые стояли на траектории полета, и вскоре сама уселась на диван, поближе к батарее. И принялась продолжать думать.

   Выпала из жизни я на почти три часа - как показывали настенные часы-китти. Анькина "прелесть". Говорит, это ей на восьмое марта в седьмом классе любовь первая подарила, вот - хранит до сих пор. За окном темнело, поэтому свет в комнате был включен. Лена, как всегда, лежала пятой точкой кверху и увлеченно резалась в какой-то боевичок, судя по звукам. Новый прикупила? А наушники дома забыла, ага. Вот никогда не скажешь, если увидишь ее на улице, в гламурной, модной одежке, на шпильках в десять сантиметров, с белокурыми уложенными волосами, что эта девушка обожает военщину, ходит по общаге в камуфлированных штанах и в майке, слушает рок, а голос у нее как иерихонская труба - если она не сдерживается. Это все влияние отца ее, подполковника в отставке. Просто он так мечтал о мальчике, а родилась... Лена. Вот и не было у него выбора, кроме как... м-да. Но ничего, хороший наследничек получился. Достойный. Соседка моя стрелять умеет, в зарницах все участвует, прикидываясь школьницей - папа помогает. Рукопашному бою обучена - на удивление своим надоедливым поклонникам. Увиденная в магазине дисков коробочка с изображением какого-нибудь пятнистого танка или самолета, приводит ее в священный трепет и вызывает восторженный писк, от которого перетряхивает весь магазин. Со стороны выглядит тоже впечатляюще - разодетая в пух и прах блондиночка модница с полубезумным от радости лицом скупает боевики, какие обычно выбирают пацаны и большие дяди. Любит бить сумкой незадачливых консультантов, осторожно интересующихся: "Вы коробочкой не ошиблись?" Я ко всему относилась - привыкла, потому что я ведь вечный ее спутник в походах по таким магазинам. Даже сама не знаю, как мы сроднились... подружились, можно и так сказать. Как в принципе и с Анькой. На улице прошла бы мимо, а вот бытовуха сблизила. До определенный рамок, конечно - ложки-вилки-тарелки не подписываем, за полки в холодильнике не деремся - моя колбаса может мирно соседствовать с Анькиным апельсином и йогуртом Лены, - готовим отдельно и друг друга не убиваем.

   Анька сидела за столом и с аппетитом уминала что-то вкусно пахнущее, но учитывая ее таланты в кулинарии, нельзя было с уверенностью утверждать что вкус приготовленного соответствует запаху. А я печально припомнила, что в желудке за два дня кроме вчерашнего и сегодняшнего утреннего бутерброда и, по-моему, шести стаканчиков горячего шоколада ничего не побывало. И не менее печально стащив с полки пачку макарон и кастрюлю поплелась на общую кухню готовить. Как же я не люблю это дело! Умею, но жутко не люблю. Но тут деваться некуда: не сготовишь - будешь ходить голодным. Привереды перевоспитывались после месяца проживания. Мне хватило недели.

   В дверь деликатно стукнули три раза. Я пододвинулась поближе к столу, чтобы чертыхающаяся Ленка, которую отвлекли от "важной операции", смогла протиснуться и открыть дверь. Аньку мы не трогали - она витала в облаках вместе со своими книжными вампирами. На гневный вопрос, нет даже - рявк: "Кто?!", одновременно с открытием двери, ответили доброжелательным, очень знакомым голосом:

   - Привет. А Соня тут?

   Я поперхнулась и теперь страдала от невозможности прокашляться - при новеньком стыдно. Лопатками и затылком чувствовала его взгляд.

   - Приятного аппетита. - Что в этой ситуации звучало как: "Приятно подавиться!" - Ты придешь?

   Если бы у меня было под рукой зеркало, оно бы отразило медленно синеющее лицо. Страшно хотелось выплюнуть, наконец, корябующие горло комки. Я закивала, моля, чтобы он все понял и побыстрее ушел. Наверное, я сейчас очень сильно смахиваю на болванчика... Да хоть на кого! Уходи же!

   С прощальным: "Ок" он скрылся за дверью. И едва она захлопнулась, я с наслаждением нырнула под стол к мусорному ведру и зашлась в кашле, стуча кулаком по груди. Измученная, но довольная вылезла и хлебнула минералки, противно защипавшей разодранное горло.

   Ничего нельзя сказать, вовремя заглянул.

   - Это кто был? - с изумлением хлопнула глазами Ленка, похоже, забыв о своей "важной компании". Немудрено, тут же такое произошло: к известной тихоне-мне кто-то пришел, причем противоположного пола! Понимаю, я сама удивилась.

   - Мой одногруппник, - ответила, рассматривая тарелку с макаронами. Что-то уже и есть не хотелось. Так что я просто сунула тарелку кверху донышком в кастрюлю - лень мыть - и сбежала от Ленкиных расспросов в семьдесят седьмую. Надеюсь, мое десятиминутное отсутствие охладит ее пыл и мне можно будет спокойной вернуться обратно. В комнате Немрина я задерживаться не буду - зачем? Только скажу ему, что лучше я поработаю одна, заберу ватман, на котором мы - точнее, процентов на восемьдесят он - набросали кое-что в приступе вдохновения, попрошу кинуть на почту ссылки и... все. А если он будет отказываться? Не знаю тогда даже... посмотрим по ситуации. Но вряд ли он будет, разбрызгивая слюной, отстаивать свое участие в проекте. Или будет?