Застигнутая врасплох, Лиза нашлась не сразу:

— Я… я… Это сложно…

Наклонившись к ней, Кузминский тихо спросил:

— Ты рожден вне брака? Не опасайся, никто не узнает.

Приободрившись, Лиза вцепилась в подкинутую им идею:

— Да! Но как ты догадался? Моя матушка была… гувернанткой в доме Перфильевых.

— Вот как? — протянул Алексей с удивлением. — Значит, кроме близнецов, у них имеются еще и старшие дети?

— Старшие? Почему? — совсем смешалась Лиза.

— А кого же тогда учила в их доме твоя матушка?

— Ах да! Конечно. Был еще старший брат…

— Был?

— Он… умер. От инфлюэнцы.

— О боже… — На лице Кузминского отразилась неподдельная боль. — Когда это было?

На этот раз Лиза постаралась быть осмотрительнее:

— Очень давно. Близнецы еще не родились.

— Ну, конечно. Ты ведь старше Лизы.

— Ты помнишь, что ее зовут Лизой? — обрадовалась она.

— Мне ли не помнить, — печально откликнулся Алексей, и звук его голоса заставил сердце Лизы взволнованно затрепетать.

Она спросила, постаравшись придать своему голосу небрежность:

— Актерская память? Так ты был с ней знаком?

— Очень кратко. Вряд ли ей это запомнилось, так что лучше не спрашивай у нее обо мне…

«Глупый! — едва не вырвалось у Лизы. — Какой же ты глупый…»

Но Кузминский уже вернулся к судьбе Андрея Зыкова.

— Что же твой отец? Он как-то участвовал в твоем воспитании?

— Эпизодически, — осторожно ответила Лиза. — Я видел его своего несколько раз в жизни, но он всегда выделял на мое воспитание какие-то средства.

— А в доме он тебя не принимал? Хотя бы после смерти жены… Ведь, как я слышал, она скончалась во время родов?

— Да, так и было, — в голосе Лизы прозвучала неподдельная грусть. — Но и после ее кончины отец не стремился приглашать меня в гости. Я был у Перфильевых всего пару раз. И уже взрослым.

Кузминский живо обернулся:

— А давно ли ты видел Лизу в последний раз?

Она сделала вид, будто припоминает:

— Да кажется… А, как же! Две недели назад — на похоронах нашего батюшки.

— Так их отец умер?! — вскричал Алексей.

— А ты не знал? — спохватилась она.

— Помилуй, как я мог узнать?

— Да, в самом деле… — Она решилась спросить о главном: — А почему тебя так интересует эта семья?

— Семья? Меня вовсе не интересует эта семья, только…

Договорить Кузминский не успел. Как отыскала их в темноте Зинаида, так и осталось для Лизы загадкой. Она возникла прямо перед ними, словно оживший призрак и громко расхохоталась, всплеснув обнаженными, полными руками:

— Полюбуйтесь-ка на эту парочку! Уединились и воркуют, как два голубка! Кузминский, ты меня разочаровываешь.

Поднявшись, что заставило Лизу последовать его примеру, Алексей сухо сказал:

— У нас был мужской разговор. Тебе, наверное, трудно представить, что людям может быть интересно просто поговорить.

— Ты пытаешься обидеть меня? — протянула она деланным капризным голоском.

«А она — плохая актриса, — отметила Лиза злорадно. — Я куда лучше исполняю свою роль».

Словно опомнившись и прислушавшись к желаниям своего тела, Кузминский поспешил заверить Зинаиду, что обидеть ее он вовсе не желал, просто плохо владеет речью после выпитого. Мичурина приняла оправдания с благосклонной улыбкой, а Лиза подумала: «Все она верно поняла. И он нисколько не пьян. Но им обоим хочется провести эту ночь вместе».

Чувствуя, как от отчаяния земля уходит из-под ног, и, вместе с тем понимая, что пора оставить их наедине, Лиза шагнула к дубу, схватилась за его могучий ствол. Кузминский рассмеялся:

— Да ты все еще еле держишься, приятель! — и обратился к Зине: — Сейчас я усажу его в экипаж и вернусь. Жди меня здесь.

— Здесь прохладно, — томно пожаловалась она.

Алексей усмехнулся:

— Я не дам тебе озябнуть, душенька. Вернусь, не успеешь и глазом моргнуть!

«Он торопится спровадить меня, — Лиза едва сумела удержать слезы. — Напрасно я вообще затеяла весь этот маскарад… Он так и не сказал, как относится ко мне настоящей. Помнит, но ведь у него действительно прекрасная память! Может быть, он помнит всех, кого встречал в жизни хоть мимолетно».

Между тем Алексей уже подхватил его под руку, не с той ласковой осторожностью, с какой обращаются с дамами, а крепко, по-мужски. Продолжая играть свою роль, Лиза чуть покачивалась и спотыкалась, боясь, впрочем, переиграть и вызвать у него подозрение. На самом же деле хмель ничуть не давал себя знать. Лиза относила это на счет избыточного нервного возбуждения.

— Как мне найти тебя в Петербурге? — спросил Кузминский. — А впрочем, лучше ты ищи меня. Спросишь в театре, меня и позовут. Мне вырваться труднее — то репетиция, то спектакль. А если я срочно тебе понадоблюсь, а прийти сам не сможешь, немедля посылай в театр записку, и я тотчас все брошу. Ты мне отныне друг, так и знай. А друзей своих я в беде не бросаю. У меня их немного, по чести сказать. Может статься, ты будешь единственным. Сам не знаю, с чего во мне возникла такая симпатия к тебе? Глаза у тебя хорошие. Чистые глаза. Значит, и душа такая же. Береги это в себе, слышишь? Это такая редкость в нашем мире… Вот, кажется, экипаж свободный… Я велю, чтоб тебя доставили, куда скажешь. А денег я кучеру дам, ты потом уж ничего не приплачивай.

— Не надо! — попыталась остановить его Лиза, не решившаяся ни разу перебить монолог Алексея.

— Да что уж — не надо! Незаконный сын… Знаю, каково твое положение. Он хоть оставил тебе что-нибудь?

— Оставил. Кое-что. — Ей не хотелось еще больше порочить память отца.

— Ах да, ты же говорил, что ожидаешь наследства… Как получишь, покутим с тобой немножко! Хотя тебе лучше к такому не привыкать. Не силен ты, брат, по этой части.

Улыбнувшись, Кузминский распахнул объятия:

— Ну, дай обниму тебя напоследок! Прощай, дружище! Да не забывай, есть на свете такой актер — Алексей Кузминский.

— Век не забуду! — с жаром воскликнула Лиза и припала к нему всем телом.

А когда объятия разжались и Алексей, подсадив ее в пролетку, ушел, она ощутила такой холод, что зубы ее начали отбивать лихорадочную дробь.

Как было договорено заранее, Лиза три раза стукнула в окошко Аленке, которой велела не спать, дожидаясь ее. И та не подвела, тотчас подскочила к окну, прижала к стеклу нос, кивнула и побежала коридорами к черному ходу открывать.

— Ой, барышня, — запричитала Аленка шепотом, — и как вы только решилися на такое!

— Да тише ты! — прервала ее Лиза. — Что тетушка? Все тихо?

— Все спят. Даже Андрей Александрович уже вернулись, побродили немножко по дому, будто искали чего-то, и спать отправились.

«Это я — Андрей Александрович, — подумала Лиза печально. — Несчастный, пьяненький Зыков, от которого отделались, как от надоедливой мухи… И на что ты надеялась, глупая?!»

— Беги и ты спать, — сказала она Аленке. — Теперь я уж одна справлюсь. Николя спит в моей комнате. Даже если тетушка и заглядывала, ей должно было показаться, что я у себя. Ну, беги же, беги!

И она слегка подтолкнула верную служанку в спину. Несколько раз оглянувшись, будто догадавшись, что с барышней что-то неладно, Алена скрылась в темноте. Лиза с облегчением перевела дух, и позволила слезам прорваться наружу. Ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы, спрятавшись под одеялом, выплакаться вволю.

«Она — дурная женщина, она не любит его, — себе в утешение твердила Лиза, пробираясь коридорами и лестницами. — Он сам говорил, что она не достойна любви… Так зачем же он сейчас с нею?! Как он может быть таким? Как мне жить после этого?!»

То, что Кузминский выказал желание дружить с Зыковым, ничуть не радовало ее. Лизе нужна была его любовь, и только любовь. Хотя и возможность просто видеть его, слышать его чудесный голос — еще вчера казалось ей счастьем. Но сейчас ее сердце разрывалось, и счастливой она себя никак не чувствовала.

Больно прикусив губу, чтобы не зарыдать в голос, Лиза добежала до двери своей комнаты и юркнула внутрь. Николя действительно спал в ее постели, и, как ни была девушка расстроена, она все же едва не расхохоталась, увидев брата в ночной сорочке. Наклонившись, она осторожно поцеловала его в щеку: