Рурк стоял у стола и пытался налить в рюмку коньяк, не замечая, что она уже полна и коньяк льется на скатерть.

Он даже не пошевелился, когда Шейн подошел, встал у него за спиной и спросил:

— Теперь ты доволен?

Рурк продолжал, не видя, лить коньяк мимо наполненной рюмки. Шейн выхватил у него бутылку.

— Что же ты молчишь? Только что ты был чересчур разговорчивым!

Рурк посмотрел ему в глаза и процедил сквозь зубы:

— Ты не захочешь услышать то, что я мог бы тебе сказать.

— Ну, что ты! Какие еще могут быть стеснения! — Шейн тяжело дышал. — Скажи, что подлец, распутник, набивший весь шкаф голыми бабами!

Рурк одним глотком осушил рюмку и пробормотал:

— Не вижу смысла обсуждать все это. Я лучше пойду. Ты был прав, мне действительно нужно было уйти вместе со всеми.

Он шагнул к двери, но Шейн схватил его за рукав.

— Нет уж, Тим, теперь тебе придется остаться и выслушать всю эту миленькую историю.

Он толкнул Рурка в кресло.

На пороге спальни появилась Элен. Она была босая, в халатике Филлис. На халате уже высохли пятна крови, запачкавшие его, когда Филлис прижимала раненого мужа к груди. Но и высохшие, они производили зловещее впечатление.

Шейн, отступил и торжественно произнес:

— Миссис Морган — Тимоти Рурк! Будьте знакомы.

Рурк отпрянул.

— Миссис Морган… — повторил он, будто пробуя на вкус это слово.

Элен стояла молча. Губы ее припухли от удара Шейна.

— Садитесь, — приказал он ей.

Она села, сложив руки на коленях. Шейн достал сигарету, не отрывая глаз от Рурка. Еле слышно тот произнес:

— Жена Макса Моргана?

— Вдова, — поправил его Шейн, закуривая.

— Но погоди, Майк! — заволновался Тим. — Джентри и Пирсон наверняка подняли весь город, чтобы найти ее. Ведь она может быть ключом ко всей истории.

Шейн боднул воздух головой.

— Уверен. И даже не одной истории, а многих темных историй.

— И ты… позволил им уйти, ничего не сказав…

— Представь, какая вышла бы неразбериха, если бы я сказал про нее в ту минуту.

— Господи, — пробормотал Рурк, до которого только теперь стало кое-что доходить, — ведь это был ее муж!

Шейн глубоко затянулся.

— Вот именно.

Рурк продолжал, кивая головой:

— И это сделала она. Я был абсолютно прав, ты не мог выстрелить второй раз в практически убитого уже человека. Типичная женская работа.

Шейн отмахнулся.

— Несущественно, как говорит наш Пирсон! Какая разница, две пули или одна, когда хватило одной? После этого — хоть десять… И чья рука — тоже не важно. Важно то, как это представилось бы Уиллу. Ты знаешь, как он относится к Фил… И как на это взглянули бы посторонние? Уж больно хрестоматийная ситуация. Очаровательная чужая жена! Я — любовник! Обманутый муж, защищающий свою честь!.. Как далеко от каторжника, который был занят совсем другими проблемами, не правда ли? И как далеко от этих проблем! Да, мы оба, я и она, загремели бы за решетку, и все приняло бы совсем иной оборот, понял?

Рурк молча закрыл лицо руками и сгорбился. Элен хотела что-то сказать, но Шейн недвусмысленно сделал ей знак помалкивать. Он ждал.

Наконец Рурк отнял руки от лица. Он выглядел постаревшим.

— Я давно тебя знаю, Майк, — заговорил он монотонным голосом, — и я всегда тобой восхищался, твоей способностью пролезть в любую щель. Я подыгрывал тебе, когда вещи выглядели сомнительно…

— И никогда не проигрывал, — напомнил Майк.

Рурк облизал пересохшие губы.

— Да, не проигрывал. А ты жонглировал на грани закона и благопристойности. И честности. И всегда удерживался на поверхности. А сейчас — не знаю. Это уже не игра в полицейских и воров. Каждая лишняя минута, которую они тратят на поиски этой женщины, может стать роковой. Ты воспользовался дружбой с Джентри, тем, что он тебе верит, и выпроводил их, не показав ее. И меня хотел так же спровадить.

— Но ты же видишь, в каком дерьме я сижу! — воскликнул Шейн. — Если я убил беглого каторжника — это одно, а если обманутого мужа — совсем другая окраска!

— Ну и что? — взвился Рурк. — Твои проблемы нуль, когда идет война! Помнишь транспорт, который потопили на прошлой неделе? Полторы тысячи людей пошли на дно! А ведь в той посылке, что разыскивает Пирсон, оружие от подводных лодок! — Рурк снова налил себе коньяку. — Ты не имеешь права скрывать сведения, которые могут помочь в розыске документов, жизненно важных для нашей обороны!

— Может, споем хором государственный гимн? — предложил Шейн.

Лицо Рурка застыло.

— Ты всегда показывал, что смеешься над всякими высокими материями, но я думал, что это просто рисовка, бравада, поза. Я верил, что ты не предатель и не равнодушный деляга.

— А сейчас я должен помахать государственным флагом, чтобы вернуть твое доверие?

— А сейчас просто я начал сомневаться, было ли это рисовкой, Майк… Это премерзкое чувство. Мне даже стыдно говорить об этом, но и скрывать это от тебя я не желаю.

Он выпил коньяк и с отвращением поставил рюмку на место.

— Ты слишком многое видел только с наружной стороны, — сказал Майкл. — И к тому же ты сейчас пьян.

— Ч-что? — икнул Рурк.

— Выпей содовой, — сказал Шейн, — и поразмысли. Важные документы! А почему мы должны верить Пирсону на слово? Может, он просто преувеличивает всю эту историю, чтобы сделать свое появление у нас более значительным.

— Ты всегда подшучивал над ФБР, как и многие другие. Но лично на меня Пирсон произвел хорошее впечатление.

— Тем, что выставил тебя за дверь? Ладно, допустим, украденные документы действительно важны. Но откуда ты знаешь, что так уж важна для следствия эта женщина? Ты исходишь из того, что она была близка к Моргану и, возможно, имеет отношение к его части квитанции. Давай выясним это.

Он, даже не взглянув на Элен, прошел мимо нее в спальню. Элен повернула вслед за ним голову. Оба мужчины вели себя так, будто ее тут не было. Шейн вернулся из спальни с ворохом ее одежды и бросил все это на пол перед репортером.

— Осмотри это барахло, — сказал он. — Если эта штука здесь, я пальцем не пошевелю, чтобы помешать тебе позвонить в полицию.

Рурк осмотрел все белье Элен, ее платье и даже обувь не менее тщательно, Чем это продемонстрировал Пирсон с убитым Морганом. Наконец, вздохнув, он отшвырнул все в сторону.

— Ничего нет.

— Вот видишь, — сказал Шейн. Носком ботинка он придвинул груду одежды к Элен. — Одевайтесь. — Он мельком взглянул на нее, как на неодушевленный предмет.

Элен хотела было что-то сказать, но он уже повернулся к Рурку. Стиснув зубы, она собрала свою одежду и прошла в спальню, хлопнув дверью.

— Ничего не доказывает, — говорил тем временем Рурк. — Она может просто знать, куда это подевал Морган. Она может привести полицию к тайнику.

— Она может что угодно, — рассеянно сказал Шейн. — Пожалуйста, как только она оденется, мы отвезем ее в полицию и отдадим Джентри и Пирсону, чтобы они занялись ею. Почему не доставить людям удовольствие… Господи, как бы я хотел, чтобы она смылась от меня до того, как надо мною повисло убийство! — вырвалось у него почти воплем.

Рурк серьезно посмотрел на него.

— Что-то вы не похожи на любовников.

— Ничего более приятного ты не мог мне сказать!

Рурк помялся и спросил неловко:

— Но что она тут делала раздетая?

Шейн состроил гримасу.

— У нее бредовая идея. Она уговаривала меня сделать одну вещь, которая мне не нравилась, и решила, что в постели будет выглядеть авторитетнее…

— Чего же она хотела?

Тот сделал вид, что не слышал стука двери и не подозревает о появлении Элен.

— Пустячок. Чтобы я помог ей отделаться от мужа. Только и всего. Она была тут, когда позвонил Джентри, и я попросил ее спрятаться в спальне. Это было еще до рассказа Пирсона, как ты понимаешь. — Он по-прежнему игнорировал присутствие Элен. — Я было подумал, что у нее приступ нимфомании. Теперь даже не знаю. Уж больно отрепетированно появился тут Морган. Не ее ли режиссура? В таком случае постановка ей удалась. Морган убит, и меня считают его убийцей.