– Хорошо.

В половине девятого Андрей стоял у входа в магазин. Галя вышла, и они пошли вдоль домов, не чувствуя ничего кроме смущения. Слово за слово, разговор как-то пошел. Каждый говорил о своем, но вместе получалось, что каждый другому о себе говорит то, что давно хотел сказать.

– Помнишь тот вечер у Пети? – спросила Галя.

– Помню.

– Почему ты ушел?

– Я почувствовал себя лишним. – Андрей на ходу придумывал объяснения.

– Нет. Тогда ты меня отдал другому. Тогда я любила тебя, а ты от меня отказался, – сказала Галя. Андрей молчал.

– Ты правильно сделал. Ты не хотел жениться, а вот Петя захотел.

– Это именно так, – подхватил Андрей, не понимая, что стоило подумать, может придумать что-то для себя более выгодное, когда за словами скрывается смысл, твое истинное лицо, – Андрей потерял бдительность, но тут же спохватился:

– Нет, просто я не был уверен, что нужен тебе, – и он замолчал.

– Что об этом говорить сейчас.

Андрей смотрел на Галю и пытался найти в ней, в ее облике то, что столько времени не давало ему покоя. И зачем он сейчас преследует свое прошлое, которое было действительностью только тогда, только в тех обстоятельствах? Зачем он лукавит перед самим собой? Это он понял сейчас, когда рядом стоял реальный человек – это «лукавит» он почувствовал в фразе: «Что сейчас об этом». Она закрывала как будто путь к тому, что уже не существует; и было оно, или нет – на этот вопрос душа не отвечала – душа молчала, и Андрей это чувствовал сейчас. И зачем эта встреча? Чтобы убедиться, что ничего нет…

Зашли в мороженицу, заказали шампанского, и Галя как будто стала прежней – так память восстанавливает прошлые ощущения – но это было так мимолетно, а потом Андрей уже другим взглядом оценивал Галю, перед ним сидящую, – и она была ему непонятна. Тут он вспомнил с нежностью маму, нет, не ее слова, а ее постоянно с ним находящуюся, живую и реальную, и все, что было связано с мамой, было на другом полюсе его жизни, и он был там, и сегодняшнее путешествие в известные но далекие старые места ничего в его душе не пробудило, кроме сожаления об ушедшей юности.

Галя рассказывала о себе, о Пете, потом о своей теперешней жизни с новым мужчиной, и Андрею это было неинтересно, и он не слышал и половины того, что говорилось. Он чувствовал, как и раньше, что она от него хочет чего-то, но не знал, как и прежде, что с этим делать.

– А почему ты бросила университет? – Неожиданность вопроса, казалось, застала Галю врасплох – по ее лицу пробежало сомнение, но это было одну секунду, а потом оно стало таким же как прежде.

– Это мое больное место. Я буду с тобой откровенна. Просто я поняла, что не подхожу для этого, потому что у меня нет интереса к археологии. Я ведь все книги по специальности сразу продала, да и было их две, три. Я из другой жизни. Это тебе не понять, когда у тебя родители интеллигентные люди. А я из простой семьи, и детство мое другое, трудное. Но я хотела вырваться, хотела куда-то попасть. Но видишь, я там, где мне положено быть, и в этом ты тоже виноват. Я бы пошла за тобой, и, может быть, у меня была бы другая жизнь. Я мечтала, как я войду в твою семью, как у меня будет другой, культурный дом. Но ты меня не принял. И для себя ты прав, а я осталась при своем. Ведь Петя, ты понимаешь, он был простой парень. Я знаю разницу между вами, но не могу это сейчас объяснять… – она опустила глаза, как будто застеснялась своей откровенности, – но ей это было приятно, она радовалась своей смелости и независимости одновременно, в ней проявившимися этими искренними словами, она радовалась, что освободилась от груза непонятных ей эмоций, которые ее тяготили. В этот момент она была счастлива…

А Андрей слушал и удивлялся. Он думал, что Галя проще, и такие проблемы ее не интересуют – он не знал всех ее сложностей, а сейчас ему было неприятно узнать, что все, в чем Галю подозревала мама, все это не правда, но то что Галя вот так просто говорит, что ее не приняли в другую жизнь, к которой она стремилась, его удивило – он не пустил ее тогда в эту жизнь, а она хотела, и очень хотела попасть в его круг, но обстоятельства, а на самом деле простой здравый смысл, подсказали, что это ему не по силам – взять Галю с собой, отстоять ее право на жизнь с ним, бороться за нее и защищать, и он просто струсил и отошел в сторону, сделав вид, что она сама сделала тогда этот выбор.

Непонятна и таинственна влюбленность в жизнь партнера – поначалу мы влюбляемся не в конкретного человека, а в то что его окружает, в его жизнь; мало кому удается узнать другого – это иной мир всегда, и только инстинкт сглаживает барьеры, воздвигаемые жизнью, ослабляя защиты, и тогда происходит проникновение, смешение и объединение разных жизней, разных по глубине, по ощущению и содержанию.

Андрей осознавал сейчас, что его эгоизм закрыл ему путь соединиться с Галей, и сейчас он со всей очевидностью чувствовал, что люди – это несоединимые миры, каждый сам по себе, – вот отчего он до сих пор ускользает, уходит в раковину своего эгоизма, где ему живется непросто, но понятно. «Холостяк, – повторял он про себя, это слово он к себя применил впервые, – вот рядом с тобой женщина, которая могла быть верной любящей женой, и что…Она живет рядом, сидит с тобой за одним столом. А что ты можешь предложить? Это невозможно, это невозможно». Андрей смотрел на Галю, и это решило ситуацию. «Это невозможно, – думал он. – Что невозможно?» – и он сам себе не отвечал Что.

Они вышли на улицу. Солнце уже зашло и все погружалось в сумерки. Фонари зажигались. Снежинки падали и, не долетая до земли, таяли. «Вот и зима. Скоро Новый год» – подумал Андрей и вспомнил дом, елку, украшенную игрушками, которые он все знал наперечет с детства, деда мороза, и маминых гостей, и хлопоты, и подарки, а он всегда дома с родителями – на душе стало тепло, и он вспомнил, что пора уже покупать подарки…

На остановке троллейбуса Андрей с Галей распрощался и почему-то, не зная что говорить, сказал:

– Извини, если что не так…

– Ничего. Прощай.

Андрей стоял, смотря вслед уходящего троллейбуса, а когда тот исчез из вида, он пошел домой, повторяя про себя: «Это невозможно».

ЧАСТЬ 2.

Vivat universitas

Vivat professores

( лат .)

Да здравствует Университет

Да здравствуют профессора

из « Gaudeamus »

Глава 1.

Все эти события промелькнули перед глазами Андрея Степановича. Он посмотрел на часы в виде двух полулежащих женщин, руки которых сплетались и держали продолговатый циферблат с римскими цифрами. Была половина первого ночи. Он пошевелил угли в камине и с удивлением подумал, что вот так он просидел три часа, а они ему показались целой жизнью.

Так память нас обманывает, то замедляя темп воспоминаний, то подгоняя их, когда мы как будто выпадаем из жизни, и с горечью и радостью думаем о том, что в данный момент неожиданно всплывает перед глазами, как реальность, которую мы ощущаем с теми же настроениями прошлого, когда это происходило в действительности, но это не всегда возможно – силы нашего разума затухают с годами, и тускнеет острота переживаний.

Так и теперь Андрей Степанович, вспоминая подробности своего прошлого скользит по страницам жизни мысленным взором, пытаясь сейчас осознать истинный смысл пережитого, который в момент свершения невозможно понять, то ли из-за отсутствия опыта, то ли из-за большой эмоциональной зависимости от происходящего, ожидающего очищения временем, которое одно способно расставить правильно акценты и вывести наружу истинный смысл случающегося.

Странное настроение овладело Андреем Степановичем при этих воспоминаниях о своей жизни, как будто он смотрел фильм, с содержанием которого был знаком, но кое-что подзабыл, и вот теперь ему приходится вспоминать детали, чтобы объяснить глубинный смысл своих поступков, и, оглядываясь на прошлое, он все больше приходил к странному, но для него убедительному выводу, – невозможно понять себя в какие-то моменты, мы не властны над своими чувствами, и кто-то нами руководит незаметно, так что мы оказываемся в ситуациях от нас независимых, и мы только корректируем свою жизнь, которая идет сама по себе.